Комонс III. Игра на чужом поле - Борис Батыршин

Кармен кивнула. Забрать «Ча» – обычное наказание для преступников. Приговоренного помещают на особый алтарь, после чего вспарывают грудь ножом хец'наб. Энергия «Ча», высвободившаяся после этого, не растворяется в тёмной бездне Уку-Пача, а утекает в каналы «Облака».

– Так что, подруга, сопротивляйся – не сопротивляйся, а всё равно нас скоро опустошат. – горько вздохнула Хранительница. – Стражи в Заброшенные Лабиринты не суются, никто нас не спасёт. Так почему бы не получить напоследок удовольствие? Мужчина есть мужчина, можно закрыть глаза и представить, что на месте Крысоловов – кто то другой…

Кармен едва сдержала ругательство. Ну, кончено: для обитателей «Облака» интимная близость – мимолётное развлечение, которому можно предаваться где и с кем угодно, и Чуики с её непонятной верностью Парье выглядит белой вороной.

Дверь скрипнула, отворяясь. Снова Крысоловы, на этот раз четверо.

– Где эта бешеная девка? – спросил тот, что вошёл первым. В руках у него был моток верёвки. – Итчли-Колаш желает её видеть.

II

– Это твой дружок научил тебя драться? Для баб из каст это редкость – не то, что у нас, в Заброшенных Лабиринтах. Наши женщины ходят в набеги, наравне с мужчинами!

Действительно, припомнила Кармен, в захватившем её отряде были две вооружённые женщины.

– Ты будешь отвечать, Жница? Или велить тебя избить?

Кармен вскинула голову и с вызовом посмотрела на собеседника. От него веяло первобытной мощью – и дело было не в рельефно вылепленном теле и чеканном профиле – внешность в «Облаке» особого значения не имела. Острый, пронзительный, взгляд, пронизываюший насквозь, какой не купишь ни за какое «Ча» – взгляд человека, привыкшего повелевать и распоряжаться чужими жизнями. Накидка из разноцветных кусков ткани с фрагментами серебряных узоров – одежды, отобранные у высших представителей разных каст. За поясом – чёрная маката без украшений.

Впрочем, и она не лыком шита – так, кажется, говорят в России? Однокурсник по спецшколе КГБ, выросший в бандитских кварталах сибирского города, как-то говорил о царящих там нравах: «чуть дашь слабину, прогнёшься – сразу станешь должен, и это уже навсегда….»

А она, Кармен-Чуики, дочь Команданте Че, не намерена давать слабину перед какой-то инопланетной шпаной.

– Он ещё много чему меня научил. Я слышала, ты тоже недурной боец – но молись Супа́ю, владыке тёмной бездны Уку-Пача, чтобы тебе не пришлось встретиться в бою с Парьякааку из касты Жнецов!

– Супай уступил мне своё место здесь, в «Облаке», так что незачем обращаться к нему по пустякам. – буркнул в ответ Крысолов. Вызывающий ответ пленницы его не рассердил – скорее, позабавил, судя по мелькнувшей на татуированном лице улыбке. – А ты дерзкая, Жница Чуикисусо. Может, ты не до конца поняла, где оказалась, и что тебя ждёт?

– Мне объяснили. И даже продемонстрировали – твои мерзавцы– подручные, на беззащитных пленницах. Если ты собирался таким образом запугать на меня, то просчитался.

– Ребята развлекались. – отмахнулся вожак. – Их право, заслужили. Ты ведь догадалась, что я запретил им тебя трогать?

– Если ты – тот самый Итчли-Колаш, о котором они орали по поводу и без повода, то да, догадалась. Не очень, правда, ясно, зачем тебе это нужно.

– Вот и хорошо. – кивнул Крысолов. – Что до того, почему я велел тебя пока пощадить, то тут всё просто…

Кармен насторожилась: вожак отвечал как-то чересчур легко. Похоже насильники не соврали, и у негодяя на неё особые виды. Что ж, посмотрим….

