Наш неистовый конец - Хлоя Гонг

– Это не благонравие. – Розалинда поедала глазами кровавое пятно, расплывающееся на его рукаве. – Это нравственность. Которой у тебя нет и в помине.

Она быстро повернулась, бросив взгляд на трупы, лежащие у моста, и в ужасе сжала губы. Тайлер остался стоять на месте, сложив руки на груди и морщась от боли в запястье.

Нравственность. Что есть нравственность в такие-то времена? Нравственность не может накормить людей. Нравственность не выигрывает войны.

Он нагнулся и постучал в одно из подвальных окошек, чтобы Алые вышли. Надо убрать трупы. Эта часть Ченхуанмяо была территорией Белых цветов, и, если они прознают, что их людей застрелили, и явятся для разборки, это поставит лабораторию Алых под удар.

Нравственность. Тайлер едва не рассмеялся, глядя, как Алые выходят из ресторана и идут к трупам Белых цветов. Чем была бы Алая банда без него? Она бы развалилась, но никто этого не понимал, и меньше всех Джульетта и ее несчастные кузины. Черт побери, да Джульетта и сама давно погибла бы, если бы не он, погибла бы еще тогда, в тот раз, когда Белые цветы устроили засаду, и она застыла, не желая стрелять.

– Вернитесь к работе! – крикнул один из работников из двери ресторана, зовя тех Алых, которым не надо было возиться с трупами. Тайлер смотрел, как они идут обратно, и в голове у него гудело. Проходя мимо него, они кивали, некоторые отдавали ему честь.

Члены Алой банды по всему Шанхаю узнавали Джульетту, потому что ее лицо малевали на рекламных щитах. А Тайлера они узнавали, потому что он знал город как свои пять пальцев, потому что люди видели его в деле, потому что он всегда вел их к победе, какими бы жесткими ни были его методы. К черту всех остальных, прежде всего он должен заботиться о своих людях. Так его учил отец. За это его отец и погиб в кровной вражде, и сколько он, Тайлер, будет жить, столько он будет мстить за его смерть.

Наконец все Алые вернулись в здание. Ченхуанмяо вновь наполнился привычной суетой, торговцы снова начали зазывать покупателей, запахло едой.

– Я нужен вам, – пробормотал Тайлер, ни к кому не обращаясь, а может быть, обращаясь сразу ко всем. – Я нужен вам всем.

Глава тринадцать

В последующие недели движения танца, который исполняли теперь Джульетта и Рома, стали почти предсказуемыми. Иногда в буквальном смысле, если учесть, как часто они заглядывали в танцевальные залы, раскиданные по иностранным кварталам. Надо было показаться там, нацелиться на выбранного иностранца, получить у него ответы.

Джульетта не имела ничего против. Находиться в wûtlīng было куда приятнее, чем в таких местах, как Большой кинотеатр и ипподром. Хотя и здесь требовался острый язык, хотя и здесь их окружали жемчуга и бокалы с шампанским и они находились во владениях иностранцев, рядом можно было увидеть китайских магнатов и гангстеров, танцующих ночи напролет и выпускающих из легких дым сигарет, не заботясь о том, что он может побеспокоить француза, сидящего за соседним столиком. В сущности, здешние дансинги ничем не отличались от кабаре – такие же танцовщицы на сцене, такие же дымные интерьеры, те же беспризорники у дверей. И намного более шикарными они казались только по одной причине – потому, что они функционировали на деньги иностранцев.

Джульетта вернулась от барной стойки и предложила Роме один из напитков, которые принесла. Между тем французский торговец, подошедший к ним раньше, продолжал без умолку болтать, следуя за ней по пятам. Рома взял напиток рассеянно, его взгляд был устремлен куда-то в зал. Они провели здесь, в «Байлемэне», или «Парамаунте», как его называли иностранцы, достаточно времени, чтобы поговорить почти со всеми из присутствующих здесь богачей. Теперь уже было ясно, что рекламки с предложением привиться вакциной распространяются не только во Французском квартале, но и в Международном, и обитатели Дороги бурлящего колодца также подтверждали, что получали их, когда Джульетта задавала им этот вопрос.

Однако, как ни странно, хотя в связи с появлением нового чудовища люди говорили о листовках, рекламирующих вакцину, никто так и не съездил по адресу, указанному в них. Многие уже получили вакцину от Ларкспура и считали новую прививку излишней, или же люди полагали, что листовки врут. Все-таки шантажист был не умнее Пола Декстера. У него не было той репутации, которую создал себе в Шанхае Ларкспур, и никто не верил в новую вакцину настолько, чтобы привиться ей.

– К тому же, – как раз говорил торговец-француз, когда Джульетта снова прислушалась к его болтовне, – ваш кузен сказал, что Алые близки к созданию собственной вакцины. Так зачем нам какая-то другая?

Услышав это, Рома поперхнулся напитком, но подавил свой кашель прежде, чем он стал очевидным. Торговец ничего не заметил, поскольку был связан с Алыми и всячески делал вид, будто Ромы тут нет. Но хотя этот француз болтал так, будто наследника Белых цветов тут не было, на самом деле он был рядом и слышал все, что выбалтывал этот малый, не подозревая, что это информация, не подлежащая разглашению. Джульетта перевела взгляд на Рому, когда его кашель затих, чтобы убедиться, что его не надо хлопнуть по спине. Но он, похоже, уже пришел в себя. Жаль.

– Моему кузену не стоит доверять, – заметила Джульетта, водя пальцем по прохладному ободку своего бокала. Этот тип говорил о Тайлере.

Торговец стоял, прислонившись плечом к стене. Этот уголок «Байлемэня» был довольно безлюден, здесь стояло всего два столика, с которых плохо было видно сцену. Но, разумеется, Рома и Джульетта явились сюда не затем, чтобы смотреть шоу, а затем, чтобы всматриваться в толпу, определяя, есть ли здесь те, с кем стоило бы поговорить.

– О, в самом деле? – сказал торговец. – А между тем, если мне будет позволено так сказать, этот город доверяет вашему кузену больше, чем вам самой, мадемуазель Цай.

Джульетта повернулась и уставилась на него. Торговец чуть заметно вздрогнул, но не уступил.

– Я даю вам две секунды, чтобы взять ваши слова обратно.

Торговец натянуто рассмеялся. Он изображал почтительность, но по его глазам было видно, что он забавляется.

– Это просто замечание, – ответил он. – Ведь внимание дочерей всегда бывает отвлечено от семейных дел. Да и кто мог бы винить вас, мадемуазель Цай? Ведь в отличие от вашего кузена вы были рождены не для этого.

Да как он смеет…

– Джульетта, не обращай внимания.

Джульетта сердито посмотрела на Рому.

– Не встревай.

– Да ты же даже не