Цитадель - Александр Прозоров

— Не уходите, мой господин, — испуганно вскрикнула девушка и тут же вскрикнула еще раз — от боли.

— Я здесь, не бойся. — Найл подошел, присел на край кровати, взял ее руку в свою. Рука оказалась холодной. Просто ледяной. Он наклонился, поцеловал девушку в губы. На глазах Нефтис показались слезы.

На этот раз она не сделала попытки впитать, всосать его энергию. Да и сама теперь не казалась переполненным озером. Возникало ощущение, что она высыхала.

В комнату влетели сразу три стражницы, вытянулись по струнке, тяжело дыша.

— Симеона сюда, мерзавца эдакого! — приказал правитель. — Немедленно!

Потом он провел рукой вдоль тела девушки, почти не различая ее усыхающей ауры, и когда ладонь коснулась левой ноги, ощутил уже знакомый укус.

Теперь, имея контакт не с сознанием, а с аурой, он понял, что там, в левой ноге, скрывался злой голодный зверь, больше похожий не на хищного безжалостного скорпиона, а на злого каменного божка, подкинутого Магом. Этот зверь пил энергию Нефтис, пил, захлебываясь от восторга, от сказочной удачи, не думая ни о девушке, ни о собственном будущем.

Некоторое время Найл так и просидел, держа руку на ноге Нефтис. Внезапно девушка застонала, скрипнув зубами, и тогда правитель решился. Он закрыл глаза, собирая собственную энергию в серебряную нить, а потом бросил эту нить в пасть зверя. Найл прекрасно понимал, что, поступая так, он откармливает зло, поселившееся в ноге Нефтис, но пока зло кормилось на нем, девушка не теряла своей драгоценной энергии.

— Мой господин, — прошептала Нефтис, — мой господин.

Лицо ее порозовело, со лба сошла испарина. Нефтис закрыла глаза, открыла, борясь со слабостью, еще раз прошептала: «Мой господин…» — и окончательно заснула. А правитель города продолжал разматывать нить своей энергии в пасть зверя. Время для него остановилось, он не замечал ничего вокруг. Только тоненькие волосинки, которые тянулись из каждой клеточки тела, собираясь около пупка в серебристый клубок, и нить, убегающая наружу. И так до тех пор, пока Найл, придя в сознание, не обнаружил, что лежит на полу рядом с постелью Нефтис.

Девушка громко стонала во сне и крутила головой из стороны в сторону. Она резко и прерывисто дышала открытым ртом, длинные прекрасные волосы сбились в безобразный колтун. Найл поднялся, сел рядом с нею, взял ее горячую руку в свою. Он сделал все, что мог, и теперь оставалось только сидеть и ждать.

Наконец в коридоре громко затопали, вошел Симеон в сопровождении стражниц с обнаженными ножами.

— Ну что, медик, — устало сказал правитель, — вместо того чтобы людей лечить, ты мне голову забиваешь, как женщин сподручнее под хищников подложить? Одной больше, одной меньше, да?

Симеон, не отвечая, откинул с постели одеяло.

— О, Богиня, нагноение. Так быстро… — Он поднял глаза на Найла. — Извини, я даже не предполагал… Мне нужна твоя коляска, пешком я не успею.

— Бери, — разрешил правитель.

Опять потянулось томительное ожидание. От обеда Найл отказался. Он держал девушку за руку, прислушивался к себе и гадал, когда снова сможет дать хоть немного энергии, избавляя Нефтис от потери ее слабых сил.

Вскоре она, вскрикнув громче обычного, открыла глаза и вымученно улыбнулась.

— Вы здесь, мой господин…

— Не разговаривай. Береги силы. Еще понадобятся. — Он увидел, как на лбу ее вновь появились капельки пота, и прижал ладонь девушки к губам.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Симеон вернулся в сопровождении рыжей, худенькой, невысокой помощницы.

«Пленница из Диры, — машинально отметил правитель, — служительницы пауков упитаннее».

— Нам понадобится чистая, только что прокипяченная ткань, — напомнил медик кому-то за дверью, потом обратился к Найлу: — Выйди отсюда, пожалуйста.

Найл не решился оставлять Нефтис одну и просто отошел к окну. Симеон бросил на него злой взгляд, однако спорить не стал.

— Начнем.

Рыжая помощница подняла край одеяла, держа таким образом, что ногу не было видно ни Найлу, ни самой Нефтис.

— Та-ак. — Медик взял скальпель, сделал резкое движение, Нефтис громко закричала.

— Что?! — вскинулся правитель.

— Да ничего, — в сердцах рявкнул Симеон. — Все хорошо. Раз нога не потеряла болевую чувствительность, значит, все в порядке. А ты, мой хороший, или помалкивай в тряпочку, или мотай отсюда. — Симеон повернул голову к Нефтис: — Не бойся, девочка, теперь больно не будет.

Медик достал из карманов несколько небольших коробочек и склонился за приподнятым одеялом. Его рыжая девица сморщилась и зажмурилась. Сам Симеон едва слышно замурлыкал.

Распахнулась дверь, вошла служанка с большим куском влажной белой ткани, от которой еще шел пар. Она протянула ткань Симеону, потом взгляд служанки упал за одеяло, и ее тут же вытошнило на пол. Служанка стремглав выскочила, громко хлопнув дверью, стало слышно, как ее выворачивает в коридоре.

— Что происходит? — Найл шагнул к лекарям, и его самого чуть не вырвало: под прикрытием одеяла в большой открытой ране копошились опарыши, азартно пожирая ногу. Правитель открыл было рот, но медик шагнул к нему и бесцеремонно сжал своими сухонькими пальцами горло.

— Заткнись, — прошипел он. — Личинки навозной мухи не едят живой плоти. Они жрут только гнилье и тухлятину. Это лучший способ очистить рану. — А затем громко спросил: — Тебе не больно, девочка?

— Нет. — Нефтис тоже начала беспокоиться: — А что там?

— Успокой ее, — шепнул Симеон. — Если она увидит, будет такой шок…

Найл кивнул, сдерживая подступивший к горлу комок, опустился на корточки рядом с постелью, взял руку Нефтис в свою. Говорить он просто не мог и отчаянно старался отогнать от себя стоящее в глазах зрелище пирующих опарышей.

— О, как хорошо! — наконец вскрикнул Симеон, откидывая одеяло. Найл увидел большую и глубокую, но совершенно чистую розовую рану, в которой местами набухали капельки крови. Дав полюбоваться, медик накрыл ногу чистой тряпочкой и закончил: — Теперь нужно только хорошее питание и покой.

— Это Шабр, — внезапно вспомнил правитель, — он скатился по тропе хищников, когда мы пытались его затолкать наверх, и ударил тебя в ногу…

— Вот, вот, — вставил веское слово Симеон, — никаких пауков, только покой.

Найл провел рукой над ногою Нефтис и почувствовал, что зла больше нет. Остались лишь широкие разрывы в ауре, через которые потихоньку продолжает сочиться энергия. Он стал разматывать свою «серебряную нить», закрывая прорехи, но очень скоро пол внезапно качнулся и с силой ударил правителя в лоб.

Пришел в себя Найл уже в постели. Опять вкусно пахло жареным, опять ярко светило на улице солнце, опять в кресле у кровати сидел Симеон и прихлебывал из бокала великолепное паучье вино. И правитель с облегчением подумал, что это всего-навсего был сон. Но тут медик встрепенулся, отставил бокал, вскочил на ноги и подошел к постели.