Лев правосудия - Леена Лехтолайнен

У меня в кармане была зажигалка, чтобы зажигать свечи в ресторане. Я встала перед Лайтио, чтобы прикрыть от ветра, и поднесла огонька к его «Коибе».

— Я дошел до секретаря начальника полиции, но дальше уперся в стену. С какой стати нам, обычным полицейским, будут рассказывать, из-за чего утрачивают силу запрет на въезд в страну и объявление в розыск?

— Может, спросишь у Рютконена?

— И он мне ответит? Транков тебе угрожал?

— В некотором смысле.

— Когда кто-то угрожает, задержать его у меня полномочий пока еще хватит. Если это опять начнется, сразу сообщи, я мигом упрячу этого парня за решетку.

Из левой брови Лайтио торчал длинный седой волосок, мешки под глазами были такого размера, что их можно было, как женскую грудь в классическом тесте, проверять бокалом с помощью простого карандаша. Лысину прикрывал бесформенный шерстяной берет в коричневую клетку. Мы медленно направились к главному входу в «Санс ном». Недокуренные сигары мы загасили об асфальт, и Лайтио спрятал их в коробочку, которую принес с собой. В ресторане оставалось человек сорок плюс полтора десятка работников. Хелена ушла. На блюдах виднелись жалкие остатки угощений, и я отправилась на кухню: наверняка у Йоуни, повара, есть в заначке бекон, а на полках хранится запас экологически чистых яиц из курятника приятеля Моники из Фискарса.

— Выделишь порцию яичницы с беконом голодному картежнику? — спросила я у Йоуни.

Это был тип на пару лет старше меня, с татуировкой вплоть до лысины. Даже я, встретив его на темной улице, перешла бы на другую сторону.

— Чеснок добавим?

— Все, что полагается.

Я выглянула в зал: Лайтио и Петер уже угадали друг в друге родственные души, и в настоящий момент последний предлагал первому пиво. В «Санс ном» не было разливного пива, да и ассортимент бутылочного не баловал разнообразием: парочка отечественных марок с небольших заводов. Петер определил в Лайтио любителя темного пива, каким был и сам. Все уши мне прожужжал: светловолосые женщины и темное пиво!

Похоже, мне предстоит довольно неплохой отрезок жизни. Дружеская компания, спаянная общей целью. Здесь не нужны такие, как Давид Сталь, тревожащие чувства и вносящие хаос. Чем меньше тебе терять, тем спокойнее жизнь. Я сама выбрала свою цель. Больше не буду тосковать, пойду вперед. Пусть я никогда не узнаю, что случилось с Давидом, какое мне дело? И никому другому не позволю внести такое смятение в мою жизнь, не совершу вновь той же ошибки.

Порцию Лайтио я сама отнесла за его столик, поработав заодно и официанткой. Потом исполнила обязанности привратника, закрыв главный вход. Камера наблюдения была установлена с внешней стороны. Вторая находилась возле задней двери, третья и четвертая в зале. Моника не разрешила поместить камеры в кухне, боясь, что персонал воспримет это как слежку. Я изучила биографии парочки наиболее внушающих сомнения сотрудников и не нашла ничего криминального, но зачастую вора создает удобный случай.

С усов Лайтио капал жир от бекона, он выглядел довольным, а чесночные пары его дыхания свалили бы с ног любого вампира. Мой рабочий день наконец завершился, теперь я тоже могла себе позволить выпить пива. Моника была, казалось, на грани обморока, но тем не менее выглядела счастливой. Прием в честь открытия ресторана чем-то похож на свадьбу: кажется, что это счастливый конец, а на самом деле лишь начало пути, и никто не знает, к чему оно приведет.

Я отправила Монику домой и велела Петеру отвезти сестру на такси, пообещав, что сама все закрою. В два часа исчез последний посудомойщик, уборщица придет только утром. Я осталась одна в темном ресторане, вдыхая запахи чеснока, тимьяна, эстрагона, розы. С помощью свежих и приманчивых ароматов Моника намеревалась поддерживать в ресторане притягательную атмосферу, поэтому я скрывала от нее мою порочную склонность к сигарам.

