Драконы Погибшего Солнца - Трейси Хикмэн

В таверне было тихо, только чуть слышно шумели листья на валлине и поскрипывали ветки. Никогда еще здесь не было так пусто. Оглядываясь вокруг, Тас вспоминал тот давний вечер, когда они все собрались здесь после пятилетней разлуки. Он видел перед собой Флинта и слышал его ворчливый голос. Карамон стоял рядом со своим близнецом, готовый в любую минуту броситься на его защиту. А острый взгляд Рейстлина внимательно следил за всем, что происходило вокруг. Тас даже снова услышал, как поет Золотая Луна свою чудесную песню.

Синим пламенем вспыхнул жезл

И обоих унес с собой.

Над степями ветры гудят.

День предзимний все холодней.

[2]

– Все ушли, – пробормотал Тас и почувствовал, как к глазам снова подступают слезы.

– Пойдем-ка, – окликнул его Герард. Придерживая Таса за плечо, рыцарь повел его к двери.

Там он чуть придержал кендера и велел ему выгрузить из карманов и сумочек все, что случайно там оказалось, и затем сложил на барной стойке аккуратную кучку вещей, которым предстояло дожидаться своих владельцев. Проделав все это, он снял с гвоздика у двери ключ и, когда они вышли на лестницу, запер за собой дверь. Затем он повесил ключ снаружи, туда, откуда его мог взять припозднившийся путник, нуждавшийся в ночлеге, и Герард с Тасом стали спускаться по лестнице.

– А куда мы пойдем? – оживился Тас. – А что у тебя в руках? Можно я посмотрю? Ты ведешь меня к Даламару, да? Я ужасно давно его не видел. А ты знаешь историю про то, как мы впервые встретились с ним? Хочешь расскажу? – И, не дожидаясь ответа, начал: – Один раз мы с Карамоном…

– Немедленно замолчи! – Голос Герарда звучал строго. – Твоя болтовня действует мне на нервы. А на твой вопрос я могу ответить. Мы идем в гарнизон. Что же касается свертка у меня в руках, то, если ты попробуешь к нему прикоснуться, я тут же проткну тебя мечом.

Больше рыцарь за всю дорогу не вымолвил ни слова, хоть Тас и наседал на него с вопросами. Сначала Непоседа ждал ответов, потом стал высказывать собственные догадки, а Герарда просил лишь отвечать, правильны они или нет. Пусть он хотя бы намекнет. То, что у него в свертке, наверное, походная бутербродница? Или нет? А оно больше, чем бутербродница, или меньше? А может, это кошка? А может, кошка в бутерброднице? Все было без толку. Рыцарь отмалчивался. Но кендера держал крепко.

Вскоре они добрались до гарнизона соламнийцев. Стража сухо приветствовала Герарда. Тот, не отвечая на их приветствие, объявил, что ему необходимо видеть Повелителя Щита. Стражники, входившие в личную гвардию Повелителя Щита, сказали, что Его Светлость только что вернулся с похорон и приказал его не беспокоить.

– А в чем, собственно, дело? – спросил один из стражников.

– Дело сугубо личное, – был ответ. – Передайте Его Светлости, что оно должно быть решено в соответствии с предписаниями. И что оно не терпит отлагательств.

Один из стражников удалился. Вскоре он вернулся и сухо объявил, что Герард может встретиться с Его Светлостью.

Тот двинулся с места, таща за собой Тассельхофа.

– Одну минуту, господин. – Стражник преградил ему дорогу. – Повелитель Щита не давал никаких указаний насчет кендера.

– Этот кендер вверен моим заботам, – возразил рыцарь, – приказом самого Повелителя Уоррена. И этот приказ не отменен. Разумеется, я охотно оставлю его с вами, если вы гарантируете, что в мое отсутствие – а оно может продлиться несколько часов – он не совершит ничего дурного и по-прежнему будет здесь, когда я вернусь.

Стража заколебалась.

– Он будет счастлив рассказать вам о своих встречах с магом Даламаром, – сухо добавил Герард.

– Забирай его.

Так Тас в сопровождении почетного рыцарского эскорта проник за ворота гарнизона, который представлял собой несколько зданий, огороженных высоким деревянным, заострявшимся кверху штакетником. Внутри гарнизона размещались конюшни, небольшой полигон для занятий лучников и несколько зданий. Гарнизон не был большим, поскольку вел свое происхождение от караулки, предназначенной для почетной стражи Усыпальницы Ушедших Героев, но теперь он подвергся некоторому расширению. Его занимали рыцари, которым, возможно, предстояло стать последним рубежом обороны Утехи в случае нападения Берилл.

Уже давно Герард думал (и эта мысль даже воодушевляла его), что дни его постылых дежурств около Усыпальницы сочтены, так как битва с драконом неминуема. Говорить об этом не полагалось, прямых доказательств того, что Берилл готовится напасть на город, не было, и провоцировать ее никому не хотелось. Но эта таинственность ни в коей мере не мешала соламнийскому командованию разрабатывать стратегию и тактику обороны.

В центре гарнизона стояло длинное низкое строение, в котором находились офицерские и солдатские казармы, и несколько других построек – арсенал и административное здание, где располагались как служебные, так и личные помещения руководства.

Адъютант Повелителя Щита вышел навстречу Герарду и провел его в приемную.

– Его Светлость скоро примет вас, господин Герард.

– Герард! – раздался громкий женский голос. – Как я рада видеть вас! Я услышала, как назвали ваше имя, и вышла повидаться с вами.

Леди Уоррен удалось до шестидесяти лет сохранить привлекательную внешность; ее лицо, цвет которого имел оттенок слабо заваренного чая, обрамляли белоснежные локоны. На протяжении сорока лет своего брака она неизменно сопровождала супруга во всех походах. Грубоватая и решительная, с манерами старого вояки, она тем не менее была прекрасной хозяйкой, и посетители мужа зачастую заставали ее в переднике, обсыпанном мукой. Сейчас она поцеловала Герарда в щеку (тот стоял навытяжку, каска была зажата под мышкой) и вдруг отстранилась, неожиданно увидев кендера.

– Боже мой, кендер! – воскликнула она. – Мидж! – Ее голос мог легко перекрыть грохот любого сражения. – Спрячь-ка поскорей мои драгоценности!

– Тассельхоф Непоседа, госпожа, – представился Тас, протягивая руку.

– Ах, как будто в наши дни кому-то удается оставаться на одном месте, – отвечала дама и быстро спрятала свои руки с заманчиво поблескивавшими кольцами под передник. – Как поживают ваши милые родители, Герард?

– Очень хорошо, благодарю вас, госпожа.

– Ах вы гадкий мальчик! – И леди Уоррен погрозила ему пальцем. – Вы ведь и понятия не имеете о том, как они поживают. Уже два месяца вы не писали своей матушке ни строчки. Она обратилась к моему мужу, чтобы пожаловаться на вас, и попросила его самым серьезным образом проследить, чтобы вы не болели и непременно держали ноги в тепле. Как вам не совестно! Доставлять беспокойство такой чудесной матери! Его Светлость пообещал ей, что теперь вы будете писать каждый день. Я не удивлюсь, если он прямо сейчас усадит вас за стол и заставит черкнуть несколько строк родителям.