Наши хрупкие надежды - Мэри Бланш

появился в моей жизни, я вовсе забыла обо всем. И пообещала, что ничего с собой не сделаю. Я знаю, ты не любишь сопливые фразочки, но Федерико буквально спас меня. Я без понятия, что бы сделала и как окончила школу без его присутствия. Ведь единственная причина, по которой я вставала в семь утра, был он.

Мина на удивление улыбается, вспоминая прошлое. Возможно, значит, что она уже простила и все забыла. Она касается моих плеч, всматривается в глаза.

— И, как видишь, он до сих пор является этой причиной. Я его очень люблю. Он вдохнул в меня жизнь. Я никогда не забуду то, что он мне сказал: «Твоя печаль будет разъедать тебя в один момент, а в другой ты будешь задыхаться в своем счастье, смеяться, мечтать, любить, и все это всегда будет стоить того, чтобы продолжать жить».

Мина улыбается еще ярче, и я бы никогда не подумала, что у нее в жизни было что-то подобное. Мне даже становится неловко, вспоминая, как я ее отталкивала в первые дни знакомства. Вот значит, что скрывалось под ее вечной сияющей улыбкой.

Девушка присаживается на кровать, а я, смущаясь, решаю просить:

— Значит, Федерико твой единственный мужчина?

Она кивает, спокойно закинув стройную ногу на ногу.

— Да, с ним у меня было все впервые. Мы даже в один колледж поступали, — смеется она.

— Он у тебя действительно хороший, а ваши отношения просто пример настоящей любви, — чуть с завистью шепчу я, все так же стоя возле зеркала.

— А что с твоей любовью, Мишель? — я замечаю огоньки в глазах Мины.

— Без понятия, — признаюсь я.

— Что между вами?

— Расстояние, — отшучиваюсь я, хотя так и есть.

Мина встает и хватает сумку.

— Если спустя пять месяцев вы еще держите связь, как думаешь, он может быть твоей причиной вставать по утрам? Считаешь, этот мужчина может вдохнуть в тебя жизнь? И пока ты не перебила, сразу отвечу, что не думаю, что он бы общался все это время с тобой, будь у него другая.

— Все сложно, — вздыхаю я.

— Вовсе нет. Где он живет? — Мина что-то печатает в телефоне.

— В Нью-Йорке.

— Отлично! Три часа на самолете, — улыбается она и показывает на экран телефона. — Только не говори, что об этом не думала.

Я сжимаю губы в улыбке и смотрю в пол, решая не спорить. Ведь я действительно думала полететь к Адаму, когда написала, что на время в Майами. Мина подмигивает и выглядывает в окно за моей спиной.

— Детка, скоро уже солнце сядет, пойдем на солнышке погреемся. И, да, если тебе все же некомфортно в купальнике, держи. — Она что-то ищет в большой соломенной сумке и в итоге вручает мне длинную голубого цвета накидку.

— Голубой твой любимый цвет, ведь так?

Я киваю и надеваю поверх купальника. Поглядываю на себя в зеркало и размышляю, что, возможно, у меня получится быть сильной и вернуть ту уверенность и самооценку, что были у меня раньше.

***

Ощущаю песок под ногами и слышу хруст ракушек, которые трескаются и ломаются, когда на них наступают. Золотые лучи вечернего солнца сменяются багровым закатом. Делаю фотографию на память и слышу, как Мина кричит Федерико, чтобы Бин не плескался в воде.

Сразу же отправляю фото заката Адаму, и он тут же просматривает сообщение. Он отправляет эмодзи, где сердечки вместо глаз, и что-то печатает. Мое волнение поднимается с каждой секундой, и на миг я задумываюсь над словами Мины. Ведь она права: ничего сложного нет! Ну, по крайней мере, я в состоянии полететь к нему на оставшиеся четыре дня. Адам, кажется, хочет написать мне целую речь, и, пока я не передумала, пишу ему.

“Я готова прилететь в Нью-Йорк завтра. Встретишь?” — отправляю я, хотя даже билет не купила, и сразу же вижу его сообщение. Мы отправили одновременно.

“Я хочу тебя увидеть. Прилетишь?”, и сразу же добавляет после прочтения моего смс: “Боже, да! Конечно!”

От эмоций я закрываю лицо рукой, одновременно улыбаюсь и плачу. Значит, он хотел меня увидеть?! Сердце пропускает удар, и я на эмоциях подбегаю к Мине, которая пьет коктейль Пина Колада, хватаю за руку и увожу в сторону от ребят, которые смеются над чьей-то шуткой.

Пока она не успела ничего произнести, я показываю ей переписку, и через минуту она визжит на весь пляж.

— Да! Видишь, он сам хотел, чтобы ты прилетела! Ты уже купила билет?

— Сейчас этим займусь.

Мина касается моего горячего от загара плеча.

— Не волнуйся, ясно? Если будешь готова, расскажешь ему все, если нет — то нет. Ты сама поймешь, когда готова. И запомни, что всегда есть шанс, пока есть чувства. — Мина улыбается своей фирменной улыбкой, а я, не сдержавшись, крепко ее обнимаю.

30 ГЛАВА

АДАМ

Зря я надел рубашку, мартовские лучи солнца освещают холл аэропорта. После жуткого мороза, который редко бывает у нас, мы должны благодарить, что солнце вышло к нам, хоть и безумно жарко.

— Пап, а скоро уже она придет? — Голос сына возвращает меня к жизни, и я киваю.

Не знаю, как описать чувства, когда она написала, что приедет. Мы подумали одновременно об одном и том же, и вот спустя пять месяцев встретимся. Я не знаю, что меня ждет. Вдруг она приехала без намека на отношения. Господи, а может у нее уже кто-то есть?!

— Папа! Мишель! Мишель! Мишель! — кричит Чарльз, показывая пальцем на рыжие волосы.

Девушка откликается на имя и разворачивается, заметив нас. Даже на таком большом расстоянии я понимаю, что она стала только краше. Ее тело облегает черное спортивное платье, на ногах такого же цвета ботинки. Она похожа на рок-звезду.

Мишель подбегает к нам, точнее, к Чарльзу, так как он выскочил прямо в толпу людей, чтобы добраться до нее.

— Боже, как ты вырос, — сияет она и трепет его волосы.

Спустя секунду наши взгляды встречаются. Посмотрев в ее голубые, как океан, глаза, я начинаю постепенно в них утопать.

— Привет, Адам! — подойдя ко мне, она хватает меня в объятия и долго не отпускает.

Я даже не успеваю ей вручить букет. От нее исходит знакомый фруктовый аромат. Отпустив меня, она не перестает улыбаться и замечает букет пионов, и тут я наконец даю голос:

— Это тебе!

— Ты не забыл, что я люблю их.

Мишель хватает букет и