Любовь убитой Снегурочки - Дарья Кожевникова

Внимательно слушая рассказ Максима, Тамара не переставала гадать, правду он говорит или нет. Звучало вроде все связно. А еще чем дольше Тамара вслушивалась в голос, доносящийся из «таблетки», тем больше убеждалась в том, что Максим – не ее Дед Мороз. Да, «дедушка» замаскировался тогда на славу, не только не показав никому своего лица, но даже своего настоящего голоса не дав услышать. Однако, как ни меняй голос, а что-то подлинное все равно в нем останется, потому что абсолютно изменить тембр вряд ли получится. И вот, слушая сейчас Максима с его глуховатым, чуть хриплым голосом среднего регистра, Тамара не могла представить, чтобы этот же человек вдруг заговорил раскатистым театральным «дедморозовским» басом. Никак не могла! Значит, все-таки на его месте в тот день был кто-то другой. Тогда все сходится: машину угнали, чтобы провернуть на ней дело. Возможно, что специально выбрали именно эту, зная, что хозяин не кинется заявлять о пропаже в полицию. Вывезли на ней Тамару в лес, потом вернулись к ее дому за документами. Затем, судя по показаниям камер, девица вышла из подъезда и пересела за руль Тамариного авто, а ее спутник снова вернулся в эту машину и, наверное, поехал вслед за девицей, соблюдая дистанцию. Проводил ее почти до «Транс-корпа», дождался, когда она войдет и обстряпает там все махинации с переводом денег. Потом, когда девица вернулась в Тамарину машину, ее сообщник снова поехал следом. И подобрал ее там, где она бросила Тамарин автомобиль, после чего оба со спокойной душой направились ближе к дому. Доехав до места, конечно же, задержались: девице надо было переодеться из Тамариного снова в свое, учитывая нынешнее обилие уличных камер. А еще, если эта парочка не была дураками, угнавшими чужую машину лишь от нечего делать, то они должны были тщательно протереть в салоне все, к чему прикасались, прежде чем покинуть его. И вот, когда они были поглощены этим занятием и не ожидали никакого подвоха, вдруг откуда ни возьмись нарисовался орущий и бегущий к машине хозяин. Тут-то преступная парочка растерялась и выскочила, второпях не успев прихватить Тамарину шубку…

– Кое-что уже дала, – тем временем сказал Егор.

Как оказалось, мыслили они с Тамарой синхронно:

– Кто-то облюбовал твою машину для своих темных делишек. Может, эти лбы даже специально вначале тебя пуганули, чтобы ты после этого об угоне не заявил? А потом взяли твою тачку покататься, чтобы не рисковать своей и не засвечивать ее перед кучей камер. Все может быть. Так что опиши-ка ты мне этих лбов и место, где они тебя начали грузить этими своими коробками. А еще – давай подробно о том, где ты нашел машину и как выглядели те баба и мужик, которые из нее удирали. Кое-что ведь ты запомнить успел?

– Не так много, как хотелось бы, – вздохнул Максим. – Эх, знал бы я тогда, что за этим кроется! Может, даже догнать бы их попытался.

– Этого делать точно не стоило. Да и шубку Алене я все-таки посоветовал бы пока не носить. На Томку на мою серьезные ребята точили зуб, от них можно всякого ожидать. Ну а теперь к делу.

– Коробки у лбов были составлены на улице, в кустиках, в стороночке от подъезда, мне только нужно было за ними подъехать. Это мне сразу не понравилось, поэтому я и начал вопросы по вещам задавать. Но если ты прав в своих догадках, то эти лбы как вынести их могли, так и просто подтащить к подъезду да составить там, якобы отсюда взяли. А адресочек такой…

Следуя наводящим вопросам Егора, Максим назвал оба адреса и по мере сил выдал портретные описания лбов. Убегающую парочку тоже обрисовал, как мог: мужчина спортивного телесложения, среднего роста, одет в зимнюю куртку и темные брюки. А женщина была, наоборот, в светлом, в чем-то типа лыжного костюма, и в шапочке, так что волос не разглядеть. Но что молодая, стройная и небольшого роста – это точно, такое даже со спины легко разглядеть.

