Все мы смертны - Атул Гаванде

Тем временем Томас объяснил, каков ход его мыслей. Цель его предложения – устранить “три бича” жизни в доме престарелых: скуку, одиночество и беспомощность. Чтобы искоренить эти беды, нужно привнести жизнь. Надо поставить во все комнаты растения в горшках. Расчистить лужайку и разбить там цветник и огород. И завести животных.

На первый взгляд ничего сложного. Однако животные – это особый вопрос, их могут не разрешить из соображений гигиены и безопасности. Впрочем, по законам штата Нью-Йорк в доме престарелых может жить одна собака или одна кошка. Хэлберт сказал Биллу, что они уже два или три раза пытались завести собаку, но ничем хорошим это не кончилось. Собаки попадались с неважным характером, да и ухаживать за ними оказалось трудно. Впрочем, он готов попробовать еще раз.

– Давайте заведем сразу двух псов? – сказал Томас.

– Это незаконно, – возразил Хэлберт.

– Ну давайте хотя бы впишем это в нашу заявку, – настаивал Томас.

Повисла пауза. Даже такой крошечный шаг противоречил не просто основным принципам законодательства, регулирующего деятельность домов престарелых, но самому смыслу существования таких учреждений – ведь он потенциально угрожал здоровью и безопасности стариков. Хэлберту было трудно принять подобную идею. Мы с ним недавно беседовали, и он в красках рассказал мне, как все это было:

Этих слов Томас и дожидался. Ведь Хэлберт не сказал “нет”. Они провели еще несколько совещаний, и Томас взял начальство измором. Он твердил про “три бича”, упирал на то, что обитатели домов престарелых умирают не от старости, а от скуки, одиночества и беспомощности, и что он хочет найти средство против этих напастей. Ради такой цели надо испробовать все методы!

Они подали заявление на грант. Хэлберт считал, что шансов нет. Но Томас настоял, чтобы они все вместе поехали в столицу штата и лично поговорили с чиновниками, чтобы склонить их на свою сторону. И они получили грант и добились всех необходимых исключений и послаблений в законе. И когда грант был одобрен, вспоминает Хэлберт, он сказал себе: “Господи, и теперь придется все это делать”.

Задача наладить процесс была возложена на старшую медсестру Лоис Грейсинг. Ей было уже за шестьдесят, и она почти всю жизнь проработала в домах престарелых. Поэтому ей пришлась по душе мысль привнести новизну в жизнь стариков и сделать ее лучше. Она говорила мне, что для нее это был “великий эксперимент”, и решила, что ее задача – найти компромисс между несколько избыточным оптимизмом Билла Томаса и осторожностью и косностью остальных сотрудников.

Задача была не из легких. В каждой организации есть своя устоявшаяся культура, свои представления о работе. “Корпоративная культура – это сумма общих привычек и ожиданий”, – говорит Томас. С его точки зрения, именно привычки и ожидания вывели на первый план внутренний распорядок и безопасность, а не качество жизни, именно привычки и ожидания не позволяли дому престарелых завести даже одну-единственную собаку. Билл хотел, чтобы в доме было как можно больше животных, зелени и детей, чтобы они прочно вошли в жизнь каждого обитателя. Естественно, это в какой-то степени помешает работе сотрудников катиться по привычной колее, но ведь это тоже часть плана! “Корпоративная культура чудовищно инерционна, – говорит Томас. – На то она и культура. Она актуальна, пока держится. Культура душит новаторство в зародыше”.

Чтобы остановить эту инерцию, Билл решил, что нужно атаковать непосредственно осторожность и косность – “ударить их побольнее”, как он выразился. Билл назвал это “большим взрывом”: не надо заводить одну собаку, кошку или птицу, а потом смотреть, какая у кого будет реакция. Надо завести всех животных сразу – и по возможности одновременно.

Той же осенью в доме престарелых появилась борзая по кличке Таргет, мопс Джинджер, четыре кошки, а также птицы. Были выброшены все искусственные растения, во все комнаты поставили горшки с живыми. Дети сотрудников стали после школы заходить на работу к родителям, друзья и родные постояльцев разбили за домом садик и оборудовали детскую площадку. Это была шоковая терапия.