Медовый месяц с чужой женой - Ольга Коротаева

Поля застыла на миг, словно впечатывая в себя этот лёгкий, будто прикосновение крыла бабочки, поцелуй и тепло улыбнулась:

— Поехали, Макс, — улыбка исчезла с её лица, когда она в панике огляделась: — Я потеряла свой паспорт… Выбежала с ним, но после взрыва о документе даже не вспомнила. Нужно его найти! Это же… Я же…

И метнулась к обвалившейся крыше.

— Стой! — прикрикнул я и схватил ее за руку. Поля сжалась, как от удара, а я отшатнулся и приподнял ладони в знак перемирия. — Не нужно искать самой. Для этого есть они, — и показал на охрану.

Я сидела в машине и, раздираемая сомнениями, косилась на Макса. Голова его перевязана, на лице кровоподтёки, руки в ранах. Меня то трясло от холода, то бросало в жар. Хотелось спросить, как он себя чувствует и одновременно ударить его, сделать больно… Но ему и так плохо. Сердце то и дело замирало и болезненно ёкало. Я не понимала, что со мной происходит.

Обжигающие волны обиды и страха прокатывались по телу: монстр за три дня почти уничтожил меня. Так какого хрена я попросила его себя поцеловать? Свихнулась, не иначе. А что он подумал, когда я это сказала, мне даже представить страшно.

Да, Макс уже два часа не называет меня шлюхой, не угрожает отыметь и не сдирает с меня одежду. Даже пообещал защитить и помочь с мамой. Я боялась поверить. Так отчаянно боялась, что немели кончики пальцев на руках. А вдруг монстр снова со мной играет? Как было уже не раз, показывает морковку, чтобы больнее и неожиданнее ударить плетью?

Я снова задрожала и, обхватив себя руками, посмотрела в окно. Кусая губы, вспоминала, как Макс исполнил мою дикую просьбу. Лучше бы он снова, как много раз, жёстко владел моим ртом, практически насиловал языком… чем это нежное робкое прикосновение. Я вообще не могла представить, что Макс на это способен. А как он обнял меня… Не сжал, как вещь из сексшопа, не смотрел, каким местом меня к себе развернуть, чтобы удовлетворить себя, а мягко, даже обволакивающе, словно укутал в пушистое одеяло.

Нет, Романова! Не смей верить! Макс снова сделает тебе больно, это лишь маска, чтобы отвлечь жертву, расслабить, расположить… И прикинуть, как сделать ещё больнее. Я ощущала себя железом, которое то совали в пламя, то опускали в лёд. Вот только, к сожалению, я не была железной. И понимала, что мне конец. Я не смогу уйти от монстра, он не отпустит.

А если снова прикажет убираться? Нет-нет, даже если так сделает, то наверняка догонит и вернёт. Вспомнила его мягкие слова «Для этого есть они» — люди, которые сделают для босса всё, что скажет. Олигарх достанет меня везде, он сам намекнул, что знает обо мне всё. Честенер такой же, как Виктор? Или другой?

Макс, будто ощутив, какие бури меня раздирают изнутри, неожиданно обнял меня и осторожно потянул к себе, словно приглашая в объятия. И я подалась, прижалась к сильному остро и пряно пахнущему телу, закрыла глаза, смаргивая набежавшие слёзы. Вот что я за дурочка? Я же могла воспользоваться моментом и уйти. Взрыв давал мне фору, но я побежала в горящий дом. Сумасшедшая!

Прижимаясь к мужчине, я осторожно, стараясь, чтобы он не заметил, трогала упругий пресс кончиками пальцев. Мне захотелось исследовать его тело, изучить ту самую татуировку на груди, от которой в страхе отворачивалась, спросить Макса, что она означает. Я сжимала губы, чтобы неосторожные слова не вырвались, да мягко обрисовывала подушечками пальцев отчётливые кубики. Наверное, он много тренируется. Интересно, каким спортом занимается? Намекнул, что плавает… Но этого мало, чтобы держать тело в идеальном состоянии.

Прижалась носом и понюхала его. Мне всегда нравилось, как пахнет мой монстр. Даже в первый день, когда он требовал минет, я осознавала это. Наверное, этот потрясающий запах табака и корицы, который сейчас немного оттенял дым пожара и сладковатый аромат крови, создан для того, чтобы привлекать жертву. Мне хотелось вдыхать его снова и снова, наслаждаться им. Но это яд, наркотик. Нельзя позволять себе растворяться в нём.

Мужчина шумно выдохнул, откинулся затылком на высокое сидение, и по его коже побежали «мурашки».

— По-ля, я не железный, — голос его прозвучал хрипловато и так низко, что отозвался приятной вибрацией у меня в животе. — Если ты продолжишь якобы тайком ласкать меня, то… — Макс осёкся и посмотрел на меня так остро, будто стрелой пронзил: — Пожалуйста, не искушай меня.

Я отпрянула и, сгорая от стыда, проговорила:

— И не собиралась. Просто думала… твоё тело… ты, наверное, качаешься… — сбиваясь, пожала плечами и нервно добавила: — Или другим спортом занимаешься… Лишь размышляла, что нужно делать, чтобы тело было настолько совершенным.

— По-ля… — он сильнее стукнулся о спинку головой и попытался меня снова обнять, словно хватался за соломинку.

Голос его стал ещё ниже, зазвучали рычащие нотки. Я отчаянно покраснела и, схватившись за голову, затараторила:

— Не знаю, зачем это сказала! Наверное, я просто в ужасе и не понимаю, что происходит. Виктор настолько далеко зашёл. Никогда бы не подумала, что меня кто-то захочет убить. Тем более тот, кого любила. — Меня словно прорвало, и я не могла остановить поток слов. — То есть думала, что любила. И верила ему… А Витя нанял убийц! Даже дом подорвал… Он не знает, что договора больше нет! Макс, стоит рассказать, что я уничтожила его? Тогда Витя перестанет нас преследовать. Если, конечно, я разорвала не цветную копию. Тогда просто отдай оригинал…

У Макса подозрительно резко дёрнулся уголок рта, взгляд похолодел, и я торопливо добавила:

— Болтаю, потому что у меня шок. — Подняла руки и показала Максу, как сильно дрожат пальцы. — Видишь?

Он обнял меня и прошептал:

— Всё будет хорошо, же-на.

Машина остановилась, но Макс не дал мне выйти самой. Подхватил на руки и понёс к высоченному ярко сияющему в лучах заходящего солнца синими стеклянными гранями зданию. Я смотрела на свои босые грязные ноги, вспоминая, где и когда потеряла обувь. И думала о том, что в этом огромном сверкающем хрустальными люстрами холле явно не видели таких ободранных и испачканных девушек, как я. Всё здесь вопило о показной роскоши: и мягкие диваны, обтянутые светлой натуральной кожей, и изящные столики из красного дерева, и спешащий к нам мужчина с улыбкой затмевающей сиянием бриллианты на заколке его брендового галстука.

— Господин Честенер! — лощёный мужчина рассыпался в комплиментах и вывалил на Макса воз высокопарных фраз, затем заметил: — Вы давно не радовали визитом, но ваш пентхаус, как всегда, в идеальном состоянии и терпеливо ожидает вас! Если что-нибудь нужно, — он проехался по мне выразительным взглядом, — вы только намекните.

— Я хочу, чтобы нас с женой не беспокоили. Хоть пожар, меня ни для кого нет до утра. А лучше на пару суток.

Холод в голосе Макса обжёг, а слова смутили так, что я спрятала пылающее лицо, уткнувшись в грудь монстра, а он, сопровождаемый охраной, понёс меня к лифту.