Дело о светящихся пальцах - Эрл Стенли Гарднер

Теперь слушай внимательно, Перри. В этот день Нелли Конуэйпрактически уже у Бейна не работала. Она вернулась лишь для того, чтобыупаковать свои вещи. Но затем она, судя по всему, заключила какое-токомпромиссное соглашение с Бейном и по его просьбе некоторое время помогалаухаживать за больной, потому что экономка осталась практически одна и ужевыбивалась из сил. Нелли заявила, что она будет помогать, пока не приедутродственники Элизабет Бейн и не возьмут на себя обязанности сиделки.

Мейсон кивнул.

– Но после перелета из Гонолулу, – продолжил Дрейк, –родственники почувствовали себя настолько измотанными, что сразу занятьсябольной не смогли, и Нелли Конуэй вызвалась побыть с ней еще немного. Черезнекоторое время пришла Виктория Брэкстон и поблагодарила Нелли, сказав, что онаполностью отдохнула с дороги и что Нелли может быть свободна. Домоправительницак тому времени ушла спать. Перри, я так подробно об этом рассказываю, потомучто думаю, что все это очень важно.

– Все правильно, продолжай.

– Лечащий врач Элизабет Бейн, фамилия его, если не ошибаюсь,Кинер, перед уходом оставил три пятигранные таблетки для миссис Бейн, с темчтобы она приняла их после шести утра, причем неважно, когда она проснется, ноименно после шести, а ни в коем случае до того. Эти таблетки были вручены НеллиКонуэй – именно она как раз находилась с больной.

– Что случилось после того, как Нелли ушла с дежурства?

– Она поставила блюдце с таблетками на стол и передалаВиктории Брэкстон инструкции лечащего врача.

– Дальше? – нетерпеливо спросил адвокат.

– Около пяти утра миссис Бейн проснулась, поговорила, как яполагаю, немного со своей сводной сестрой, затем снова уснула и проснулась какраз около семи часов. Она все еще была несколько сонной, завтракать незахотела, а попросила чашечку кофе. До того как ей принесли кофе, она приняла,в соответствии с предписанием врача, эти три таблетки. Таким образом, кофе илекарство – это все, что она съела начиная с восьми часов предыдущего вечера.Отсюда следует, что яд был именно в этих таблетках.

– Или в кофе, – уточнил адвокат.

– Кофе не в счет, так как готовили его в общем кофейнике ивсе присутствовавшие пили этот же самый кофе.

– Тогда в сахаре.

– Она отказалась от сахара и сливок и попросила только кофе.

– Хорошо, что было дальше?

– Дневная сиделка пришла на дежурство ровно в восемь. В этотмомент у постели больной находилась Виктория Брэкстон. Она сказала, что выйдетненадолго принять душ и привести себя в порядок, а затем у нее будут кое-какиедела в городе. Я тебе уже говорил, Перри, что у Элизабет Бейн было всегда двесиделки, но дежурили они в разное время, так как…

– Пол, давай дальше и по сути.

– Дневная сиделка показала полиции, что миссис Бейн вскорезаснула, но затем начала ворочаться и стонать, как будто от сильной боли.Сиделка подумала, что ей снятся какие-то кошмары, и, имея четкие инструкции небудить пациентку, страдающую сильной бессонницей, так как любой час сна был длянее благом, тихо сидела на своем стуле, боясь потревожить больную. Она даже нестала делать обычную утреннюю уборку. Это очень важно, так как все следы вкомнате остались нетронутыми.

– Продолжай, продолжай, Пол. Что же дальше?

– Около девяти часов миссис Бейн проснулась и сразу ощутиларезкую боль в желудке. Появились другие внешние признаки отравления. Дневнаясиделка оказалась дипломированной сестрой с большим опытом и почувствоваланеладное. Она тут же позвонила лечащему врачу и сказала, что подозреваетотравление. Тот приехал около половины десятого и сразу же поставил точныйдиагноз – отравление мышьяком. Доза мышьяка оказалась очень большой, к тому жемиссис Бейн была слишком слаба, чтобы попытаться вызвать искусственноеотторжение яда из желудка; о том, чтобы перевезти ее в больницу, не могло бытьи речи, и поэтому Элизабет Бейн была обречена. Она умерла около половиныдвенадцатого. Виктория Брэкстон вернулась домой без пятнадцати минутодиннадцать. К этому времени Элизабет Бейн уже начала догадываться, чтоумирает. Увидев свою сестру в таком состоянии, Виктория Брэкстон заявила, чтохотела бы остаться с ней на несколько минут наедине, и удалила всех из комнаты.Доктор разрешил, и Виктория Брэкстон уединилась со своей сестрой на пять минут.Никто не знает, о чем они беседовали.

– А может, это не мышьяк?

– Да нет, Перри, сомнений быть не может. Патологоанатомыпровели вскрытие и исследовали все внутренние органы, а лаборатория выдаларезультаты анализа содержимого желудка покойной. Другого мнения быть не может.

– А как по времени? – спросил Мейсон. – Совпадает?

– Совпадает, Перри.

– И врачи так считают?

– Врачи не говорят ни слова, контактируют только с полицией,но у меня есть свои источники информации.

– Что же сообщают твои источники?

Дрейк еще раз перелистал свои записи и продолжил:

– Прежде всего, ссылаются на «Медицинскую токсикологию»профессора Глейстера. Он утверждает, что симптомы отравления мышьяком обычнопроявляются в течение часа. Лишь в одном случае, когда желудок был пустым,симптомы проявились после двух часов. Разумеется, были такие уникальные случаи,когда симптомы отравления проявлялись через семь-десять часов.

– Сколько мышьяка попало в организм покойной? – спросилМейсон.

– Пятнадцать гран,[1] по оценке патологоанатома, – ответилДрейк.

– А пятнадцать гран мышьяка – это смертельная доза?

– Еще какая – быка можно свалить. Профессор Глейстерутверждает, например, что был зарегистрирован фатальный исход, когда мышьякабыло всего два грана. Исследования показывают, что трех гран мышьякадостаточно, чтобы убить мужчину среднего веса. Разумеется, были случаи, когда ибольшие дозы мышьяка не приносили вреда, но это происходило тогда, когдаздоровый желудок отторгал яд вместе с рвотой и он не попадал в кровеноснуюсистему.

Последние слова Дрейка прервал резкий телефонный звонок. Онподнял трубку.

– Да… А-а, это ты! Конечно, он здесь. О’кей, передаю емутрубку. Это Делла, она хочет с тобой поговорить.

– Черт возьми, – Мейсон взглянул на часы. – Должно быть,что-то срочное, если Делла звонит мне в такое время.

Он подошел к телефону и услышал громкий от возбуждения голосДеллы Стрит:

– Шеф, я не хочу называть фамилии по телефону, но помнитеклиента, который консультировался с вами о завещании?

– То, в котором не было точки в конце?