История шарлатанства - Нэйт Педерсен

Железный флеботом, XIII век

Скарификатор, вид снаружи

Ланцет с пружиной

Таковы были представления об анатомии и физиологии.

Кровопускание зачастую старались проводить сравнительно разумным образом – например, его не делали совсем маленьким детям или старикам, а также пытались не выпускать слишком много крови. Но так бывало не всегда. На пути к современной флеботомии случалось множество душераздирающих промахов. Важно понять не только зачем проводили кровопускания, но и как их делали.

Итак, кто же занимался этим «лечением»?

В Древнем Риме тонсорес – стилисты на все руки – занимались стрижкой, маникюром, удалением мозолей, вырыванием зубов и кровопусканием. Достаточно было заплатить, чтобы выйти из салона с модными коготками, щербатой улыбкой и малокровием.

В средневековой Европе цирюльники выполняли не только работу современного косметолога, но также производили ампутации, ставили банки и пиявки, вскрывали нарывы. Оспа? Выпускаем кровь. Эпилепсия? То же самое. Чума? Смотрите предыдущие пункты, только забудьте о лужах крови на полу и не умрите у меня в кресле.

Первое время кровопускания часто делали члены духовенства – причем как себе, так и окружающим. Монахи и священники соблюдали обет безбрачия, и считалось, что кровопускание поможет усмирить их похоть (короче, виагра наоборот). Но в 1163 году папа Александр III запретил клирикам участвовать в какой-либо естественнонаучной деятельности. Его распоряжение гласило, что «церковь гнушается крови», а потому духовным лицам не пристало проводить операции, делать кровопускания или изучать анатомию. В Британии эту функцию взяли на себя цирюльники. Для того чтобы поставить пациенту диагноз, брадобрей трогал и нюхал кровь, а также пробовал ее на вкус (фу, какая гадость). Тазики с кровью на подоконниках цирюлен должны были привлекать клиентов; правда, позже вышел закон, обязывавший потихоньку сливать кровь в Темзу.

Редкий сегодня барберпол, представляющий собой столбик с красными, синими и белыми (или только красными и белыми) полосками, напоминает нам о временах, когда цирюльники помещали их перед своими заведениями для рекламы. Тогда предполагалось, что клиент крепко сжимает столбик, чтобы вены стали лучше видны и их удобнее было перерезать; внизу располагалась емкость для сбора крови. Иногда говорят, что белый цвет символизировал жгут, синий – вену, а красный – кровь.

В следующий раз, когда будете у парикмахера, попросите его пустить вам кровь – посмотрим, оценит ли он эту историческую шутку.

Представьте, что вы барышня XVII века и вот наконец встретили Того Cамого, а он разбил вам сердце. Как залечить любовную рану? Болтовня с подружкой за стаканчиком бренди? Бутылка какого-нибудь «Хеннесcи» эпохи Ренессанса? Ну, почти. Действительно пинта кое-чего, но не столь приятного.

Классическая эмблема цирюльни (барберпол), напоминающая нам о роли брадобреев в кровопускании

Французский врач Жак Ферран в 1623 году опубликовал целую книгу о хирургическом лечении любовной тоски, в особенности если тоскующий достаточно «откормлен и здоров». Он рекомендовал проводить кровопускания для лечения сердечной недостаточности (да-да, так и написано – сердечной недостаточности), а также считал, что «открытие геморроидальных вен есть самое верное средство». Воистину, влюбленность и геморрой идут рука об руку.

Это не первый случай, когда кровопускание считалось полезным для разума. Психология, как и анатомия, долгое время была загадкой для медиков. Непонимание таких проблем, как любовная тоска, меланхолия или мания, равно как и невозможность их вылечить, заставляли врачей браться за ланцет. Трактат времен династии Хань «Хуан-ди нэй цзин» («Книга Хуан-ди о внутреннем») советует применять кровопускание при «непрерывном смехе» или мании, поскольку небольшая кровопотеря должна успокоить человека. Позднее Гален, рассуждая о разных видах «душевного нездоровья» (возбуждении, мании, меланхолии или глупости), полагал их нарушением равновесия телесных жидкостей – следовательно, они заслуживали кровопускания.

В XVIII веке в Лондоне существовала больница Святой Марии Вифлеемской. Это была печально знаменитая психиатрическая клиника, которая за кошмарные условия содержания, порядки и способы лечения положила начало нарицательному имени «бедлам» (от английского Bethlehem). Писатель Александр Круден не раз попадал туда из-за своего антиобщественного поведения: он ухаживал за вдовами и не одобрял инцест (действительно, а чего это он?). «Обычные назначения врача из Бетлехема – рвота и клистир, или клистир и рвота, а иногда кровопускание», – писал он. И все это в помещениях без вентиляции.

Бенджамин Раш, врач и отец-основатель, рекомендовал «радикальную очистительную терапию» (см. «Ртуть») по самым разным показаниям, включая и манию: «20–40 унций крови {то есть примерно от полулитра до литра} можно выпустить за один раз… раннее и обильное кровотечение отлично успокаивает человека». Тут с Рашем не поспоришь: независимо от темперамента, упадок сил и анемия успокоят любого.

Даже в «Сушрута-самхита», древнем санскритском тексте, отмечается, что кровопускание дарит человеку веселье. Кому оно повредит? Так что смело беритесь за нож.

Или нет. Ниже истории о разных знаменитостях, опыт кровопускания у которых трудно назвать положительным.

Мария-Антуанетта родила ребенка в зале, полной дворцовой знати (если вы находите это шокирующим, представьте, что у нее был инстаграм – тогда бы она родила в присутствии миллионов зрителей). Но в конце она потеряла сознание, и в чувство ее привело лишь кровопускание (либо просто боль от него).

Однако другим везло меньше, особенно в те века, когда кровопускание рассматривали как крайнюю меру для спасения больного. В 1685 году у Карла II Английского во время бритья начались судорожные припадки. Четырнадцать его врачей оказались под очень серьезным прессингом: они должны были спасти монарха. Помимо кровопускания, бедного короля лечили клизмами, слабительными и банками; кроме того, его заставили съесть желчный камень восточноиндийского козла, а на ноги положили компрессы из голубиного помета. Кровопускания делали снова и снова, в том числе из яремной вены. Перед смертью Карл II был почти обескровлен, а его бедная душа буквально стремилась улететь подальше от птичьих экскрементов. Спустя тридцать лет у племянницы Карла II королевы Анны, правившей страной в ту пору, также случились припадок и потеря сознания. Ее тоже лечили кровопусканиями и слабительным, и она погибла через двое суток.