Зона ужаса - Михаил Парфенов

– Я за билет заплачу! – пришла вдруг в себя бабка. – Я не зайцем, я нормально, по-честному я!!!

Полезла в карман кровоточащей рукой и действительно выудила оттуда тощий кошелек. Тот норовил выскользнуть из пальцев, но каким-то образом старуха не только удержала его покалеченной рукой, но и открыла, выудила оттуда мятую сотенную купюру.

– Заплачу я, заплачу, – посеревшие губы по-рыбьи хлопали, хватая воздух и разбрызгивая слюну. – И сдачи не на…

– НЕ НАААДО! – завизжала Анна.

Артем наблюдал за происходящим с отвисшей челюстью. В уме проплыло отстраненное и пафосное, подсмотренное когда-то у кого-то, возможно у Ирки из бухгалтерии, то ли в статусах ВКонтакте, то ли в Твиттере: «Велика же глупость людская…» Должно быть, в юности бабка была чемпионом своей деревни по скаканию на граблях. Когда она полезла со своим кошелем вперед, Артему показалось, что по бритой макушке шофера словно пошла рябь: кожа там влажно колыхнулась, покрывшись жирными складками. Прежде чем кто-нибудь успел помешать, старуха перегнулась через сиденье. Складки на шее и затылке водителя резко раздались в стороны, образовав широкую черную щель. В следующий миг – Артем видел все как в замедленной съемке – эта дыра дернулась навстречу бабке и накрыла ее голову целиком.

Потом плащ затрещал, грузный корпус старухи прямо на глазах стал распадаться, разваливаться на неравномерные куски. С чмокающим звуком, от которого у Артема скрутило живот и горло вновь наполнилось желчью, эти куски медленно засасывало в обивку. Спинка сиденья выгнулась дугой, протянулась щупальцами, стараясь захватить порцию побольше. Артем закрыл лицо, чтобы в глаза и рот ничего не попало, но продолжал смотреть поверх рукава, не в силах что-либо поделать. Девушка опять закричала, мальчишку вырвало прямо на пол. Последней в жидкой черноте растворилась кисть руки с тремя еще подрагивающими морщинистыми пальцами. На подушечке большого сбоку выделялась шишковатая, похожая на бородавку мозоль.

В наступившей тишине раздалось довольное хихиканье Гарика.

– Радуешься, скотина? – Артем сжал кулаки, его всего колотило.

– Пообедала. Машинка пообедала.

– Ах ты!..

– Спокойнее, юноша. Он ведь прав, – донеслось сзади. – Теперь у Гарика, да и у всех нас есть некоторое время в запасе. Возможно, пара часов, прежде чем тварь проголодается снова.

– Как это, дядь? – Мальчик отлип от Артема и, согнувшись у него над коленями, сунул голову в проход между креслами.

– Просто. Пока Гарик еще был относительно в своем уме… Он мне объяснил. Видите ли в чем дело… То транспортное средство, что нас везет… Не маршрутка это вовсе.

– Не маршрутка?

– Так точно, – Николай подмигнул пацану, и Артем оторопело подумал, у одного ли Гарика здесь крыша поехала. – Это нечто… совсем другое. Не машина. Не «Газель». И, как вы понимаете, не водитель там впереди сидит.

– Так точно! – донеслось насмешливо с водительского сиденья. – Маршрут один!

Артем бросил взгляд вперед: «не-водитель» козырнул ему правой рукой. Вернее, не совсем рукой. Теперь, когда все его чувства обострились до предела, Артем заметил, что у существа за рулем (за рулем ли? Есть ли у этой штуки что-то, что можно действительно назвать «рулем»?) не было ногтей на пальцах. Совсем не было. Просто куски ровной серой плоти, слепленной как будто из пластилина, такой же безволосой, как и макушка водителя. И рядом никого не было, хотя – Артем точно помнил – прежде на переднем сиденье находился кто-то еще. Кто-то с грязными длинными волосами… Иллюзия?

Фокусы, ага.

– Что ты за тварь?

– Скажи ему, Пантелеич, – хохотнуло впереди.

– Какое-то животное, – сказал Николай. – Может, не с нашей планеты. Может, не из нашей Вселенной даже. Никогда не был силен в физике или там в астрономии, но в автомобилях вроде бы неплохо разбираюсь, и одно могу сказать точно: это не авто. Тут нет ничего настоящего, если присмотреться!.. Мне кажется, оно состоит из каких-то мелких чешуек или гранул, которые способны произвольно менять собственную структуру, переходить из условно твердого состояния в условно жидкое. Оно передвигается, принимает удобную форму, чтоб заманить добычу.

– Рыбы такие есть…

– Спасибо, что напомнил, Гарик. Хорошее сравнение. Действительно, у этих рыб имеется специальный ус, на конце которого – светящийся в глубоководной темноте шар. Мелкая рыбешка плывет к шарику, на свет… а оказывается прямо в пасти у монстра, – Николай невесело усмехнулся. – Теперь понятно, ребята? Мы все – рыбешка, попавшаяся такой твари на ужин.

– Левиафан… – Голос мальчика стал похож на то, что доносилось у него из плеера. В шепоте мальчишки Артем ощутил благоговейный трепет. – Мы попали в Левиафана!

– Так точно, – прокомментировал водитель. – В Левиафана.

– И ты знал? – крикнул Артем в глубину салона. – И этот убогий знал? Все вы знали?! Знали – и не предупредили?!

– А ты хочешь сдохнуть? – вскинул голову Гарик. На мгновение взгляд бывшего учителя прояснился и стал осмысленным, злым. – Вперед, никто не против!

– Спокойнее, юноша… Нам ведь всем сейчас хорошо. Очень хорошо, лучше и не бывает. Сидим вот. Беседуем. Едем.

– Едим, – вставил водитель.

– Господи-боже-мы-все…

– Помолчите, Анна, ей-богу! Только ваших истерик нам не хватает. Видите, Артем, как получается? Каждый новенький на маршруте – шанс для остальных прожить еще час-другой. Присмотрись! Принюхайся! – Глаза Николая блеснули из тени. – Здесь есть куда испражняться. Здесь есть чем питаться. Здесь можно спать. Единственное – когда ты начнешь умирать, оно сожрет тебя. Потому что Тварь любит свежее мясо, а не тухлятину.

Здесь есть чем питаться, ага. Артем почувствовал резкий приступ тошноты, кислый комок подкатил к горлу, тело скорчило на секунду в непроизвольной конвульсии. Но он сдержался. Перед глазами померкло, всплыла картинка, фото для сайта… Офис, мерцающий монитор и горячий кофе в пластиковом стакане из «Миллвэй» на столе. Белые жалюзи… Белые-белые!

Дедлайн.

Тошнота отступила. Придя в себя, Артем по-новому посмотрел на Гарика и Анну, а затем с ужасом перевел взгляд на Николая.

Есть чем питаться.

Лицо и одежда погибшего кавказца были измазаны кровью.

– Ее ухо, – он глазами показал Николаю на девушку. – Это же не маршрутка ее, да?..

Тот вздохнул. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы Артем убедился в своей правоте. Рвотные позывы усилились. Николай объяснил, разговаривая с ним, как с маленьким:

– У нашего покойного горского друга был нож. И он готов был резать головы этим ножом. И я, если честно, его не осуждаю. Скорее даже жалею о его бесславной кончине.

– Он людей резал, а тебе его жалко?..

– Он тоже человек был. И не из худших.