Медвежатник фарта не упустит - Евгений Сухов

Лизу привели в комнату, где были только стол и один стул, на котором сидел и курил папиросу следователь. При ее входе он, худой и желчный, с провалившимся носом, похожий на сифилитика, демонстративно вынул из кармана револьвер и положил его на стол. Затем выпустил колечко дыма и сказал, сипло и негромко:

— Я старший следователь Губернской Чрезвычайной комиссии Херувимов. А вы Елизавета Петровна Родионова, жена небезызвестного вора-медвежатника, примкнувшего к контрреволюционному заговору. К какой белогвардейской организации вы принадлежите?

— Ни к какой, — ответила Лизавета. — Вы что-то путаете, товарищ следователь.

— Я тебе не товарищ, — прошипел ей в лицо Херувимов. — Тебе генерал Попов товарищ, правда, он уже гниет в гробу и кормит могильных червей. Ты тоже этого хочешь?

— Нет, — честно ответила Лиза и посмотрела следователю в глаза. Боже, как он изменился. Тогда, девять лет назад на Казанском вокзале, это был упитанный, довольный жизнью человек, а теперь…

— Вижу, вы меня узнали. Я вас тоже сразу узнал, — уже спокойнее произнес бывший надворный советник и криво усмехнулся. — Чего не скажешь о вас. Мы ведь встречались с вами девять лет назад, не правда ли?

— Простите, това… гражданин следователь, что-то не припомню, — медленно, будто безуспешно копаясь в памяти, произнесла Лизавета, стараясь подпустить в глаза дымку воспоминаний.

— Не врать! — взорвался вдруг Херувимов, хлопнув по столу похожей на куриную лапку ладонью. — Не врать мне.

Он глубоко затянулся и посмотрел на Лизу пустыми глазами без бровей.

— Что, я сильно изменился с тех пор, да? Причем в худшую сторону. Впрочем, можете не говорить, я и сам это знаю. Что поделаешь, пришлось лечиться по способу нобелевского лауреата профессора Эрлиха закодированным лекарством № 606. А вас время не берет. Вы все такая же очаровательная. Молчите… А ведь все неприятное, что случилось в моей судьбе, благодаря вам, Елизавета Петровна, — Херувимов снова глубоко затянулся папиросой, — и благодаря вашему знаменитому муженьку.

Он помрачнел, и память его, больная и не дающая ему покоя, вновь вернула его в события прошлых лет.

* * *

Ах, если бы он не поддался тогда, летом девятьсот десятого на эту аферу с кладом новгородских пиратов-ушкуйников! Тогда бы, без сомнения, все могло бы в его жизни пойти по-другому, ведь хотел же он свои сбережения вложить в верное дело по добыче бакинской нефти. И стал бы он богатеньким господином, сколотил бы к девятьсот семнадцатому году изрядный капиталец и после Красного Октября — прощай, немытая Россия! — свалил бы куда подальше, пусть даже в тот же Константинополь или Шанхай. И жил бы и по сей день припеваючи, и не натерпелся бы столько всего, и не заболел бы этой страшной болезнью — сифилисом от той гадской шлюхи, затащившей его в третьеразрядный бордель, и не служил бы у этих хамов-большевиков, и не…

Однако планида у каждого, живущего на этой земле, только своя собственная. К кому-то она благоволит, ведет по жизни за ручку, лелеет, оберегает и стелет, когда надо, соломки, чтобы не так больно было падать, а кого-то вниманием своим не балует и не жалует, а паче и вовсе злой мачехой выказывается. Как, например, к нему…

Все началось с того, что приехал железкой в Первопрестольный град Москву ясным июньским утром тысяча девятьсот десятого года некий плотный молодой человек в добротном костюме английского сукна, при усах и аккуратно подстриженной бородке. Он огляделся, взял извозчика и велел ехать на Малую Дмитровку.

— Меблированные комнаты Самарцевой, — небрежно бросил он вознице.

В меблирашках он снял лучшую комнату с трехразовым столованием, ибо предпочитал домашнюю пищу ресторанной. Поскольку время было уже обеденное, приезжий спустился в столовую, попросил принести газеты и заказал себе ушицы с гренками, шниц по-венски и полубутылку благородного «Бордо». По всему было видно, что у молодого человека имеется вкус и водятся кое-какие деньжата.

Откушав, приезжий с удовольствием закурил папиросу с золотым ободком и принялся неторопливо листать газеты. Предпочтение он отдавал тем, где было много разного рода рекламных объявлений.

ЩЕТКИ

Зубныя, головныя, платяныя, ногтяныя, сапожныя и проч., всевозможные гребни и расчески в БОЛЬШОМЪ ВЫБОРЕ предлагают

АПТЕКАРСКИЕ МАГАЗИНЫ Г. В. МАЙЗЕЛЬСЪ

МАГАЗИНЫ

1-й: Заовражная ул., д. Галкина, Телефонъ № 4260

2-й: Горчаков пер., д. Жадиной, близ церкви

Богоявления.

Молодой человек курил и неспешно листал газеты, время от времени что-то помечая в памятной книжке.

НОВЕЙШIЯ СПИРТОВЫЯ КУХНИ

получены в магазине

Т — ВА ГУТМАНЪ

Гостинодворская ул., д. № 5 Приезжий гость вял другую газету.

ЗУБНОЙ ВРАЧЪ

Елена Мовшович

Принимает больных ежедневно с 10 ч. утра до 6 час. вечера.

Искусственные зубы.

Никольские номера, № 1-й.

ЖЕНЩИНА ВРАЧЪ

Надель-Пружанская ежедневно принимаетъ больных по женскимъ болезням отъ 9 до 10 утра и отъ 4 до 6 час. вечера.

Тверской бульваръ, д. Беркут-Соколовского.

Молодой человек покачал головой и перевернул страницу.

Мебельный магазинъ, столярно и обойно-драпировочныя мастерскiя.

К. И. МАЛЬМБЕРГА

ПЕРЕВЕДЕНЫ к Никитским воротам, д. Щербаковой.

Большой выбор мебели. Цены умеренныя.

Молодой человек опять сделал какие-то пометки в своей памятной книжке с серебряным переплетом и принялся читать дальше.

ЗУБНОЙ ВРАЧЪ

О.И. НУДЕЛЬ

Принимает больных ежедневно от 10 ч. утра до 6 ч. вечера.

Искусственные зубы.

NN Италия, № 24.

Магазинъ Е. Н. Остерманъ.

Москва, Большая Мещанская ул., собственный дом.

Предлагает большой выбор:

Модели 1910 года.

ВЕЛОСИПЕДОВ и принадлежностей для них фабрики.

Акц. Общества.

«Зейдель Науман» и А. Лейтнеръ и К-о.

Прейскуранты высылаются по требованiю.

Допускается разсрочка платежа.

Молодой человек снова сделал пометки в памятную книжку, а следующее объявление записал полностью.

Все новости.

ЛЕТНЯГО СЕЗОНА

Модели шляп, сакъ-жакеты.

Последняя новинка сезона фасон «Люкенсъ», получены в магазине Н. Н. Пфаферлингъ.