– Хорошо, что ты упомянула своего дружка, этого отчаянного рубаку. – продолжал меж тем Крысолов. – Ходят слухи, что вы двое крепко привязаны друг к другу? Так крепко, что другой такой пары во всем «Облаке», не отыскать?

– Мало ли что болтают… – огрызнулась Кармен. Сказанное вожаком ей не понравилось.

– Не перебивай, женщина. – прервал её Крысолов. – И думай головой, а не тем, чем обычно думает ваша сестра. – Вы ведь оба Жнецы – а значит, занимаетесь распределением «Ча». А её-то нам и не хватает… как ты уже успела заметить.

– Верно, успела. – Кармен уже уловила, куда клонит Итчли-Колаш. – То-то твои подручные выглядят так жалко. Что, запасы на исходе?

– На исходе – не стал спорить вожак. – И твой приятель-боец может нам в этом помочь – если ты объяснишь ему, что надо делать. Если ему правильно объяснить, почему он должен это сделать. Как полагаешь, он готов нарушить кастовые правила ради шанса увидеть а, чтобы получить тебя назад целой и невредимой?

И, прежде чем Кармен ответила, добавил:

– А чтобы ты сама была посговорчивее – я сейчас тебе кое-то покажу.

И стукнул кулаком в дверь, вызывая охранников.

Связывать её не стали. Четверо конвоиров плотно зажали девушку плечами – ни дёрнуться, ни вырваться. Кричать тоже смысла не имело – кто придёт на помощь в самой глубине Заброшенных Лабиринтов? оставалось подчиниться и покорно следовать вслед за вышагивающим впереди Итчли-Колашем.

Прогулка не затянулась. Вскоре они оказались в круглом зале, посередине которого возвышался небольшой алтарь – на таких Хранители выпускали «Ча» из приговорённых к смерти преступников. Но откуда он у Крысоловов?

«Не будь наивной девочкой… – снисходительно заметила из глубины общего сознания Чуики. – А откуда у них ножи, палицы-макаты, ножи, верёвки, пульке – всё то, для создания чего ты, как и прочие Жнецы, собираешь струйки, ручейки, потоки «Ча»? Социальная структура «Облаков» складывалась тысячелетиями, и изгои – отторгнутые по тем или иным причинами своими кастами, гонимые за преступления, худшими из которых было неподчинение Бдящим – были всегда. А значит, как-то поддерживали своё существование. В том числе, и с помощью таких алтарей.

В зале находилось десятка два Крысоловов. Ещё больше толпилось снаружи, но двое вооружённых макатами Крысоловов, никого внутрь не пускали. Вот один из охранников что-то выкрикнул, и из коридора, расталкивая скопившихся там людей, появилась процессия, трое стражников, конвоирующих мужчину и двух девушек – Кармен узнала в них соседок по «камере». Первая, Хранительница шла, затравленно озираясь по сторонам, шарахаясь от тянущихся к ней со всех сторон скрюченных пальцев. Вторая, Жница еле волочила ноги, опустив голову, и не реагировала на тычки, которыми щедро угощали её конвоиры.

Увидав алтарь, пленники завопили от ужаса и стали вырваться из рук конвоиров. Безуспешно – их сбили с ног, поставили на колени, а девушку-Жницу, безучастно стоявшую на месте, подхватили под локти и поволокли к алтарю. В последний момент осознание неминуемой беды пробилось в заледеневшее сознание – несчастная рванулась изо всех сил, но было уже поздно. Её повалили спиной на алтарь и, накинув петли на запястья и лодыжки, растянули крестом. Зрители – и те, что находились в зале, и те, что выгладывали из-за спин стражников – издали дружный крик. Итчли-Колаш, до сих пор безучастно наблюдавший за происходящим, извлёк из-за пояса хец'наб, приблизился к алтарю, вскинул нож в обеих руках острием вниз – и молниеносным ударом вспорол грудь жертвы.