Венецианская маска. Книга 2 - Розалинда Лейкер

— Возьми кресло и поставь его на прежнее место, вон там у стены.

Элена подчинилась, но тут же стала жаловаться, что оно очень тяжелое. Филиппо взялся за шнурок звонка и вызвал лакея, после чего отпер дверь. Когда он снова повернулся к ней, Элена сидела в кресле, с огромными от ужаса глазами и белым, как мел лицом. Он ничего не сказал, но понял, что его давние сомнения, похоже, подтверждались. Никудышняя из нее актриса, он с самого начала понимал, что она никогда по-настоящему не разделяла его радости по поводу одержанной им победы над домом Торризи. Гнев и серьезность возникшей ситуации отрезвили его, да это и к лучшему — сейчас ему как раз требовалась трезвая голова. Он уже не раз замечал, что, кроме него, в ящиках и тайниках роется кто-то еще — все бумаги лежали хоть и на своем месте, но не совсем так, как перед тем, как он закрывал их. Кажущийся беспорядок, царивший здесь, происходил оттого, что лишь он один знал, где что лежит здесь, и даже его клерк не имел права здесь ни к чему притронуться, разве что взять перо, чтобы потом его зачинить. А однажды ему случилось заметить, как Элена рыскала по одному из ящиков в поисках неизвестно чего, хотя там ничего, кроме старых рецептов и счетов, не было.

Прибыл лакей.

— Что угодно синьору?

— Скажи синьорам, которые дожидаются внизу, что моя жена занемогла, и я не могу оставить ее одну, а после этого можешь отправляться спать. Ты мне больше не понадобишься до утра.

Лакей удалился, и Филиппо запер за ним дверь. Обычно он не утруждал себя возней с ключами, поскольку никто бы и так не осмелился ворваться сюда без стука. Элена понимала, что этот его жест с запиранием двери был не просто мерой предосторожности от несанкционированного вторжения. Филиппо прошел через спальню и остановился прямо перед ней.

— Зачем тебе понадобилось лазить по моему шкафу? — воинственно спросил он.

— Я и не лазила! — Элена решила лгать напропалую, поскольку чувствовала, что у нее вот-вот начнется истерика. — Я тебе сказала, почему!

— Правды ты мне не сказала! — И, размахнувшись, ударил ее кулаком прямо в лицо.

Она инстинктивно попыталась защититься от удара, снова прибегнув ко лжи, поскольку это был ее единственный шанс спастись от его побоев.

— Нечего мне там искать, в этом шкафу или где-нибудь еще!

Мгновенно его рука вцепилась в ее волосы. От страшной боли Элена закричала, когда он, рванув ее за волосы, поставил на ноги. Затем резко и сильно прижал ее лицом к своей груди. Элена не двигалась. Убедившись в том, что она не могла ничего видеть, Филиппо свободной рукой быстро добрался до тайника и, открыв его, облегченно вздохнул — документы были на месте. Конечно, а где же еще им быть! Этот тайничок был очень непростым, его ни за что не обнаружить даже какому-нибудь хитрейшему из ворюг, но она, именно по причине своей глупости и неопытности, вполне могла по чистой случайности натолкнуться на него и даже ненароком открыть.

Хотя Элене было ясно, чем он сейчас занят, она чувствовала, что он ее душит. Она не могла дышать, настолько сильно его железная рука прижимала ее к груди, потом вдруг он отпустил ее, но лишь для того, чтобы обеими руками схватить ее за шею. Элена видела, что он готов был лопнуть от бешенства, даже на виске у него часто-часто билась какая-то жилка.

— Думаешь, я не раскусил твою подлую натуру?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь!

— Все ты прекрасно понимаешь! Да, живучи, оказывается, твои старые симпатии. Вместо того чтобы оставаться верной мне, ты шныряешь всюду в поисках того, что написано моею рукой и что может помочь тебе вытащить из тюрьмы мужа «Пиетийского огня» — ты ведь этого желаешь, да?

Элена подумала, что еще немного, и он ее задушит.

