Медвежатник фарта не упустит - Евгений Сухов

И Ной Нахманович рассказал.

— …А дальше он мне и говорит, — стал заканчивать свое повествование Пфаферлинг, — что как нашел клад, к хозяину своему поехал и все ему рассказал. Предложил нанять рабочих, чтобы, значит, землю рыть и клады искать. А старик Сукин ему: на какие, дескать, шиши? Я детей-то своих еле содержу.

«А может, тогда эти земли продать?» — спросил его этот Демченко.

«Ага, — отверг это предложение старик. — Ежели продать, то и сокровища в них не нам принадлежать будут. Надо, — говорит, — их в аренду сдать, чтобы, значит, то, что в них находится, по закону было бы наше. А кладоискателям — только часть. Ну, скажем, десятую».

На том они и порешили. Сукин назначил Демченко своим доверенным лицом и отправил в Москву искать арендаторов-пайщиков, — отдуваясь, завершил свое повествование купец.

— Да, занятная сказочка, — отозвался на рассказ Пфаферлинга Херувимов. — И ты всему этому веришь?

— Верю не верю — другой разговор, — буркнул в ответ Ной Нахманович. — А проверить и перепроверить, я думаю, стоит. И если все это правда, то предмет этот надо будет скорее застолбить, покуда другие не пронюхали.

— А как ты думаешь проверить все это? — осторожно спросил Херувимов.

— А ты в деле? — вопросом на вопрос ответил Пфаферлинг. — Этот Демченко, сдается мне, не очень умен, молод и внушает доверие.

— Он тебе внушает доверие тем, что не очень умен и молод? — усмехнулся Херувимов.

— В том числе… Так ты таки в деле? — спросил нетерпеливо Ной Нахманович, что замечалось за ним крайне редко.

— Если все это не досужий вымысел и бабушкины сказки, то я в деле, — ответил, немного подумав, Херувимов. — Кого ты еще планируешь взять?

— Шмуэля Ватмана, Арона Обермана, Самуэля Майзельса, Янкеля Каца и Срулика с Яцеком, пусть на подхвате поработают.

— А старика Кушнера?

— Старик вряд ли подпишется.

Херувимов помолчал, почесал голый затылок.

— Ладно, я все проверю. А ты, дружок, съезди-ка в Сукино да разнюхай, что такого нашел там этот Демченко…

На следующий день Пфаферлинг, поручив магазин супруге, отправился в меблированные комнаты Самарцевой на Малую Дмитровку с тем, чтобы склонить молодого человека с малоросским выговором съездить с ним в Сукино и на месте, так сказать, поглядеть на найденный клад, а Херувимов занялся проверкою господина Аркадия Степановича Демченко, дворянина, приезжего, поверенного в делах землевладельца Сукина.

Значит, надо проверить? Проверим! Благо связи в полиции остались. Через день Херувимов получил информацию, о том, что господин Аркадий Степанович Демченко (двадцати четырех лет, плотного телосложения, уроженец Харьковской губернии, дворянин) действительно является доверенным лицом господина гвардии ротмистра в отставке Григория Ивановича Сукина, потомственного столбового дворянина, владеющего имениями в Нижегородской и Казанской губерниях.

В настоящее время вышеупомянутый Демченко отъехал в Москву в связи с поручениями, полученными им от господина Сукина.

А потом отставной пристав Херувимов отправился в Императорскую публичную библиотеку. Вот уж не думал он, что когда-нибудь ему придется сидеть за русскими летописями, как какому-нибудь школяру или студиозусу. Однако эти двухдневные сидения в читальном зале среди ученых мужей, прилежных студентов, гимназистов и прочей высоколобой публики принесли надлежащие плоды.

Об ушкуйниках, как выяснилось, писали Никоновская и Тверская летописи, историограф Карамзин и казанский профессор из обрусевших немцев Карл Фукс. Херувимов, как прилежный ученик, все сведения аккуратно заносил в свою записную книжицу в кожаном переплете с золотым тиснением на обложке, и к концу второго дня «великого сидения» в книжице появились исполненные аккуратным бисерным почерком следующие записи с личными пометками в скобках:

«Ушкуй ни ки есть речные пираты, потомки норманнов, пришедших на Русь в месте с князем Рюриком и его братьями. Ходили они на больших лодках-ушкуях, потому и прозвались ушкуйниками.

С середины XIV века повадились ходить они на земли бывшей Волжской Булгарии, страны мусульманской, хотя и заселенной людьми, наполовину происхождения славянского, а наполовину тюркского (а вовсе, выходит, и не татары).

Первое упоминание об ушкуйниках — 1359 год. В этом году ими был взят и разграблен город Жукотин на Каме (летопись).

В 1365 году речные пираты на 200 барках и ушкуях раз о рили множество городков на Каме и Волге. Их стан — древнее городище на Волге, к тому времени уже не существующее (близ теперешней деревни Сукино Чебоксарского уезда Казанской губернии. — Фукс).

Следующий пиратский рейд — 1373 год. Цель — столица Булгарии город Болгар. Осадили, едва не взяли приступом. Володетели города откупились 3000 фунтами серебра. Пограбив на Волге купеческие караваны, вернулись в свой стан с огромной добычей (Карамзин).

1374 год — пираты до 2 тыс. человек напали на Кострому. Взяли дань драгоценными каменьями и золотом (было, было у них что прятать!).

Затем в том же году пошли на Н. Новгород, взяли его, разграбили и сожгли.

Поплыли к Сараю, стольному граду Орды. Астраханский хан Салчей открыл ворота города, принял радушно, как гостей, напоил допьяна и вырезал всех до единого (Фукс).

Составилась новая ватага. Атаман — Анфал (Амбал). Логовом вы брал то же городище близ деревни Сукино (опять Сукино!) — удобно, почти на границе чувашских, татарских и русских земель.

В 1391 — рейд по Каме и Волге. Взяты и разорены города Жукотин и Казань (летопись).

Последнее упоминание о новгородских ушкуйниках — 1409 год. Пошли по Двине, вышли на Волгу, взяли дань с Костромы, захватили Н. Новгород, снова разграбили и выжгли.

Прошли Казань, взяли дань серебром, спустились к устью Камы и стали ждать Анфала (он был в стане с полутысячею разбойников), чтобы вместе идти брать Болгар. Когда Анфал прибыл, обеспокоенные беки болгарские и жукотинские объединились и послали к нему послов, дабы договориться о сумме дани за то, чтобы он не брал их города.

Договорились. Послы вернулись назад. Затем под прикрытием каравана с дарами беки снарядили отряд лучших воинов, и во время вручения дани дружина Анфала была перебита, а сам он утоплен в Каме ».

Еще через три дня вернулся из Сукино Пфаферлинг. Херувимов назначил ему встречу в небольшой ресторации «Париж» на углу Тверского бульвара и Малой Бронной, где когда-то была знаменитая кондитерская итальянца Гамба.

Разговор сей, весьма интересный для посвященных, происходил под супчик тарталет, осетрину натюрель с хренком, пастет из гусиной печенки, жареные каштаны, натуральное «Бордо» и звуки дамского оркестриона под управлением великолепной Кити Мюрре. На летней веранде, где расположились Ной Нахманович и Херувимов, народу было немного — настольными лампами в виде разнообразных фруктов с электрическими лампочками внутри было освещено менее половины столиков.