Евразийский реванш России - Александр Дугин

Неоевразийство предлагает осмыслить современную ситуацию глобально: мы стоим на пороге однополярного мира, создания глобальной атлантистской империи под прямым американским контролем и с доминацией англосаксонской системы политических, экономических и религиозных ценностей. С геополитической точки зрения, речь идет о планетарной победе моря и о проигрыше суши. А значит, в жертву «новому мировому порядку» будут принесены не просто политико-стратегические интересы сухопутных держав, но и вся система традиционных ценностей и нормативов, не укладывающихся в прокрустово ложе мондиалистской эрзац-культуры. Сегодня никто не способен победить в частном противостоянии: пока народы и конфессии оспаривают между собой, чьи ценности лучше, планетарный каток глобализации вминает в асфальт «единого человечества» все различия и особенности народов, рас, религий и культур. И в этом процессе в равной мере пострадают и те, кто добровольно пойдет на сотрудничество с США, и те, кто посмеют восстать против грядущей планетарной диктатуры.

Для того чтобы отстоять свою собственную идентичность, мы просто обязаны пойти на серьезный геополитический союз даже с теми, кто был еще совсем недавно нашим соперником и даже противником.

Речь идет о том, что в наших условиях необходимо соблюсти свою собственную суверенность путем создания определенных стратегических, политических, экономических и военных блоков. Ни одно из современных государств, даже такое большое, как Россия, Франция или Германия, не способно сохранить суверенность в условиях глобализации. Происходит процесс «десуверенизации» национальных государств. Ответить на это, сохранить суверенность с точки зрения евразийской стратегии возможно только в том случае, если мы создадим несколько крупных и мощных стратегических, экономических, цивилизационных блоков. Следовательно, необходимо искать то, что нас на самом деле и глубинно сближает. Выше я показал, что геополитический фундамент Турции следует искать именно в евразийстве. Это уже немало, это дает серьезную базу для открытия новой страницы российско-турецких отношений. Не следует, однако, строить иллюзий: написать эту страницу будет очень непросто, ведь относительный антагонизм русских и турок, так же как и все остальное, является частью нашей исторической идентичности. Однако серьезность угрозы, исходящей из американоцентричного «нового мирового порядка», должна заставить нас пройти этот этап как можно быстрее.

Великий русский философ Константин Леонтьев еще в конце XIX века предрекал, что судьбы России и Турции должны будут сомкнуться, он находил в соответствующих империях того времени много общих черт. Эта туркофилия, свойственная Леонтьеву, позже возродилась как тюркофилия русских евразийцев от Трубецкого до Гумилева. Славяне, осознавая ценность имперостроительного импульса братских тюркских народов, готовы протянуть руку дружбы Турции. Евразия огромна, и ее просторов хватит на всех. Но мы можем потерять нашу общую Родину, если сбудутся зловещие изречения о XXI веке как об «американском веке». Если этому столетию суждено стать «американским», то Евразию ожидает гибель, ведь с точки зрения основного закона геополитики атлантизм как цивилизация моря является прямым антиподом евразийства как цивилизации суши.

В Турции уже сегодня издается множество материалов по евразийству, в особенности в контексте изданий «Рабочей партии» Турции, которые посвящены евразийству. Но евразийство не сводится только к политической или стратегической сферам. Евразийство — это философия, это особый взгляд на историю, это геополитика, это социология, это проблема постмодерна, которую необходимо внимательно изучать, поскольку именно образовательная сфера, наука и культура призваны создать евразийский контекст, в котором наши проекты смогут стремительно воплотиться в жизнь.

Евразийство в России и в Турции созрело. От «интеллектуальной лаборатории» оно переходит к уровню мощного международного социального движения. Те шаги, которые делались в этом направлении в России и в Турции, сейчас дали свой предварительный результат. Мы подошли к переломному моменту: евразийство переходит на новый качественный уровень. Показателем этого является то, что мы говорим о евразийстве при решении конкретных и болезненных политических проблем, что заставляет все большее количество людей включаться в этот евразийский процесс, думать и действовать в этом направлении, критически осмыслять многие постулаты евразийства, поскольку евразийство — это не догмат, это не законченная идеология, это приглашение думать и действовать в определенном, довольно понятном и крайне важном стратегическом ключе.

Исламский мир — Турция, страны арабского Ближнего Востока и Магриба, Иран, Пакистан, Индонезия и др. — потенциальный партнер и союзник России и, шире, Евразийского Союза. Но строительству «осей дружбы» зачастую мешают стереотипы, фабрикуемые архитекторами «нового мирового порядка».

Среди таких современных политических мифов, потребляемых наивными массами, одним из зловреднейших является миф о едином исламском фундаментализме как дикой мракобесной силе, угрожающей цивилизационному человечеству и особенно «богатому Северу». Существованием исламской опасности или фундаменталистской опасности оправдывается наличие НАТО. Этот аргумент является одним из главнейших в политико-стратегических отношениях между Западом и Россией. Перед лицом этого мнимого зла Запад отводит России роль заградительного отряда. По крайней мере, на этом настаивают официальные представители НАТО и посланцы Вашингтона. На самом деле все обстоит совершенно иначе. Эта концепция является лишь дымовой завесой, ширмой для осуществления Западом своих реальных и более изощренных и тонких стратегических операций, направленных, в соответствии с нормами классической стратегии, на сталкивание между собой потенциальных союзников в лагере конкурентов, для того чтобы расправиться с каждым из них по одиночке.

Исламский мир далеко не однороден. Следует подчеркнуть, что, вопреки исламистскому проекту, отрицающему многообразие различных культур народов, исповедующих ислам, евразийство, напротив, видит в самобытности каждого из этих народов, в уникальности их усвоения и адаптации ислама к своим локальным условиям высшую ценность.

В исламском мире есть несколько влиятельных геополитических узлов, каждый из которых опирается на обособленные религиозные, исторические, культурные и цивилизационные тенденции и проводит самостоятельную стратегическую линию как в глобальном, так и в локальном масштабе. Помимо собственно фундаментализма в исламе существует множество других версий и течений. Но — что еще важнее — за самим понятием «исламский фундаментализм» стоит несколько не просто различных, но прямо противоположных тенденций. Не осознав этого, мы не сможем адекватно осознать ни смысла происходящих сегодня кризисных событий в Чечне и Дагестане, а также на Северном Кавказе, ни назревающей катастрофы в других районах с исламским населением на территории РФ, — ни того, что происходит в исламском мире в целом.

Наиболее геополитически активными полюсами исламского мира являются следующие цивилизационные и политические центры.