Высота одиночества - Татьяна Минаева

Какого же было удивление Игоря, когда спустя полчаса он нашел в своей комнате Ипатову, уютно расположившуюся на его постели и медленно потягивающую прямо из горла коллекционный коньяк, еще недавно украшавший его бар.

Игорь так и застыл посреди спальни, обернутый в полотенце.

— Что ты делаешь?

— А что, не видно? — пьяно улыбнулась девушка, выставляя руку с бутылкой вперед. Взгляд ее беззастенчиво прошелся по его груди, скользнул по твердому животу с ненавязчиво просматривающимся рельефом пресса и дорожкой волос, убегающей под махровую ткань. — Присоединяйся!

Она и не думала отворачиваться. Напротив, с досадой пропустив полотенце, оглядела бедра и крепкие ноги, подняла голову и, тихонько выдохнув, мимолетным движением облизнула нижнюю губу. Поднесла бутылку ко рту, сделала большой глоток коньяка и сморщилась. Крылов только что-то недовольно пробурчал, схватил с вешалки халат и вышел из комнаты. От этого ее пристального взгляда ему снова стало как-то не по себе. Не то чтобы он не привык к женскому вниманию, но Рина… Рина это совсем другое дело. И глаза ее синие, и вечно кривящиеся губы, и этот кончик розового язычка… Вернулся и уверенным шагом направился к ней. Взял за руку и скомандовал:

— Поднимайся.

— Никуда я не пойду! — упрямо вырвалась она. — Сядь, — похлопала по покрывалу рядом с собой. — И не смотри на меня так осуждающе. Я не пьяная. Я вообще не пью, я же спортсменка, — прижимая к себе коньяк, проговорила она.

— Конечно, не пьешь! — оценив количество горячительного в бутылке, Крылов развел руками и сел-таки рядом. — Рин, что, все так плохо?

— Плохо, — с готовностью кивнула Ипатова и ткнулась в его плечо. — Поэтому не ворчи. Лучше тоже выпей, мне не так стыдно завтра будет с опухшим лицом на глаза Савченко показываться.

Игорь усмехнулся. Конечно, вдвоем веселее.

— Эх, давай сюда. — Забрал у Ринаты коньяк и сам сделал большой глоток. — Гадость! — поморщился он. — Хоть бы лимончик взяла, что ли.

— И без лимончика пойдет, — хихикнула она.

— Вот чего ты паришься, скажи мне? Да пошли ты всех к чертям собачьим! И Бердникова этого, и Богославскую. Они тебя недостойны, а ты нервы себе мотаешь.

— Алла Львовна хороший тренер… Нет, даже самый лучший!..

— Не сомневаюсь в её профессиональных способностях, — вздохнул Крылов, поглаживая спину девушки, — но её человеческие качества оставляют желать лучшего…

— Да что ты знаешь?! — взвилась Ипатова, отталкивая его. — Ты ничего не знаешь!

— Так расскажи! Легче станет.

— Нет, — подняла голову и встретилась с ним взглядом. — Я справлюсь. Правда. Лучше ты… ты расскажи мне о себе, — внезапно попросила Рината, как обычно кривовато улыбнувшись.

— О себе?

— Угу. Например, о семье, о детстве. Я же ничего о тебе по сути не знаю…

— Да что рассказывать, — погрустнел Крылов и снова отпил из бутылки. — Отца я своего не помню. Мама всегда говорила, что он умер, но мне почему-то кажется, что он элементарно нас бросил. Не выдержал, наверное, маминого характера. Ей пятьдесят, а она все не успокоится — мотается в Милан за модными шмотками, в Париже ищет новую любовь, а в России не была уже года два. Как малый ребенок, ей богу.

— Но она любит тебя?

— Любит. Иногда кажется, что слишком. Вот фигурное катание — её идея! Представляешь, — засмеялся Игорь, — насмотрелась соревнований и повела меня на каток, твердо решив сделать из сына Олимпийского чемпиона…

— Хорошая у тебя мама, — в голосе Рины чувствовались нотки грусти. — А вот у меня никогда родителей не было. Детский дом, забота нянечки вместо родных теплых рук… Иногда сидела у окна и рассматривала прохожих… Всегда жутко завидовала проходящим мимо детям. Их держала за руку самая настоящая любящая мама. А мои родители меня бросили. Оказалась не нужна.

— Почему ты так думаешь? Может быть, случилось что-то такое, что…

— Мать написала от меня отказ прямо в роддоме, — резко прервала Крылова Ипатова. — Дай! — потянулась к бутылке.

— Хватит с тебя. — Игорь поставил спиртное на пол и, повернувшись к Рине, сказал: — А ты никогда не хотела её найти?

— Кого?

— Мать свою!

— А смысл искать? Игорь, я никогда её не прощу! — угрюмо ответила Рината и, перегнувшись через него, дотянулась до коньяка. — Тем более, — многозначительно глянула она снизу вверх, — ты же рядом. Я больше не одна.

Рука Игоря так и повисла в воздухе в паре сантиметров от ее спины. Чего это она? Рина, тем временем, уселась, тесно прижимаясь к его бедру, морщась, отпила еще пару глотков и, нашарив на постели пробку, закупорила горлышко. Приткнула бутылку возле подушек и как-то странно посмотрела на него. Платье ее задралось на бедрах, полностью обнажая длинные ноги и позволяя рассмотреть не только резинки тонких телесных чулок, но и кружевной край дымчато-голубых трусиков. Теснее придвинувшись к Игорю, она обхватила его за шею.

— Ты такой крикливый, и характер у тебя мерзкий. Но ты всегда рядом, когда мне плохо. Почему?

— Потому что… — Её близость не давала ему сосредоточиться. Да и ответа на этот вопрос он не знал. Крылов никогда не отличался излишней добротой и участием. Всегда придерживался мнения, что самое главное — это его жизнь, а что происходит у других — совершенно неважно. Это было правдой до появления в его жизни этой девушки. Как-то сразу повелось в их отношениях, что он старался ей помочь. Потому что старше? Понимает, что от её, как физического, так и психологического состояния зависит их общий успех? Когда она грустит, у него настроение опускается вниз, когда на её глазах выступают слезы, хочется весь мир заставить упасть к её ногам и извиниться.

— Потому что ты мой друг, — подытожил свои мысли Игорь и потрепал Рину по волосам. — А теперь спать ложись, алкоголик ты мой.

— Сам не лучше, — сонно пробормотала Ипатова, падая на подушку и увлекая Крылова за собой. — Спокойной ночи, — крепко обняв, прижалась щекой к его груди.

— Сладких снов, Ипатова, — даже не подумав сопротивляться, Игорь положил свою руку на её талию и невесомо поцеловал Ринату в макушку.

Игорь даже представить себе не мог, что Ипатова способна развивать такую скорость, с какой бегала по квартире, в спешном порядке собираясь на утреннюю тренировку. Проснувшись, она с громким стоном накрыла лицо ладонями, но две таблетки обезболивающего сделали свое дело. Рина немного оклемалась, однако первые сорок минут после пробуждения ей пришлось проваляться в постели, а время, как известно, на месте не стоит…

— Что ты сидишь?! — Рината влетела на кухню, где Игорь неспеша попивал свежезаваренный кофе. — Ты в курсе, что мы опаздываем?

Он лениво бросил взгляд на наручные часы и кивнул:

— Всего лишь на час.

Ипатова издала что-то нечленораздельное и, выхватив из его рук чашку, хотела вылить кофе в раковину, но передумала и на ходу сделала три быстрых глотка. — Поехали!