Домой я шла самой прямой дорогой на Юрьонкату. Навстречу почти никто не попадался, но меня так трясло от волнения, что на спокойный сон не оставалось надежды. На уме у меня был конверт, полученный от Лайтио.

Первый из рапортов, точнее, первая копия была на английском. Имена получателя и отправителя на стадии копирования были вымараны, но по формулировкам я сделала вывод, что, по крайней мере, отправителем являлся какой-то высокий начальник Европола, вероятно, тот, который в свое время направил Давида в группировку Васильева и отдал приказ о ее ликвидации. Для начала там констатировалось, что Давид Сталь справился с заданием, хотя его здоровью был причинен тяжкий ущерб в связи с длительным пребыванием в холодной воде, а потом он скрывался в не указанном безопасном месте. Очевидно, речь шла о той горной избушке в южной Испании, где я гостила. В рапорте излагалось, что Сталь в установленном порядке доставил радиоизотоп Sr-90 в «главный офис». Рапорт был датирован мартом предыдущей весны, когда я сама вместе с Давидом пребывала в Испании. Отмечалось, что о местонахождении Давида знают по крайней мере ближайшие коллеги и подруга, за надежность которой поручилась Центральная криминальная полиция. Женщина дала подписку о неразглашении. Конечно, я понимала, что Европол осведомлен о моих передвижениях. Всех агентов контролировали, и я представляла некоторую угрозу для конспирации.

Следующий рапорт был от прошлого марта. В нем отмечалось, что земля Испании под ногами Давида Сталя сделалась слишком горячей. Непоименованная сторона напала на его след, и он получил много угроз, о которых рапортовал начальникам. Было решено переместить Сталя в другом направлении, и в течение зимы он регистрировался у непосредственных начальников в Киле и Тарту. Европол снабдил его паспортом на имя Даниэля Ланотте. После отъезда из семьи Ланотте нашел квартиру, подходящую в его положении.

Это все мне было более-менее известно, но затем началось нечто неожиданное. После прибытия в Италию Ланотте перестал выходить на связь. Штатным сотрудником Европола он никогда не был ввиду крайней щепетильности получаемых заданий, и личность его была известна лишь очень ограниченному числу должностных лиц. Поскольку поиски изотопа привели его к международному преступнику Ивану Гезолиану, Давиду требовалось прикрытие. Из другого источника, тоже связанного с Гезолианом, стало ясно, что между последним и Давидом в Италии был налажен контакт, не согласованный с Европолом. Я вспомнила злобного русского в ресторане, отношения с которым, по мнению брата Джанни, не сулили ничего хорошего. Неужели это и был связник Гезолиана?

«Гезолиан пока не схвачен, поскольку не установлено, откуда он получает изотопы Sr-90. Разведывательные мероприятия в Белоруссии не принесли результатов. В качестве возможностей рассматривают выведенные из пользования атомные электростанции времен Советского Союза. Ситуация в стране особенно запутанная, и разведдеятельность затруднена. Также неясно, получил ли Гезолиан плату за доставленный изотоп. Наведение справок заставляет заподозрить, что Сталь каким-то образом вводил его в заблуждение.

Сталь и прежде поступал по своему усмотрению. Он также хороший агент. Ситуацию запутывает еще и то, что в итальянскую полицию в апреле поступило анонимное сообщение о найденном в квартире Сталя трупе. Карабинеры выехали на место, но сообщение не подтвердилось. (Имя вымарано) провел в квартире исследование, несколько задержавшееся по вине человеческого фактора, и обнаружил следы крови, по группе не совпадающей с кровью Сталя. Было установлено также, что находящийся в спальне комод был разбит, что осталось незамеченным при первом осмотре помещения, так как комод был прикрыт скатертью. Других следов насильственных действий в квартире не обнаружено. Имеется много отпечатков пальцев неустановленных лиц, не считая отпечатков Давида Сталя и Хильи Канервы Илвескеро.