Каменный зверь - Надежда Храмушина

— Что вы хотели! Это же демон. Ты правильно сделал, что отпустился от стрелы. — Успокоил Сакатов Игоря — Может бы и не удёрнул, потому что ты бы не смог пройти через камень, но припечатал бы об камень сильно.

— Может мне с вами пойти, дыма вроде меньше, почти весь выветрился? — Спросил Илья.

— Нет, дыма там ещё много, дышать не сможешь. Ольга Ивановна, отдышалась? Идём? — Спросил меня Игорь.

Мы снова надели маски, зажгли фонари и пошли в проход. Мы сразу направились в средний коридор, где нашли стрелу. Теперь Игорь шёл первый и освещал стену на уровне наших глаз и выше, а я освещала пол и низ стены. В конце коридора на стене я заметила рисунок углем. На нём был нарисован треугольник, внутри него три глубоких следа от когтей, а к основанию треугольника, остриём вверх, была подрисована чем-то блестящим, похожим на масло, стрела. Сверху треугольника, тоже углём, был нарисован знак, похожий на бесконечность, только с острыми углами. Игорь сфотографировал рисунок, и соскрёб золу и масло в маленькие мешочки. Мы дошли до конца коридора и повернули в обратную сторону. И тут мне показалось, что песок слегка блестит. Я тронула Игоря за рукав, он остановился. Я поводила фонарём по полу, и мы увидели отблески на песке. Он показал мне, чтобы я осталась стоять, а сам склонился к полу и провёл ладонью по нему. Выпрямившись, он разжал руку и посветил на неё. Песчинки на его ладони искрились желтоватым светом. Он достал из сумки пакет и нагрёб туда песка. Мы пошли дальше. Сверху на нас сыпался такой же песок, который блестел, попадая на луч фонаря. Последний коридор мы проходили уже в ускоренном темпе, там кругом валялись только серые камни, иногда попадались остатки сломанных инструментов — деревянные черенки, полусгнившие верёвки, пустые рваные мешки, очень много сломанных фитилей с намотанными на них чёрными тряпками. Мы подобрали там два камня, с вкраплёнными в них розовыми прожилками, и ещё дощечку, обугленную с одной стороны, на которой был вырезан план пещеры.

— Вроде всё осмотрели. — Сказал Игорь, скинув маску и снаряжение, когда мы вышли из пещеры.

Илья помог мне снять снаряжение, и я рухнула прямо на мокрый камень. Мои ноги отказывались дальше таскать меня по тёмным пещерам.

— Вася, забирай все улики, вези в пункт. Проводи обязательно Ольгу Ивановну на турбазу, объясни, что она была на задании, потом Алексея Александровича завезёшь. А сам к пяти утра сюда. Всем отдыхать. Я остаюсь караулить. Может, Александра дождусь. Илья, ты домой, в город?

— Останусь с тобой дежурить, часов в пять утра уеду на работу. В пятницу после работы приеду обратно.

— А нам сюда как утром вернуться, с Васей? — Спросил Сакатов.

— Вы, Алексей Александрович, с Васей проедите сейчас до опорного пункта, он там всё выгрузит и закроет, Вам ключи отдаст. А завтра стрелу изучите, песок этот сияющий тоже. Ольга Ивановна, как отдохнёт и позавтракает, тоже к Вам присоединится. Да? — Он посмотрел на меня, я утвердительно кивнула — Вот и хорошо.

Мы забрали с собой улики, которые Вася упаковал в полиэтиленовые мешки. Всё остальное мы стаскали в проход, чтобы дождь не мочил. Илья и Игорь сели в свой шалаш. Вася взял фонарь, включил его, и мы поплелись за ним до Уазика. Как Вася нашёл дорогу по такой темноте, один Бог знает. Мы шли за ним молча, все устали, говорить никому не хотелось. Вася сначала меня отвёз до турбазы. Ворота были закрыты, но Вася посигналил, выглянул дядя Кузя и ворота медленно поползли вправо. Дядя Кузя выскочил к нам, на ходу застёгивая свой бушлат, и сказал Васе, что директор Светку-врачиху хочет уволить за то, что она безалаберная, и только губы красить умеет. Но об этом узнал Алексей, и сказал, что тоже уволится, если врачиху директор уволит. Тогда директор сказал, что он тоже уволится, так как надоели мы все ему хуже горькой редьки. Вася замахал на него руками: «Завтра, всё завтра!»

Вася проводил меня до корпуса, зашёл со мной за ключом, и пока я не открыла номер, и он не удостоверился, что там всё спокойно, он не ушёл. Я скинула свою сырую одежду и развесила её по всему номеру. Потом долго стояла под тёплым душем, мысленно сочувствуя Игорю и Илье, сидевшим сейчас в ночном мокром лесу, в продуваемом всеми ветрами шалаше. После душа я поняла, что очень голодная, достала свои конфеты, радуясь, что хоть что-то съестное есть в номере, и с удовольствием начала поглощать их одну за другой.

Я встала с кровати, собираясь выключить свет, как вдруг в дверь тихо, но настойчиво постучали. Я открыла дверь и увидела Антона Семёновича, который сразу же шагнул в номер.

— Ольга Ивановна, извините, что поздно. Знаю, что устали. Но я еле Вас дождался. Разрешите присесть? — Я кивнула и он сел в кресло.

Я хотела собрать развешанную мокрую одежду, но он сказал, чтобы я не беспокоилась, и я села на кровать.

— Я сегодня пошёл один прогуляться до Каменного Медведя. Не то, чтобы я что-то хотел узнать, там полиция всё проверила, и дождь постарался, чтобы остатки всех следов смыть. Просто решил пройтись на всякий случай. И знаете не зря сходил. У Вас есть фотографии Каменного Медведя? Вы ведь, вроде, его фотографировали?

— Да, есть. А что?

— Покажите.

Я достала телефон, нашла фотографии и протянула телефон Антону Семёновичу. Он долго листал их, вглядываясь в изображение медведя. Потом достал из кармана свой телефон, тоже открыл галерею, и протянул мне оба телефона:

— Смотрите внимательно.

Я рассмотрела сначала его фотографии, потом свои.

— Ничего не вижу. А что я должна увидеть?

— Разницу между ними.

— Ну, мои фотографии более яркие, а ваши под дождём сделаны, и камень темнее стал. Ничего нет в этом удивительного, сегодня же целый день дождь не прекращается.

— Голова медведя. Посмотрите внимательнее.

Я снова стала сравнивать фотографии, и тут я увидела, что на моих фотографиях медведь задрал свою голову к небу, а на фотографиях Антона Семёновича голова медведя повёрнута немного вниз и в сторону.

— Не может быть! — Вырвалось у меня — Этого не может быть!

Я снова и снова сравнивала фотографии, но сомнений не могло быть — на более поздних фотографиях ракурс головы медведя немного изменился. У меня даже холодок пробежал по коже.

— Я специально попросил, чтобы Вы достали свои фотографии, я ведь тоже в походе вчера фотографировал, но, когда увидел