– Хорошо. А теперь последний вопрос, только честно. Не бойся, в обиде не будешь…

– Мне нечего бояться, я тебе об этом уже говорил!

– Ладно, тогда скажи: кроме шубки, в машине ничего больше не оставалось? Меня интересует женская сумочка из темно-коричневой кожи.

– Нет, сумки не было. Ни из коричневой кожи, ни из какой-то другой. Можешь верить, не вру! А вот у убегающей бабы, по-моему, что-то такое болталось на плече. Она еще поправляла эту сумку второпях, чтобы та не слетела.

– Ясно. Ну, теперь все. Спасибо тебе. – Внимательно выслушавший Максима Егор поднялся, отодвинув стул, оседланный им в процессе беседы. – Теперь я ухожу, как и обещал. А о нашем разговоре лучше никому не рассказывай.

– Ты что, за дурака меня держишь? Ясное дело, никому.

На том и расстались, на всякий случай обменявшись номерами телефонов. Тамара услышала, как за Егором закрыли входную дверь, а через минуту он уже выходил из подъездной двери на улицу. Привлекая его внимание, Тамара включила-выключила дальний свет. Получилось, конечно, шиворот-навыворот, потому что машина стояла задом. Но Егору этого хватило, чтобы он узнал свою «ласточку». Подошел, открыл дверь, выразительно посмотрел на Тамару. Она тоже ответила ему только взглядом. Виноватым, естественно. Егор укоризненно вздохнул:

– Ну вот что с тобой делать? Ладно, дома разберемся. А пока двигайся, давай.

Тамара охотно вернулась на пассажирское сиденье: пусть садится за руль и сам выезжает как знает на своем чудище из того просвета, в который она его загнала. Впрочем, Егор справился с этой задачей на удивление легко. И даже, вопреки своей привычке, разговаривая при этом с Тамарой:

– В общем, я уверен, Том, что этот Макс не соврал. Ты же все слышала, да? Но пока не очень поздно, мы еще успеваем устроить ему последнюю проверочку.

– Какую?

– Пока мы с ним болтали, я успел его незаметно пару раз сфотографировать. Вот и хочу еще сегодня заехать к Оксаниной соседке. Показать ей это фото, чтобы она мне сказала, тот ли это Макс, с которым Оксана встречалась в последние дни, или нет.

– А это мысль! – одобрила Тамара. – Мне такая, честно говоря, в голову не пришла. А ведь если выяснится, что это не он, то вполне может быть, что кто-то заранее собирался его подставить. Или даже не подставить, а так, прикрыться им на всякий пожарный случай: машину угнали именно у него, и Оксанин любовник мог намеренно назваться его именем. Особенно если у этих жуликов все было заранее распланировано и он завязал знакомство с Оксаной лишь затем, чтобы через нее подобраться потом ко мне. Понятно теперь, что Оксанка в этом тоже была замешана – об этом говорит ее ложь про больную ногу. Но ведь он мог ее и вслепую использовать. И мог специально чужим именем назваться, чтобы не светить свое настоящее.

– Мог! Если только это и в самом деле был не наш Макс и если, по совпадению, Оксанин приятель не оказался его тезкой…

– Вот сейчас и узнаем. Если не все, то кое-что хотя бы, – сказал Егор спустя какое-то время, притормаживая возле дома Оксаны. По привычке взглянул на окна и сразу безошибочно определил: – Соседка дома. Не спит.

– Это хорошо, – рассеянно ответила Тамара, разглядывая тротуар под этими окнами: ей вдруг пришло на ум, что сюда должна была упасть Оксана. Упасть и разбиться насмерть.