Маленький цветочный магазин у моря - Эли Макнамара

– Попробую.

– Ты уверена, что это разумно? – спрашивает Джейк. – После… Ты достаточно хорошо себя чувствуешь?

– Что случилось? – волнуется Лу.

– Правда, ничего, я в норме.

Но Лу смотрит на Джейка и ждет ответа.

– Она чуть не потеряла сознание в супермаркете, – объясняет он. – Пришлось буквально вытаскивать ее.

– Бедняжка!

– Со мной все хорошо! – упираюсь я, раздраженная тем, что Джейк все выболтал. – Я вполне могу прогуляться с Бэзилом вместо вас, Лу, правда.

– Вам лучше знать, дорогая, – говорит Лу, поглаживая меня по руке. Она направляется к двери. – Джейк, присмотри пока за Сюзи, хорошо? Я на секунду. Сюда, Поппи.

Мы заходим в кухню, где Лу забирает красный поводок и несколько пластиковых пакетов, и выскакиваем наружу, чтобы Бэзил не успел прорваться в дом.

Бэзил – тот самый бассет, который дожидался Лу под навесом у магазина в день моего приезда. Он смотрит на нас своими большими, серьезными и мудрыми карими глазами.

– Ну что, Бэзил, пойдешь погулять? – Лу показывает ему поводок.

«Гав!» Бэзил бросается к нам, и Лу пристегивает поводок к его ошейнику.

– Он спокойный, – говорит Лу. – Но возраст уже сказывается, так что многомильные прогулки ему ни к чему.

Бэзил обнюхивает мои ноги. А потом усаживается передо мной и смотрит все тем же понимающим взглядом.

– Вы произвели на него впечатление, – замечает Лу. – Обычно он не любит незнакомых. Но, может быть, он понял.

– Что понял? – спрашиваю я, разглядывая Бэзила сверху вниз. Насчет собак или других животных у меня никаких пунктиков нет. Просто я к ним не привыкла.

– Что вы родня Розы. О, так вы не знали? – Она хлопает себя рукой по лбу. – Я думала, вам кто-нибудь сказал. Бэзил принадлежал Розе. Когда ее забирали в больницу, я обещала позаботиться о нем. У меня же была Сюзи, и они знали друг друга, так что это казалось идеальным решением. Ну а когда Роза не вернулась…

Бэзил тихонько скулит, будто поняв ее слова. Лу присаживается на корточки и гладит его по голове.

– Знаю, дружок, мне тоже ее не хватает.

Бэзил тычется носом в ее ладонь, и она треплет его по макушке.

– С тех пор он здесь и крутится, да, Бэзил? Они с Сюзи поладили – пожалуй, даже чересчур, и теперь меня ждет целая орава щенков. Я-то, грешным делом, надеялась, что он староват для таких проказ, но он еще молодец хоть куда, верно, Бэзил?

Готова поклясться, он улыбается.

– Лу, тебе лучше вернуться! – кричит Джейк из дома. – Кажется, один на подходе!

Лу дает мне поводок и пакеты.

– Он просто беспокоится, поймите, – бросает она, вбегая обратно в дом. – Джейк – он такой, он ничего плохого в виду не имеет!

Это она о щенках или о том, что Джейк волновался из-за моей прогулки с собакой?

– Главное – прибирайте за ним! – кричит она уже из кухни. – А то приходский совет оштрафует!

Я прикрываю глаза. Супер!

А когда открываю глаза, встречаюсь взглядом с тяжело дышащим Бэзилом.

– Пошли! – Я веду его к задней калитке. – Надеюсь, ты ограничишься одним заходом.

Лу права: Бэзил легко идет на поводке. Трюхает рядом со мной, обнюхивает все интересное своим длинным носом и время от времени помечает тоненькой желтой струйкой.

Я веду его в город, вдоль Харбор-стрит. Может, пройдемся мимо гавани к утесам или спустимся на пляж, если нет прилива. В мае темнеет поздно, а облака, которые я приняла за грозовые, потихоньку рассеиваются.

Мы минуем «Голубую канарейку», уже закрывшуюся на ночь, но возле «Гирлянды маргариток» Бэзил неожиданно упирается.

Я к этому не готова, и рука едва не вывихивается от резкого натяжения поводка.

– Что случилось? – спрашиваю я пса, усевшегося на землю. – Тебе нужно кое-что сделать?

Я закатываю глаза. Ну я и докатилась.

Бэзил смотрит на меня, вяло моргая своими огромными карими глазами.

– Пошли, Бэзил! – Я тяну за поводок. – Ну, не упрямься, все же так хорошо было!

Но он не двигается с места.

И неожиданно начинает выть.

Это протяжный, громкий и жалобный вой, от которого у меня пробегает мороз по коже. Будто волк в лесной чаще. Но это всего лишь перекормленный старенький бассет, сидящий посреди булыжной мостовой в тихом приморском городке. Какие уж тут волки.

– Да что с тобой? – шиплю я, когда на нас оглядываются прохожие. – Зачем ты так делаешь?

Бэзил умолкает и бросается к цветочному магазину. И неистово скребется в дверь.

– Перестань! – требую я. – Мы ее только что покрасили! Пойдем!

Я снова тяну поводок, но без толку. Бэзил усаживается перед дверью и смотрит на нее.

– Ты хочешь войти? – спрашиваю я уже мягче, потому что до меня доходит, в чем дело.

Эмбер уже ушла, и я лезу в сумку за ключом. Бэзил энергично крутит хвостом, пока я отпираю дверь. Он врывается внутрь и с прытью гончей обнюхивает пол.

– Ее здесь нет, – говорю я. – Если ты ищешь Розу, Бэзил, то ее здесь нет.

Он не слушает меня и продолжает исследовать магазин. Как ни странно, почти ничего не опрокидывает. Похоже, Роза частенько приводила его сюда: он прекрасно ориентируется. Заглядывает даже в подсобку. И так мы доходим до конторки.

Бэзил подходит ко мне, опустив хвост, длинные уши метутся по полу. Взгляд полон укора, будто я виновата в том, что он не нашел здесь хозяйки. А потом он сворачивается в клубок под столом, и я гадаю, не там ли Роза отводила для него местечко, когда они были вместе.

– Ох, Бэзил, мне очень жаль… – Я сажусь рядом и глажу его. Вспоминаю, как это делала Лу, и чешу ему голову. Он немедленно прижимается ухом к моей ладони. – А, тебе нравится?

Я сижу под столом, скрестив ноги, и утешаю старого пса. Как тут хорошо без людей и без цветов, конечно. Корзины убраны на отремонтированный склад, и больше нечему пугать меня. Здесь только я, Бэзил и магазин.

– Хреново, когда кто-то умирает, Бэзил, – говорю я псу, сидя рядом с ним под конторкой. – Я знаю, каково тебе сейчас.

Бэзил смотрит на меня горестными глазами.

– Тебе, наверное, еще хуже. Ты ведь не знаешь, что случилось с Розой. То она была, то вдруг… ты живешь у кого-то другого.

Я легонько пихаю его.

– Но у Лу хоть какая-то движуха, верно? Хороший бонус в твои-то годы.

Бэзил зевает.

– Но ты тоскуешь по моей бабушке, потому и хотел зайти сюда, где вы бывали вместе. Наверное, нам всем этого хочется: побыть рядом с теми, кого потеряли. Хотя бы один последний раз.