Нордвуд. Призрачные нити - Хелен Тодд

– Аннетт? – Алан безвольно закрыл глаза.

Рэндел вздрогнула от хриплого низкого голоса и перестала читать заклинания. Сработало.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – он с трудом сел и, опираясь на стул, поднялся на ноги. Затем он направился в сторону ванной. – Тебе не стоило приходить.

– И что бы было? Магия всегда берет свое, чего бы это тебе ни стоило. Нельзя использовать больше, чем можешь. Зачем себя так доводить?

Его лицо было бледным, осунувшимся. Зелено-карие глаза растерянно осматривали помещение. Высохшие пятна крови неприятно пахли железом, будоража сознание. Уставший, обессиленный. Но, казалось, ведьмак не замечал этого. Или не хотел замечать. Крейг упрямо хмурился, стараясь не показывать своей слабости.

– Блок против фелона забрал слишком много энергии. Они не такие слабые, как я думал.

– Фелон в городе? Сейчас? – Ани встревоженно оглянулась, изучая обстановку.

– Нет, мы возвращались в наше время, но Эмму занесло, – Алан поморщился, касаясь головы.

– Нам не стоит оставаться здесь надолго. Выдержишь перемещение?

– Не думаю, но мы можем дойти пешком.

Дрожащими пальцами он открыл кран. Холодная вода побежала сильным напором, наполняя шумом крохотную ванную. Ледяные прикосновения приводили в чувство, но Крейг все еще растерянно смотрел на полупрозрачные багровые потоки, смывающие с его лица кровь. Казалось, ощущение реальности стерлось, исчезло, утекло вместе с красными реками. Он терял себя. И лишь теплая, бурлящая внутри него магия Аннетт удерживала его в этом мире.

Рэндел не изменяла себе. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, внимательно наблюдая за выверенными движениями Алана. Зеленые глаза не упустили из виду вспыхнувший знак черной магии.

* * *

Погода стояла пасмурная. Тучи скрывали синее небо, оставляя улице приглушенный свет. Казалось, город навсегда увяз в безжизненном тумане. Лишь иногда порывы ветра поднимали прогнившие листья ввысь, добавляя неприятных рыжих тонов серому асфальту.

Анри еле устоял на ногах, жадно глотая влажный воздух пересохшими губами. Перемещение далось тяжело. Кольцо больно обожгло палец, давая знать, что черная магия вот-вот выйдет из-под контроля.

Нордвуд не церемонился со своими жителями. Брэйден стоял возле своего дома. Там, где он меньше всего хотел оказаться.

Тяжелая дверь громко захлопнулась, оповещая, что хозяин наконец-то вернулся в родные стены. Поместье встречало его тишиной. Анри с содроганием сердца ожидал услышать хоть что-то, хоть малейший звук: он не хотел осознавать, что остался один. Теряя близких, больше всего на свете ведьмак боялся полного одиночества. Но оно, подобно необходимости, ступало по пятам.

Светлые волосы, рассыпавшись, закрывали его глаза. Он неровно дышал – кашель сжимал его горло. Брэйден крепко сжал перила, так, будто цеплялся не за кусок дерева, а за что-то ценное, стремительно ускользавшее из его жизни.

Темную комнату озарял тусклый лунный свет. Он придавал ей таинственности, лишь слегка приоткрывая мрачные детали старых происшествий. В левом углу красовался мокрый подтек. Когда-то давно этажом выше повесился его дед. Теперь каждый год в один и тот же день стена этой комнаты становилась влажной.

Разбитые часы на камине… Бриджит запретила их выбрасывать. Ранее они принадлежали ее матери. Она погибла при странных обстоятельствах – мисс Роджерс попала под автомобиль на безлюдной ночной улице. Механизм остановился, запечатлев точное время ее гибели.

Потертое кресло и выцветший ковер. Совсем недавно здесь была убита сама Бриджит. Ее стеклянные глаза навсегда остались страшным видением. Анри не знал, как не утонуть в вязкой жиже сожаления и тревоги. Нордвуд не дал ни единого шанса повернуть время вспять. Город решал, кто должен погибнуть, и это решение невозможно было оспорить.

На письменном столе лежала узкая шкатулка. Ведьмак отворил защелку. Дерево скрипнуло и открыло взору изящную серебряную шпильку для волос. Ведьмак озадаченно рассматривал незамысловатый узор, пока его пальцы не нащупали очень тонкую гравировку. Буквы гласили: «Нет ничего хуже надежды».

Анри невольно вздрогнул и засмеялся: сипло, сухо, отчаянно. Нет ничего хуже надежды, которая никогда не оправдается.

До боли сжимая в руке серебряное украшение, Брэйден почувствовал, как по телу прошла дрожь. Нордвуд вновь перемещал его против воли. Это доводило до бешенства, вызывало ярость, которая выливалась вспыхивающими потоками темной магии.

Город словно издевался, показывая его самые слабые места, выворачивая душу наизнанку. Каждый камень, каждая комната напоминали ему о прошлом, больно впиваясь иголками в сердце. Нордвуд не жалеет.

Казалось, это будет очередное место, связанное с роковым событием, старыми ранами, которые едва начали затягиваться. Но нет…

Строительный мусор, разорванные мешки с бетоном, доски, разломанные бидоны… хлам, разруха и пустота. Пыльная комната навевала безнадежность, а от пронзительного крика кровь стыла в жилах. Он звучал так звонко, что пустые стены заброшенного дома без устали повторяли его затихающим эхом. Визг пробирал до костей, вызывал головную боль и оседал в сердце странным чувством безысходности.

В мгновение все стихло. Прозвучал громкий оклик. На этот раз мужской и грубый.

– Заткнись, паршивка! Ты будешь благодарить судьбу за этот подарок, – за этими словами последовал звук пощечины.

Дом наполнился тихими всхлипываниями и непрерывным бормотанием.

– Черт тебя подери, нарисуй знак нормально! – хриплый высокий голос дал команду, и второй мужчина принялся заново читать заклинание.

Анри замялся, но решительно направился в комнату, из которой доносились звуки. Тьма окутывала, дурманила, пленяя разум.

В крохотном помещении оказались двое: седой старик с изуродованным обликом и молодой мужчина. Оба были изувечены шрамами. На их физиономиях было клеймо проклятых. Извилистая полоса разделяла их лица на две части и шла вниз по шее. Красные глаза пылали. Они читали заклинание перемещения на остров, собираясь доставить новую жертву своим хозяевам.

Пленная… Сердце пропустило удар. В углу, сжимая колени дрожащими руками, сидела Эмма. Кожа на щеке покрылась яркими пятнами. Разбитая губа кровоточила, и тонкая струйка стекала, впитываясь в ворот кофты. Чейз сжимала зубы, не обращая внимания на происходящее вокруг. Сгусток магии, исходящий из портала, проникал в ее тело, ломал, искажал, разрывал, стараясь заполнить тревожную душу своей гнилью.

Что-то щелкнуло, выпустив на волю накопившиеся эмоции. Брэйден, который всегда знал меру, всегда контролировал свою темную часть, казалось, потерял себя. Ладонь вспыхнула магическим символом в форме буквы D. Он не отступит. Пелена застилала глаза, но это было не важно. Анри, залитый чужой кровью, криво улыбался, наблюдая, как проклятые извиваются от боли. Тонкие нити черной магии сжимали их тела, сковывали движения, забирались под кожу, раздирая на куски. Все длилось не более минуты, а затем вспыхнуло. Пламя, распространяясь, охватывало давно никому не нужные лохмотья, паркетный пол, двери, выбитые окна.