Дети судьбы - Джеффри Арчер

Мать кивнула, и Нат удивился, что отец немедленно не выдвинул противоположного довода.

— У тебя есть какие-нибудь особые, собственные впечатления? — спросила Сьюзен, надеясь, что сын поговорит о своём опыте фронтовой жизни.

— Да. Неравенство людей.

— Но мы делаем всё возможное, чтобы помочь народу Южного Вьетнама, — сказал Майкл.

— Я говорю не о вьетнамцах, папа, — ответил Нат. — Я говорю о тех, кого Кеннеди называл «мои сограждане американцы».

— Сограждане американцы? — повторила мать.

— Да, потому что я всё время думаю о том, как мы обращаемся с необеспеченными меньшинствами, особенно с неграми. Их на фронте очень много только по той причине, что у них нет средств нанять себе ловкого адвоката, который подскажет им, как избежать призыва.

— Но твой лучший друг…

— Знаю, — сказал Нат. — И я рад, что Том не пошёл в армию, потому что он мог бы кончить так, как кончил Дик Тайлер.

— Ну, и ты жалеешь о своём решении? — тихо спросила мать.

— Нет, — сказал Нат, подумав. — Но я часто вспоминаю сержанта Спека Формана, у которого в Алабаме — жена и трое детей, и всё думаю: какой цели послужила его смерть?

* * *

На следующее утро Нат встал рано, чтобы поспеть на первый поезд в Форт-Беннинг. Когда поезд подошёл к станции, Нат взглянул на часы и увидел, что до назначенного приёма у полковника Тремлетта ему остаётся ещё час. Поэтому он решил пройти пешком две мили до военной академии. По пути ему то и дело приходилось козырять военным, младшим по званию, которые отдавали ему честь, и это всё время напоминало ему, что он — в гарнизонном городе. Некоторые встречные, заметив у него на груди орден Почёта, даже улыбались ему, как они могли бы улыбаться известному футболисту.

Он подошёл к двери кабинета полковника Тремлетта за пятнадцать минут до назначенного времени.

— Доброе утро, капитан Картрайт. Полковник велел мне сразу же провести вас к нему, — сказал ему личный адъютант полковника, который был ещё моложе Ната.

Нат прошёл в кабинет полковника, встал по стойке «смирно» и отдал честь. Полковник поднялся, обошёл вокруг стола и обнял Ната. Личный адъютант не сумел скрыть своего изумления, потому что думал, что таким образом приветствуют своих только французские офицеры. Тремлетт пригласил Ната сесть, а сам вернулся к столу, открыл толстую папку и стал изучать её содержание.

— У вас есть какие-нибудь планы на следующий год, Нат?

— Нет, сэр, но поскольку мне не разрешено снова поехать во Вьетнам, я буду рад принять ваше прежнее предложение и остаться в академии, чтобы помогать вам производить новый набор.

— Это место уже занято, — сказал Тремлетт, — к тому же, теперь я не уверен, что в долгосрочной перспективе это — правильная идея.

— Вы имеете в виду что-нибудь конкретное?

— Раз уж вы об этом заговорили, то да, — сказал полковник. — Когда я узнал, что вы приезжаете, я посоветовался с юрисконсультами академии. Вообще-то я презираю юристов — они умеют сражаться только в зале суда, — но должен признаться, на этот раз один из них сделал очень дельное предложение. Правила и инструкции можно интерпретировать по-разному, иначе чем юристы будут зарабатывать свой хлеб? Год тому назад вы, не раздумывая, пошли в армию и, будучи произведены в офицеры, отправились во Вьетнам, где, слава Богу, доказали, что я был неправ.

Нат хотел сказать: «Ближе к делу, полковник», — но сдержался.

— Кстати, Нат, я забыл вас спросить: хотите кофе?

— Нет, спасибо, сэр, — ответил Нат, стараясь скрыть своё нетерпение.

Полковник улыбнулся и сказал:

— А я, пожалуй, выпью чашечку. — Он поднял телефонную трубку. — Соорудите мне кофе, Дан, и, пожалуй, несколько пончиков. — Взглянув на Ната, он добавил: — Вы уверены, что не передумали?

— Вам доставляет удовольствие меня мучить? — спросил Нат с улыбкой.

— Честно говоря, да, — ответил полковник. — Видите ли, мне пришлось несколько недель уговаривать моих начальников в Вашингтоне согласиться на моё предложение, так что, надеюсь, вы простите мне, если я растяну это удовольствие.

Нат криво улыбнулся и поудобнее устроился в кресле.

— Перед вами открыто несколько путей, и большинство из них, по-моему, — пустая трата времени. Вы, например, можете ходатайствовать о демобилизации на основании полученного вами ранения. Если мы пойдём по этому пути, вам дадут небольшую пенсию и вы выйдете на гражданку через полгода — после того как вы поработали снабженцем, мне не нужно вам объяснять, сколько времени занимают бюрократические процедуры. Вы можете, конечно, закончить свою службу, работая в академии, но зачем мне калека в моём штабе? — спросил полковник с ухмылкой, когда в комнату вошёл личный адъютант с подносом, на котором стоял кофейник и две чашки. — С другой стороны, вы могли бы принять какое-нибудь другое назначение в более благоприятном месте — например, в Гонолулу, но я думаю, вам не стоит ехать в такую даль, чтобы найти себе девушку. Однако, что бы я вам ни предложил, вам всё равно придётся ещё целый год щёлкать каблуками. Так я задам вам вопрос: что вы собирались делать после того, как закончите свои два года службы?

— Я собирался вернуться в университет и продолжать заниматься.

— Я так и думал, — сказал полковник, — и именно это вы и сделаете.

— Но следующий семестр начинается на будущей неделе, и вы сами сказали, что бюрократическая процедура…

— Если вы не подпишете обязательства служить ещё шесть лет: тогда бюрократическая процедура будет сведена к минимуму.

— Записаться ещё на шесть лет? — спросил Нат, не веря своим ушам. — Но я надеялся уйти из армии, а не остаться в ней.

— И вы уйдёте, — сказал полковник, — но только если вы запишетесь ещё на шесть лет. Видите ли, Нат, с вашими данными, — добавил он и начал расхаживать по кабинету, — вы можете сразу же подать ходатайство о прохождении любого курса высшего образования, и, более того, армия за это заплатит.

— Но у меня уже есть стипендия, — напомнил Нат.

— Нам это известно, всё это здесь записано, — полковник взглянул на открытую папку у себя на столе. — Но университет не даёт вам при этом капитанского жалованья.

— Мне будут платить за то, что я буду учиться в университете?

— Да, вы получите полное капитанское жалованье плюс специальную добавку за службу в зарубежной стране.

— В зарубежной стране? Но я подаю заявление не во Вьетнамский университет, я хочу вернуться в Коннектикут, а затем поступить в Йель.

— Так и будет, потому что в правилах сказано, что если, и только если вы служили за границей в военном секторе, я цитирую, — полковник перевернул страницу в папке, — тогда подача заявления о продолжении обучения обеспечивает подавшему заявление тот же статус, что и его последнее назначение. Знаете, я, кажется, полюбил юристов, потому что, поверите ли, они придумали нечто получше. — Полковник отхлебнул кофе; Нат молчал. — Вы не только получите капитанское жалованье, — продолжал полковник, — но из-за вашего ранения через шесть лет вы будете демобилизованы и сможете рассчитывать на капитанскую пенсию.