Нордвуд. Призрачные нити - Хелен Тодд

Магические нити вспыхнули алым, а затем потухли, превращаясь в черные сплетения. Они пульсировали, перекачивая энергию, пока свежие, неостывшие капли стекали на темный мрамор.

Вампир взял тонкое запястье Эммы и повернул: знак обмена горел, а на ладони появился точно такой же порез, как и у Анри. Из него вытекала кровь, падая на мягкую бархатную обивку кресла и пропитывая ее.

– Что это, черт возьми, значит? – Брэйден хотел сделать шаг назад, но маг остановил его жестом.

– Вы связаны, и только ваша связь может убить и спасти. У проклятия всегда есть другое значение, верно? – На лице Тодора было безразличие, словно он всегда это знал. Непонимание Анри вызвало у него легкую улыбку, и он пояснил: – Род Брэйден и род Хилл – чаши одних весов. У тебя избыток магии, у нее недостаток. Она твой сосуд, в который ты можешь влить то, что разрывает тебя изнутри. Опасность в том, чтобы отдать больше, чем Эмма сможет принять, или забрать на себя немногое, что у нее осталось.

Слова, сказанные верховным магом, вызвали зыбкое, теплое и одновременно болезненное ощущение в груди. И, как только оно нашло себе место в встревоженной душе Анри, рана затянулась. Чейз резко сделала вдох и испуганно вжалась в кресло.

– Меня вызывают, – Тодор взглянул на вибрирующий камень, висящий на груди. – Не покидайте поместье до моего возвращения. И обходите десятой дорогой второй этаж.

Как только вампир покинул комнату, Брэйден тряхнул головой, стараясь привести себя в чувство. Он осторожно подошел и бережно коснулся подбородка Эммы. Ее спутанные волосы закрывали лицо, и ведьмак заправил их за ухо. Теплое учащенное дыхание сбивало с толку, вынуждая замереть перед ее лицом. Воздух накалялся, трещал, будто вот-вот вспыхнет молния. Чейз вздрогнула, увидев, что привычные серые глаза налились черным.

– Я позволю тебе уйти, не волнуйся, – севший голос прозвучал надрывно, незаконченно.

– Не оставляй меня, – она произнесла эти слова уверенно, без тени сомнений. – Не сейчас.

Повернувшись, Анри осторожно дотронулся до теплых щек Эммы. Она заглядывала в его глаза, измученно улыбаясь. От светлой, ничем не озабоченной ведьмы, которую он впервые увидел, почти ничего не осталось. Чейз стала другой: вместо слабой, еле заметной магии в ней пульсировала тьма; бледная кожа испачкалась кровью, напоминая о недавних событиях. В хрупком силуэте можно было различить смирение, безнадежность и какое-то покорное принятие своей судьбы. Вот только синие глаза горели, отражая его лицо. В этом блеске была несвойственная ей решительность…

Прикосновения легко скользили по мокрой ткани. Тонкие пальцы осторожно сжали ледяную руку. Брэйден ощущал в груди колющее тепло, которое отдавалось сладостным импульсом. Дрожь прошла по его телу. Только сейчас он осознал, насколько продрог и промок.

Анри потянул ведьму на себя и крепко обнял. Бережно провел пальцами по спутанным волосам, тонкой шее, хрупким плечам. Он чувствовал ее дрожь, сбитое дыхание, руки, сжимающие его рубашку…

В этот момент время замерло, растянулось на тысячи секунд и зависло, словно ничего не существовало. Сердце билось настолько часто, что Брэйден готов был поверить, что это не очередная иллюзия. Он глубоко вдохнул, а затем осторожно коснулся ее мягких губ своими. Трепетно сжал ее плечи, желая быть ближе, но опасаясь переступить черту, боясь, что этот момент закончится. Анри закрыл глаза, наслаждаясь мгновением и теплым, нежным и робким ответом.

Сейчас он не замечал боли, которая распространялась от шрама по телу, не чувствовал холода, окутывавшего душу. Эмма осторожно, почти нерешительно провела рукой по его волосам. Ее тонкие пальцы запутались в них. И, приподнявшись, она коснулась его пересохших губ, возвращая поцелуй.

– Мне все равно, что нас ждет дальше. Плевать, что нас связывает. Безразличны проклятия, – Чейз отстранилась, взволнованно перебирая край рукава. – Рядом с тобой я чувствую себя живой.

* * *

Горячая вода обжигала холодную кожу. Все тело пылало, стараясь постепенно привыкнуть к теплу. Струя плавно и ритмично шумела. Капли легко касались тела, а затем стремились в сток. Продрогшая Эмма не торопилась выходить, греясь, в надежде, что страх перед будущим можно смыть. Но волнение, подобно смоле, не хотело ее покидать.

Нордвуд встретил ее колко, неприветливо, словно желал раздавить своими терновыми ветвями и присыпать соленым песком с побережья. Он окунул ее в прошлое, смешал с будущим, оставил кровавые следы в воспоминаниях. И Чейз с ужасом осознавала пережитое: оно оставалось для нее чуждым, будто сознание отвергало то, что могло причинить ему вред. Горло сдавливал ком. Слезы невольно бежали по щекам, вот только в груди проснулась решимость примириться, подчиняясь хитрому сплетению судьбы.

В комнате ее ждал Анри. Он задумчиво листал книгу, погрузившись в выдуманный мир героев. В светлых, наспех высушенных волосах поблескивала ранняя седина. Эмма уже видела его таким: просторная серая футболка, джинсы, черная нить, обвивающая запястье. И все же она не могла не рассматривать его. С гордой осанкой, полный строгости, хмурый… Вот только в облике сквозила необузданность, и казалось, что в любую секунду он может уничтожить все вокруг себя. Брэйден был огнем, который едва подчинялся нестихающему ветру: от сильных порывов языки пламени лишь разрастались, готовые сжечь все на своем пути.

Чейз нерешительно застыла, кутаясь в не по размеру большой свитер. Она ощущала слабость в ногах, которые так и норовили подкоситься. Ее поражало, что размытый силуэт с окровавленными руками, вытащивший ее из недавних кошмаров, и Анри, сидящий здесь, – одно лицо. Те же светлые волосы, ресницы, те же острые черты.

Ведьмак поднял голову, на его лице появилась улыбка. Но Эмма знала: он ощущал невыносимую боль в том тревожном мраке, который окружал их. Ему казалось, что весь морок обрушился, завладел им и разрывал его грудь. И только глаза приобрели привычный стальной оттенок. В их глубине рождалось непокорное и разрывающее чувство.

Нордвуд не оставляет времени на лишний вдох. Все, будто часы, налаженный механизм, вынуждающий дышать равномерно.

Особняк Тодора скрылся за вечерним туманом. Сизая дымка поглотила горящие окна на втором этаже. Полдень давно был позади, и чем ближе подбиралась ночь, тем тревожнее становилось. В просторной комнате творился хаос. На широком диване валялась одежда, в углу блестела лакированная красная туфелька, из-под дивана виднелась ее пара. Пахло лавандой, корицей и пряным ароматом топленого шоколада. Непривычно, слишком живо, слишком тепло.

– Что с тобой? – Джин-Рут забрала у Эммы треснувшее кольцо и раздраженно вздохнула. – Ну вот… Испорчено.

Чейз едва отошла от недавних событий. Слабость и непривычное, отталкивающее ощущение темной магии внутри выводило ее из равновесия. Случайная вспышка эмоций – и она не заметила, как хрустальное кольцо треснуло и покрылось паутиной. Не склеить. Не вернуть как было.