Останний день - Андрей Александрович Васильев

престижный, с дорогой недвижимостью и немолодыми обитателями, которые в свое время высоко сидели и далеко глядели, с одной стороны его Кутузовский проспект поджимает, с другой Бережковская набережная, и на каждом втором доме памятные доски с громкими фамилиями. Понятное дело, что те времена, когда одно слово, произнесенное кое-кем из здешних жителей, могло решить многое, давно прошли, но шума под окнами они все равно не потерпят. Да и те обитатели, что заселились сюда позднее, тоже юношеский гвалт терпеть не станут.

Коллекционер обитал в одном из типовых, но очень добротных девятиэтажных домов, расположенных неподалеку от премиленького сквера, в котором, наверное, он и его соседи гуляют теплыми летними вечерами, вспоминая ушедшее время. Впрочем, может, и нет. Люди такого склада, как правило, не слишком любят общество себе подобных, предпочитая ему мир любимых вещей.

Собственно, около этого сквера и припарковала «бэху» неразговорчивая София, а следом за тем я увидел Арвида, который расположился за оградой на лавочке, вместе с несколькими своими подручными. Причем дождь, мокрой трухой сыплющийся с неба, его, похоже, совершенно не беспокоил. С другой стороны, — а что тут такого? Мертвецы насморка не боятся.

Я накинул на голову капюшон черного худи, подхватил с сидения рюкзак и вылез из машины.

— Седьмой этаж — вместо приветствия сообщил мне Арвид, вставая с лавки и показывая рукой на ближний из домов — Отсюда его окна не видны, но все именно так. И самое главное — у этого человека есть балкон, что здорово упрощает задачу.

Последняя фраза ничего удивительного в себе не содержала. Сейчас балкон является естественной прибавкой к квартире, но то сейчас. В доме той модели, на который мы смотрели, он имелся далеко не у всех жильцов, а только у тех, кто вовремя подсуетился в жилищной комиссии при раздаче ордеров. Ну, или имел особые заслуги перед той организацией, от которой жилье давали. Я почему в курсе? Мои старушки-сослуживицы любили вспоминать свои молодые годы, и все, что им сопутствовало, ну, а получение квартиры являлось одним из самых ярких впечатлений, похлеще даже, чем свадьба или поездка в Гагры по профсоюзной путевке. Да что там! Даже сильнее, чем грехопадение в этой самой Гагре с невероятно волосато-усатым абхазом.

— Хороший клиент — сообщил мне один из спутников Ленца, невысокий, но жилистый вурдалак, мокрая лысина которого поблескивала под светом фонаря — Правильный. С такими удобно работать.

— Верно — неодобрительно глянул на него Арвид — Мы сначала хотели пару дней за ним последить, но, как оказалось, и одного более чем достаточно. Твой знакомец педант, и это здорово упрощает дело. У него все по часам, в том числе и сон.

— Минута в минуту — подтвердил лысый — Как и вчера. Десять вечера — и он в кроватку, на бочок.

— Здорово — согласился я — А каков план-то? Как что делать станем?

— Первая часть операции полностью наша забота — не стал изображать таинственность «а-ля Шлюндт» Арвид — София, с которой ты уже знаком, призовет этого старика к себе, тот сначала откроет балкон и пустит ее внутрь, а после и входные двери отопрет — сначала первую, потом вторую, ту, что на этаже.

— Сигнализация — заметил я — Наверняка он ее на ночь включает. Может, и на окнах она тоже стоит, и на балконе.

— Само собой — опять влез в разговор неугомонный вурдалак — Причем надежная, какую только изнутри и отключишь. У него крепость, а не дом. Этот старый хрыч половину этажа выкупил и там забаррикадировался, видать, есть что прятать.

— Это не твоя печаль — оборвал его речи Ленц — Шума не будет, ручаюсь. И на камерах тебя не увидят, не беспокойся. Ну, а дальше все просто — ты заходишь в квартиру, и он сам отдает тебе тот предмет, о котором идет речь в контракте.

— Еще раз напомню важные условия — встрепенулся я — Коллекционер не должен пострадать, ни физически, ни психически. И еще — из его квартиры ничего не должно пропасть. Ни монетки, ни вещички какой, ни даже пылинки. Пришли ни с чем и ушли ни с чем, так, будто там нас не было.

— А та штука, что тебе нужна? — удивился лысый — Она не в счет?

— А кто тебе сказал, что я ее заберу? Подержу в руках и обратно этому старому хрычу отдам, предварительно пальчики свои с нее стерев.

— Так накой тогда мы этот огород…

— Петрик, ты сегодня слишком разговорчив — косо глянул на редкостно живого мертвеца Арвид — Пожалуй, в квартире тебе делать нечего, займи лучше пост около подъезда. А Хранителя сопроводит Михай.

Очень правильное решение. Больно уж мелкоуголовные замашки у этого товарища, как бы он чего не стянул у Боровикова, несмотря на все мои предупреждения. А это очень, очень важный момент, почти краеугольный. Не сомневаюсь, что уже очень скоро орлы господина Ровнина узнают, каким именно образом я добрался до своей цели, и почти наверняка заявятся ко мне, чтобы высказать свое «фи». Как-никак проникновение в чужую квартиру при помощи вурдалаков, это не самый лучший поступок, пусть даже не предусмотренный уголовным кодексом вот в таком виде. Как узнают? Да тот же Шлюндт расстарается, как только поймет, что его вокруг пальца обвели. Не лично, разумеется, через третьи руки, но так и будет, уверен.

И вот тогда отсутствие ущерба, нанесенного коллекционеру в любом виде, мне будет жизненно необходимо. В первую очередь, потому что сам факт проникновения доказать будет невозможно. Что-то пропало? Нет. Сигнализация сработала? Нет. На камерах я есть? Тоже нет. Ну, а хозяин квартиры-то цел-здоров? Да. И что вы тогда меня мурыжите?

Арвид это прекрасно понимает, потому и заменил смышленого в делах проникновения со взломом Петрика на плечистого, но, похоже, на редкость тугодумного, Михая.

— Еще вот что — я достал из рюкзака сигареты — Не исключено, что после того, как он отдаст мне предмет, может кое-что случиться. Если точнее — я могу упасть в обморок.

— От радости? — уточнил Петрик.

— К подъезду — вытянул руку Ленц — Марш-марш!

Он дождался, пока невысокая фигурка не удалилась от нас, скрывшись за серой дымчатой хмарью, а после спросил:

— Надолго ты чувств лишишься? София мое лучшее творение за последние лет двести, она, как вурдалак, крайне талантлива, но ее силы не безграничны. Двадцать-двадцать пять минут она человека удержит, полностью контролируя его сознание. После тот начнет выходить из-под ее влияния, и его память может зафиксировать более-менее связные