— Да! — вырвался у нее истерический вопль. — Хочу! А тебя запрут в «колодце» вместо него! А не того человека, который в результате твоих грязных сплетен и подкупленных тобой свидетелей оказался за решеткой!

Даже в безумии, не помня себя от ярости, Филиппо все же сумел понять, что, может быть, это уже действительно конец. И хотя руки его еще сжимались, он громадным усилием воли сдерживал себя, чтобы его пальцы не сомкнулись у нее на шее. Нет, должен быть иной выход, и он уже знал, как ему поступить: давно продумано все до мельчайших подробностей, хотя вплоть до этого момента не было уверенности, стоит ли решаться, втайне надеясь, что к этому ему все же не придется прибегнуть.

Отпустив ее, Филиппо отступил на шаг, чтобы снять сюртук. Страх Элены уже здорово раззадорил его. И как только она рванулась, чтобы убежать от него, он тут же поймал ее и схватив за руку, швырнул на кровать. Потом, как это случалось уже много раз, рывком развел ей ноги и злобно, неистово овладел ею. Когда все закончилось, он потащил ее, словно манекен, в ее спальню, ноги Элены волочились по полу.

— Сиди здесь! — проревел он, пригрозив кулаком.

Единственное, чего ей теперь хотелось, так это добраться до кровати и зарыться в ней, ничего не видеть и не слышать. Но она должна была раздобыть эти проклятые бумаги. Элена в страхе прислушалась, нет ли кого-нибудь в той комнате, которая примыкала к ее спальне, и прошло несколько минут, пока она смогла заставить себя сделать то, что намечала. Она бросилась к своему секретеру и извлекла оттуда стопку бумаги, которая сгодилась бы для того, чтобы заменить документы, находившиеся в тайнике. Окинув взором желтоватые листки, она заметила, что по объему это примерно такая же стопка, которая находилась в той заветной папке. Затем она направилась в спальню Филиппо и снова придвинула тяжеленное кресло к шкафу.

Страх почти парализовал ее разум, и руки тряслись так, что она пару раз чуть не выронила на пол листки, которые вложила в папку взамен документов. Ее единственной надеждой было то, что Филиппо, если даже и задумает заглянуть в тайник, не станет раскрывать папку и проверять документы, а лишь взглянет — на месте ли они, как он это сделал сегодня, едва не задушив ее. Когда все было готово, она еще раз поправила папку, чтобы положение ее не вызвало у Филиппо подозрений, аккуратно закрыла тайник, после чего, закрыв дверцы шкафа, слезла с кресла и снова поставила его на прежнее место. Теперь можно было возвращаться в спальню. Там Элена извлекла из своего шкафа платье, которое собиралась на следующий день надеть, и, распоров подкладку, листок за листком сунула туда бумаги, и потом все еще дрожащими пальцами наскоро заметала края подкладки. И лишь после того, как она снова повесила платье в шкаф, Элена без сил рухнула в постель. Однако заснуть она не могла, ее не покидал страх. Так прошло невыносимых два часа, и она вдруг услышала приближавшиеся шаги Филиппо.

До сих пор Мариэтте удавалось скрывать свою беременность от окружающих, за исключением того весьма узкого круга людей, кому она могла довериться полностью. Когда она выходила в город, это не требовало особых усилий — верхняя одежда достаточно-хорошо скрадывала увеличившийся живот. Несколько труднее было добиться этого в магазине, но всевозможные шали, накидки и подчеркнуто свободного покроя платья тоже скрывали изменения, которым сейчас подвергалась ее некогда стройная фигура. Днем она постоянно была в маске, закрывавшей глаза, причем намеренно выбирая самые яркие их цвета. Вместе с остальными продавщицами, одетыми в подобном же стиле, они создавали особую оригинальную притягательность, быстро завоевавшую популярность среди тех, кто заходил в магазин. В этом сезоне стали особенно модными короткие мужские кожаные курточки, а также курточки из шелка, и заказы на них сыпались как горох. Это было нечто новое в работе магазина.