Наши хрупкие надежды - Мэри Бланш

от моего голоса она встрепенулась.

— Пока не знаю. Нужно родителям сказать.

После небольшой тишины голос Лидии окутывает помещение.

— Мы все очень тобой гордимся.

Рози вытирает тыльной стороной ладони слезы, но при этом улыбается. Я знаю, ей стыдно за то, что она вчера поддалась чертовому соблазну. Я не виню ее. Но это улыбка говорит, что ей стало легче, после признания. Хоть немного, но она гордится собой. И я тоже горжусь ею.

— Спасибо вам, ребят, всем. За эти пять месяцев вы мне стали очень близки. Я так горжусь каждым из вас. — Она вытирает последнюю слезу и все ребята — в том числе и я — встаем, чтобы обнять ее.

— Перед окончательным уходом в клинику загляни к нам, — улыбается Шейлин — одна из девушек нашей группы

— Обязательно.

Последним обнимаю ее я и снова слышу извинения.

— Все в порядке, Рози. Мы все люди, — шепчу ей на ухо.

Она незаметно кивает, прислоняя голову к моей груди. Она справится. Мы все справимся.

27 ГЛАВА

МИШЕЛЬ

Все тот же диван, те же кружки, та же собака, которая лежит у моих ног. Сеанс проходит слишком долго. Я вообще хотела отменить его. Вчера я не смогла заснуть, потому что вовсе забыла о том, как буду спать — рядом никого. И в итоге я просыпалась, когда чувствовала, что тону в воспоминаниях. Металась от кровати к дивану и наоборот, пытаясь найти где-то спокойствие, но поняла, что его не будет, пока оно не появится во мне.

— Давай поговорим о твоей жизни в Лондоне. Твои первые впечатления были оправданы? — Мина ставит кружку на стол и, улыбаясь, кладет ногу на ногу.

— Я не хочу говорить о жизни в Лондоне, — отрезаю я, смотря в окно с правой стороны от меня.

— Тебе она не нравится? — спокойно спрашивает девушка.

— Сейчас нравится.

Мина садится поудобнее: она пытается быть серьезной, но у нее грустный взгляд.

— Что произошло, что заставило тебя ненавидеть часть жизни здесь? Поделишься? — Ее мягкий голос окутывает светлую гостиную.

— Люди, — твердо отвечаю, громко вздыхая.

Девушка кивает, давая понять, что ценит мой ответ.

— Закроешь глаза, вспомнишь определенный момент, который разрушил тебя?

— Я не буду этого делать, Мина. Я не хочу, — почти срываюсь я.

Мина тянется ближе к столу, пальцами играя с кружкой.

— Хорошо. Расскажешь, как спала сегодня?

Поднимаю брови от странного вопроса, но не успеваю ответить.

— Прошлое или конкретный человек в прошлом не дает тебе покоя. Он приходит даже в твои сны и контролирует тебя и твою жизнь. Разве не хочешь с этим покончить?

— Это не так легко.

— Да. Разрушить чью-то жизнь легче. Я не хочу, чтобы ты окончательно это сделала со своей.

Опускаю голову, тяжело вздыхая.

— Мне всего-то нужно закрыть глаза, да?

— Будет неприятно, — пожимает губы Мина.

— Я готова.

Закрываю глаза и сразу же жалею: загнала себя в собственную ловушку.

— Вернись в тот момент жизни, когда все пошло не так, — слышу я голос Мины и киваю.

— Что ты видишь?

— Мой первый день в Лондоне, когда я временно жила у девушки дома и она познакомила меня со своими друзьями.

— Они причинили тебе боль?

Отрицательно машу головой.

— Нет. Только определенные люди.

— Хочешь поговорить о них?

Я молчу, так как не знаю, готова ли к этому. Ощущаю дрожь в руках, и сжимаю их в кулаки.

— Парень. Он сломал меня полностью. Все изначально началось, когда мы по пьяни переспали.

— Готова вернуться в тот день, когда он окончательно уничтожил тебя?

Ощущаю сухость во рту, хочу открыть глаза, сделать глоток чая или просто уйти, но слишком поздно. Я долго бегала по этому темному лабиринту, пытаясь найти выход, и вот я почти нашла — осталось открыть светлую дверь.

— Это было под ночь. Я пришла после вечеринки, как обычно пьяная, — делаю паузу, вытирая слезы, и знаю, что, если открою глаза, будет целый поток слез.

— И через какое-то время я ощутила его на себе. Я не смогла его остановить. Я все четко вижу: как он закрыл мой рот, его пьяное дыхание, следы на коже. Я все помню!

Наконец я открываю глаза, не в силах снова вспоминать ту ночь. Беспрерывно вытираю щеки, а смысл: слезы нескончаемы.

— Мне очень жаль, Мишель, — шепчет Мина, и я замечаю блеск в ее глазах. Она передает мне пачку салфеток.

— Ты знаешь, где он сейчас?

— Он мертв, а я у психолога.

— Ты молодец, Мишель, что смогла рассказать об этом. Но я чувствую, что тебя еще что-то беспокоит.

Я снова смотрю в окно, восстанавливая свое дыхание.

— Если в этом была и моя вина тоже? В то время я только и делала, что пила, говорила себе каждый раз, что пора возвращаться к нормальной жизни, и снова бралась за бутылки. Во что я, черт возьми, превратила свою жизнь? И сейчас я схожу с ума наедине с воспоминаниями. И это так ужасно, когда тебе не поверили. И все время я думаю, а что, если все сложилось бы по-другому, но этому «что если» уже не бывать.

Мина встает с дивана и опускается на колени напротив меня, тем самым Бин отходит в сторону и ложится возле окна.

— Ты не виновата, ты не предлагала ему себя. Он взял без разрешения то, что ему не принадлежало. Прости себя за все. Тебе не кажется, что давно пора? Перестань носить вину и сожаления на своих плечах — начни все сначала. Начни писать новую главу своей жизни. Главное — не вини себя! То, что прошлое обернулась не так, как ты хотела, — начиная с твоих родителей и заканчивая этой травмой — не означает, что будущее не может быть лучше, чем ты когда-либо представляла. — Девушка вытирает слезы с моего лица и крепко обнимает, я сдаюсь и ощущаю приятное тепло внутри себя. Кажется, я смогла открыть ту дверь, но еще многие раны нужно залечить.

28 ГЛАВА

МИШЕЛЬ

Весна — это всегда повод начать все сначала. Будто начинаешь заново жить. Хотя, если подумать, я это и делаю. Почти середина марта, мы готовимся к концерту, я хожу к Мине и каждый раз мы прорабатываем то, что меня тревожит. И сегодня я планирую поговорить о том, что меня долго мучает.

Кладу сумку на диванчик, и Мина, постукивая каблуками, входит в гостиную.

— Как раз чай заварила, — кладет чайничек на стол.

Каждая