Вандербикеры с 141‑й улицы - Карина Ян Глейзер

– Мама ведь поможет тебе с готовкой, да? – спросил он.

– Не знаю. – Джесси поправила очки на носу. – Вряд ли.

– Стоило бы. Всё-таки это рождественский ужин, – напомнил ей Оливер, что было, пожалуй, не слишком умно с его стороны.

– Ты бы помолчал, – огрызнулась Джесси.

– Оливер, любимый мой сын… – заговорил папа, но Джесси его перебила.

– Единственный сын, – ворчливо поправила она.

– …я бы тебе не советовал испытывать терпение своей сестры, – договорил папа.

Оливер пожал плечами и решил не гадать, что же именно он сказал не так. Всё равно он бы не понял, где проштрафился. Гиацинта спустилась вместе с Францем, а за ней послышались лёгкие мамины шаги. И вот наконец Джесси услышала, как по лестнице спускается Иза. Иза зашла на кухню, взяла Лэйни на руки и пожелала доброго утра всем, кроме Джесси.

Джесси робко взглянула на сестру:

– Когда начнём готовить?

– Когда угодно, – ответила Иза, отводя взгляд. Она поцеловала Лэйни в нос и опустила на пол.

Джесси постучала карандашом по листу. В ней поселилось непривычное чувство тревоги.

– Давай разделимся? Я приготовлю тушёную говядину и чизкейк. А ты запечёшь овощи и сделаешь морковный торт. Согласна?

– Угу.

– Если тебе интереснее тушить мясо, я могу взять на себя овощи.

– Как скажешь.

Джесси растерялась:

– То есть тебе хочется готовить мясо или всё-таки овощи?

– Не важно.

Иза отвернулась от Джесси и взяла свою кружку из шкафчика для посуды.

– То есть придерживаемся изначального плана?

– Да! – Иза резко обернулась и грозно посмотрела на Джесси. А потом заодно и на Оливера с Гиацинтой, невинных свидетелей, которые переводили недоумённый взгляд с одной близняшки на другую.

– Что ж, – сказала Гиацинта, ни к кому конкретно не обращаясь, – видно, Францу хочется проведать котят во дворе! – Она схватила дремлющего пса за ошейник и потащила на улицу.

Отмазка Оливера была не менее неправдоподобной:

– Ага, и мне пора бежать. Надо… э-э… прибраться на книжных полках… – Он развернулся и помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Мама подошла к девочкам и приобняла их за плечи.

– Слушайте, мы понимаем, у вас сейчас небольшие разногласия, но учтите – семеро голодных взрослых и три голодных ребёнка рассчитывают сегодня на вкусный ужин. Сейчас мы все пойдём помогать упаковывать подарки для «Вагончика игрушек»[25] и вам мешать не будем. Вы тут справитесь? Или нам нужен запасной план?

– Мы справимся, – проворчала Иза.

Джесси молча кивнула. Ей не терпелось, чтобы этот день закончился.

* * *

Спустя час в доме Вандербикеров стало непривычно тихо. Папа с мамой и младшие дети сидели в столовой школы номер семьсот тридцать семь и упаковывали подарки для «Вагончика игрушек». В квартире остались только Иза с Джесси. Они молча готовили праздничный ужин, и каждый дзынь и бряк эхом разносились по кухне.

Джесси собирала перед собой ингредиенты для тушёной говядины. Взгляд у неё был отрешённый. В животе всё бурлило. Прямо как в тот раз, когда она съела суп из рыбьих голов, который приготовила мама Аллегры. «Он сотворит чудеса с вашими почками», – сказала тогда мама Аллегры, дипломированный педиатр. «Даже если он у меня наружу выйдет?» – хотела ответить ей Джесси, но промолчала.

Джесси нарубила лук, морковь, сельдерей и чеснок. Свалила всё в миску. Подготовила приправы. Включила плиту. Налила в кастрюльку оливковое масло. Бросила туда овощи, потом говядину, потом добавила бульон. Перемешала. Принялась ждать.

Иза тоже нарезала овощи, сердито стуча ножом по доске. Она как попало выложила картофель, грибы, перец и морковь в форму, полила оливковым маслом, посолила и поперчила. Поставила духовку на двести градусов, запихнула туда форму и хлопнула дверцей. После этого она убежала в подвал, и вскоре оттуда донеслись сердитые звуки скрипки, исполняющей нервную фолию[26].

Джесси плюхнулась на табуретку, поставила локти на кухонную тумбочку и уронила голову на руки. Так она и сидела, неподвижно, а пар в кастрюле то приподнимал, то опускал крышку.

* * *

Вандербикеры закончили упаковывать подарки, и первой из школы вернулась Гиацинта. Только зайдя в дом, она тут же выбежала обратно с Францем на поводке, не успели остальные даже подойти к порогу.

– Мы-с-Францем-погуляем-на-заднем-дворе-увидимся-пока! – выпалила она скороговоркой.

Никто и слова ей не сказал, хотя температура на улице приближалась к нулю, а деревья сгибались под мощными порывами ветра.

– Слушай внимательно, Франц. Нам пора выйти на секретное шпионское задание.

Первую остановку они сделали у серых вёдер и синих контейнеров для мусора. Гиацинта просмотрела коробки, которые мама сочла ненужными для переезда, и выбрала самую подходящую. Затем они вместе с Францем подошли к кусту гортензии, который рос за большим дубом в углу сада.

Под кустом пряталось кошачье семейство. Вот уже два месяца Гиацинта подкармливала маму, чёрную кошку с лоснящейся шёрсткой, которой втайне дала имя Франческа Присцилла Арлингтон. Она сделала ей домик из небольшого деревянного шкафчика, который однажды нашла на обочине, и в этом домике полтора месяца назад Франческа окотилась. Потёртые, но тёплые одеяльца для мамы и её малышей Гиацинта добыла у мисс Джози и мистера Джита.

Франц склонил голову набок и повёл ухом. Он сунул морду в шкафчик и обнюхал трёх котят, а те в ответ игриво ударили его лапками по носу. Гиацинта погладила Франческу Присциллу Арлингтон и поцеловала в пушистый лобик. На мгновение её решимость ослабла, но тут Гиацинта вспомнила кое-что важное и как будто услышала папин голос.

Пока человек не полюбит животное, часть его души остаётся непробуждённой.

Гиацинта сделала глубокий вдох и достала из шкафчика чёрного котёнка с белыми пятнышками на лапках.

– Мы позаботимся о твоём малыше, обещаю, – прошептала она Франческе Присцилле Арлингтон.

Гиацинта уложила котёнка в маленькую коробку, сняла с себя радужный шарф, который сама связала, и накрыла им малыша. С коробкой в руках она вернулась в дом, на цыпочках прошла по коридору, держась стены, а у выхода на общую лестницу привязала поводок Франца к ручке двери и поцеловала пса в мокрый нос.