Стремление к героизму будет вознаграждено - Джеймс Герц

отводя взгляда от образовавшейся четверки ни на секунду, Лир бился в догадках, что общего главный претендент может иметь с Луном и своим сильнейшим соперником, и причем здесь он сам.

— Да начнется пир! — тем временем провозгласил губернатор.

Словно поджидавшие у дверей поварни стольники тут же стали вносить в гридницу один поднос с зажаренными тушами животных за другим. Аппетитный аромат разносился по всему помещению от жареных лебедей, целых поросят на вертелях, нарезанной говядины и запеченной свинины. Сочные, обжаренные в собственном соку куски мяса пронеслись мимо первого и второго столов, отправившись сначала к хозяину замка, дабы позволить ему отрезать самые желанные части из приготовленного и лишь затем накормить остальных. Дальше приносили блюда размерами меньше, но оттого ничуть не менее вкусные: фаршированные овощами грудки, верченые почки, зайцы в лапше, жаворонки в шафране, рассольные петухи с имбирем, утки с огурцами и многое другое. К уже имеющимся напиткам добавилось несколько сортов более крепкого вина и различный хмельный мед, опьянеть от которого дело пары стаканов. Также слуги обновили закончившиеся закуски, выставив перед гостями свежеиспеченный хрустящий хлеб и овощи.

Не заставили себя ждать и скоморохи, впорхнувшие в зал через главный вход и тут же начавшие играть на балалайках, домрах, гуслях и свирелях, вдобавок распевая веселые песенки. Чувство праздника охватило и расслабило почти каждого из аристократов, позволяя им на какое-то время забыть о предстоящих сражениях и отдохнуть с удовольствием. Линур, ранее лишь воображавший вместе с деревенскими ребятами пиры, не остался в стороне и быстро поддался соблазну, став лакомиться всем подряд, включая алкоголь, вопреки вчерашнему совету заговорщиков оставаться в трезвости.

Большие куски мяса гостям приходилось нелепо разрезать на ломтики поменьше собственными кинжалами, а в случае их отсутствия аккуратно отрывать еду руками или кусать ее целиком. Лир из-за этого какое-то время мучился, без конца пачкая руки, пока юноша напротив примерно его возраста в красивом строгом кафтане не сжалился, поделившись с ним сталью. Трапеза пошла легче.

Многословностью в застолье Линур не блистал, разумно опасаясь сказать лишнего — он больше слушал, поддакивая и смеясь, нежели что-то рассказывал сам. Так парень узнал о прошлых турнирах, на которых бывали сидящие рядом с ним бояре, о запомнившихся им дуэлях, победителях и купленных судьях, коих после раскрытия факта о взятие посула четвертовали. Узнал он и о терзающих душу историях, когда участники подобных мероприятий сгоряча требовали боя до смерти, уже заранее проиграв, и родственники или товарищи этих глупцов бросались останавливать своих неразумных близких, чаще всего не добиваясь успеха и в течение следующей минуты наблюдая, как погибает их родная кровь или брат по оружию. Глупость и дурость посчитали одни за столом — отвага и честь возразили им вместе с Лиром другие.

Допив очередной бокал вина, Линур уже знал как, сколько времени и из чего делался пьянящий напиток в его руках, а также был осведомлен о крупнейших винодельнях по всей Империи и семьях, помимо Датура, что ими владеют. Он даже успел похвастаться своим обновленным клинком, получив одобрение остальных, и оценил мечи будущих оппонентов, многие из которых оказались хуже подаренного Рафом.

Пир проходил задорно и пышно, поэтому когда некто дотронулся левого плеча ненастоящего бастарда, тот и не подумал, что случайное, как ему показалось, прикосновение в действительности может являться заранее оговоренным знаком, и лишь бросил неодобрительный взгляд вслед неосторожному мужчине. Лиру понадобилось не менее десятка секунд, дабы ясная мысль в голове, наконец, пробилась сквозь туманность разума и пробудила в нем воспоминания о разговоре ушедшего дня. Он посмотрел на стул, где до этого сидел Харраф, и обнаружил там пустое место.

Зачинщики могли рассказать ему не всю правду, могли вывернуть все наизнанку в угоду своим целям, однако Линур вразрез любым сомнениям обязан помочь им в убийстве Фауда хотя бы ради собственного благополучия — Яр сразу прознает, коль он останется в стороне, тем самым поддержав интересы одной из семьи-основателей. Вдобавок обещанное за помощь вознаграждение не только позволит Лиру отдать долг за купленную лошадь, но и не оставит его без еды на другой стороне Ущелья. Гляди и на новые вещи останется. Цена за материальные блага не из дешевых: подлое убийство неугодного многим человека, который стремится выиграть состязание.

Юноша встал из-за стола и на ватных ногах пошел на выход. Он чувствовал, что поступает неправильно, что в чем-то желающие забрать себе престол Фауды правы. Как Гладетисы и в частности Император Реираг смогут защитить страну от зарвавшихся адрагонцев, если допустили появления столь могущественного рода, способного свергнуть их, прямо у себя под носом? Не правильней ли отдать бразды правления тем, кто способен отстоять свои земли, кто имеет достаточно верных подданных, чтобы пресечь диверсию еще в зародыше? Реирагу стоило бы снять корону с головы и принять титул князя или маркиза, оставшись править клочком земли где-нибудь на задворках государства. Это унизительно, многие люди, в том числе его бывшие приближенные, будут еще долго насмехаться над ним за трусость, но в конечном итоге история запишет имя нынешнего правителя как героя, пожертвовавшим всем ради спасения людей. Однако этим миром правит далеко не самоотверженность.

Линур прошел вслед за коснувшимся его мужчиной через неприметную дверь и оказался в коридорчике с широкими окнами, ведущим к уборной.

— В святом месте, — с презрением посмотрев на собравшихся у дальней стены заговорщиков, пробубнил себе под нос Лир, — хуже и не придумать.

Он быстро вытащил из-за пазухи сделанную утром ткань с вырезами для глаз и рта и нацепил ее на лицо, получив нелепую, но не самую плохую маскировку от сообщников и самого Харрафа. Для лучшей конспирации Линур снял накидку и бросил ее в угол, оставаясь в одном камизе, что ранее не показывал ни в лагере, ни на пиру.

Подойдя поближе, Лир смог лицезреть лежащих на полу бездыханных стражников, поставленных самим воеводой или одним из дружинников для поддержания порядка даже в таком личном месте, как нужнике — с задачей солдаты не справились, умерев так быстро, что не издали и звука. Теперь Фауда от меча в груди отделяла лишь хрупкая деревянная дверь, которую пятерка безликих мужчин в мешках на головах вот-вот собиралась выбить. Один из них, с золотыми кольцами на пальцах, прикоснулся к косяку правой рукой, в другой держа клинок, и одним резким движением с применением способности отворил проем, сорвав простенький механизм с петель. Разлетевшиеся в стороны доски и осыпавшаяся с потолка и стен каменная крошка предательски закрыла убийцам обзор, отчего те не успели среагировать