Кривотопь. Перевёртыш - Уилльям Риттер

Тинн оглянулся на лианы за его спиной. В луче света ему на мгновение показалось, что в чернильной темноте зарослей он увидел какое-то движение. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему не поворачиваться спиной к этому сгустку темноты. Он схватился рукой за лианы и отодвинул их, чтобы всмотреться.

Волна неестественного холода вновь прокатилась по телу Тинна. Он почувствовал, словно тяжёлые цепи потянули его вниз. Волосы на его затылке поднялись, и каждый нерв в его теле кричал, но он всё равно не мог заставить себя отвернуться. Там было жуткое нечто. Оно было там – прямо перед ним. Он знал это, но не мог разглядеть. Он был неспособен пошевелиться и вдохнуть.

Каждой каплей воли, которая ещё оставалась в нём, Тинн желал стать невидимым. Он хотел полностью раствориться, чтобы монстр, живущий во мраке, не увидел его и ушёл. Пальцы рук начало покалывать. Это был знакомый страх, но в десять раз сильнее. Много раз до этого Тинн желал стать невидимым. Это было всегда, если Коул уговаривал его залезть в шахту, забраться на водонапорную башню или пробраться в сад к Старому Джиму. Да, Тинн не впервые желал стать невидимым – но это был первый раз, когда это желание сработало.

Тинн моргнул. Его пальцы на фоне зловещих растений внезапно стали чёрными как ночь. Вся его рука превратилась в настоящие чернила. Он взглянул вниз. Всё его тело не просто стало чёрного цвета, а переняло структуру тёмных витых лиан.

Пока Тинн лихорадочно пытался осознать, что происходит, Существо выползло из лиан и встало рядом с ним. Выбравшись из стены колючек, оно стало пульсировать и раздуваться. Его оборванный чёрный саван скользил, будто жидкий, поверх ужасных шипов, словно их там и не было. Тварь, живущая в зарослях, застыла в нерешительности всего в полуметре от Тинна, исторгая сырой, жуткий холод. Она слегка наклонила голову, прислушиваясь. Голова Тинна пошла кругом.

Позади него Коул, ничего не подозревая, наконец вырвался на свежий воздух леса.

– Ха! – засмеялся он. – Я вылез! Тинн, я вылез! Я же говорил тебе, что мы выберемся! Давай!

Коул не видел превращения Тинна. Он не видел и того, как появилось Существо.

Тинн не осмеливался даже вдохнуть. Когда они уходили в лес, то знали, что только один из них вернётся. Они не говорили об этом, но понимали, что на следующее утро только один из них проснётся в постели, только один осенью пойдёт в школу, только один весной смущённо пригласит девочку на танец. Только одного из них ожидает жизнь за пределами Дикой Чащи. Только один из них – настоящий мальчик.

Тинн посмотрел вниз, на свои руки. Его пальцы были такими же, как чернильно-чёрные лианы, а кожа состояла из пульсирующих теней. Он взглянул вверх, в пятно света в конце колючего тоннеля, где его брат уже дышал свежим воздухом. Только у одного из них были мама и дом, куда он сможет вернуться. Только у одного из них был шанс.

И это был не Тинн.

* * *

Существо глубоко дышало. Человеческий ребёнок сумел вырваться из лиан. Пусть он бежит. Человек теперь был не нужен. Где же перевёртыш?

– Тинн! – позвал человеческий ребёнок, обращаясь в глубь зарослей.

Неужели этот дурак решил вернуться?

– Тинн!

Так, значит, перевёртыша зовут Тинн. Существо, высматривая, повернуло голову в одну сторону, потом в другую. Тинн не выбрался из зарослей, Существо было в этом уверено. Оно всё ещё ощущало его где-то рядом, онемевшим от страха и замёрзшим. Но Существо не могло его увидеть. Ну ладно. Тогда Существо сначала сожрёт человека. Пусть перевёртыш посмотрит.

– Ну давай, Тинн! Чего ты ждёшь?

Существо начало красться в направлении голоса Коула.

* * *

– Не бойся, – позвал Коул, не подозревая, что тварь, скрываясь в тени, подползает к нему всё ближе. – У тебя получится, Тинн. Просто иди за мной!

У Тинна заболело сердце. Его пульс гудел в ушах, а быстрое дыхание вздымало грудь. Всю свою жизнь он хотел только одного: идти за Коулом. Он пошёл бы за Коулом на край земли.

– Хочешь, я вернусь туда и помогу тебе? – спросил Коул.

Он начал протискивать плечи обратно сквозь злобные лианы, безуспешно вглядываясь в кромешную тьму.

– Тинн!

Существо приготовилось броситься на свою цель, и его саван, сотканный из теней, задрожал.

Время у близнецов закончилось. На Тинна опустилось странное спокойствие. Теперь уже ничто на свете не могло спасти его. Но можно было спасти Коула.

Тинн подобрался. Когда он начал двигаться, делал всё очень быстро.

В проходе стояло в распор около дюжины костей, которые поддерживали узкий лаз Коула открытым. Тинн бросился между ними и вытолкнул голову Коула из зарослей наружу.

Коул поперхнулся от изумления, когда холодные тёмные пальцы оттолкнули его. Между лиан появилось лицо, словно высеченное из чёрного вулканического стекла, чужое, но одновременно знакомое.

– Береги маму, – сказал Тинн.

Потом он ухватился за самую длинную кость, которая стояла в центре тоннеля, и выдернул её, одновременно сбивая все остальные, а затем бросился назад в заросли.

Лианы мгновенно сложились одна на другую, закрыв проход и заслонив свет, словно кто-то задул лампу. Тинн упал на спину и тут же почувствовал, как его накрыла волна холода.

– Тинн! – закричал Коул.

Он начал рвать лианы голыми руками, пока они не покрылись глубокими воспалёнными порезами. Проход больше не раскрывался. Он в бешенстве хватался за непреклонные колючки и тянул их, пока всё вокруг него не пошло кругом и он не упал на колени. Рукава его рубашки были истерзаны в клочья, и при каждом ударе сердца по его рукам пробегала волна боли, словно они были охвачены огнём.

– Тинн, – простонал он.

– Мне так жаль, – сказал кроткий голос позади него. – Мне так жаль.

Коул вздрогнул и развернулся. Там, между двумя замшелыми деревьями, стоял Свечебородый.

– ТЫ! – Коул схватил горсть камней и бросил ими в мерзкого водяного. – Это ты сделал! Ты врун! Проваливай отсюда!

– Не врал, – пробормотал Свечебородый, глядя в землю. – Не умею врать. Говорю только правду. Мне так жаль. Так жаль, так жаль.

– Прекрати это говорить! Ты обманул нас! Ты отдал нас этому – кто бы это ни был. Ты бросил моего брата на съедение чудовищу! Ты сам чудовище! И мне теперь должно быть какое-то дело до того, что тебе жаль? Если тебе так жаль, ВЕРНИ ЕГО!

Свечебородый так сгорбился, что его борода стала загибаться в том месте, где упиралась в землю.

Коул задыхался, его гнев отдавался в ушах при каждом ударе сердца.