Кривотопь. Перевёртыш - Уилльям Риттер

– Я тогда на был членом совета, – сказал Кулл. – Эт было до меня. Но наверное. Перевёртыш, который подменил тебя, уж давно б вернулся назад в орду и снова стал соплеменником. Так говорится в древних свитках. Он на должен оставаться на месте. Магия перевёртыша на может длиться вечно.

– Я думала, тебе дети вообще не нужны, – зло произнесла Энни. – Ты сам это сказал.

– Ну да. Нам на нужны дети. Нам нужна магия. Совсем немножко. Чтоб просто хватало. Дети… просто помогают нам получить её.

– Уже нет. Больше не помогают, – отрезала королева. Своим взглядом она могла бы расколоть стекло.

– На, – скорбно согласился Кулл. – Больше на помогают. Без перевёртыша на получится. С нами всё кончено. Конец орде. Но и ты на задавайся. Эт конец магии и в твоей Дикой Чаще, ведьмочка.

Королева нахмурилась.

– Так ты думала, что твой лес такой затейливый сам по себе? На. Эт мы. Видишь, мы на совсем эгоисты. Мы делимся магией, которую создаём. По крайней мере, пока есть хоть какая-то магия. Сейчас, конечно, всё пропало. Но ты ведь уже знала эт, так?

Королева ещё больше нахмурилась, но не ответила.

– О чём он говорит, мама? – не поняла Фэйбл. – Что станет с нашим лесом?

– Он по-прежнему будет таким же лесом, – ответила королева.

– Ха! – рявкнул Кулл. – Такие ж деревья и скалы, может быть. Но на волшебного люда. На странных созданий. Да и осталось-т их намного. Те, кто умные, уже ушли. А те, кто остался, без магии уже на будут как раньше. Мы все превратимся во что-т другое, да. Что-т смертное. Больше на будет водяных со свечками. На гоблинов. На мелких девчонок, которые могут превращаться в медвежат.

– Я? – Фэйбл вскинула глаза на мать. – Во мне тоже магия, мама?

Королева сделала глубокий вдох.

– Тыр глупая девчонка, – Кулл покачал головой. – Тыр что ж, думала, что тыр человек?

Фэйбл упёрлась взглядом в мать.

Королева вздохнула.

– Может быть, ты сможешь им стать раз и навсегда, – начала она. – Я так и не смогла это сделать сама. Всё кончается, дитя моё.

– Прекратите, – оборвала их Энни.

Её подбородок выдался вперёд, и она сделала длинный решительный вдох.

– Вы так говорите, будто мой сын исчез, но это не так! Он здесь! Он прямо перед нами!

Она ткнула пальцем в заросли.

– Тинн жив где-то там, внутри, и я нужна ему и не уйду из этого леса без него!

Королева Глубокого Мрака задумчиво посмотрела на неё.

– Я с тобой, Энни Бёртон. Моё сердце с тобой. Весь лес с тобой. Но что мы должны делать?

– Отч. Пошло оно всё. Я иду туда.

Обе женщины повернулись к Куллу. В нём не было ярости, как у Энни, но была отчаянная решимость, которую он теперь носил словно колючую униформу.

– Зарослям нужно чьё-т тело. Ежель я смогу найти парня, пусть они возьмут моё. Так я, по крайней мере верну часть долга. Сотру немного красных чернил с моего личного дела, после всех эт лет. Ежель я на смогу найти его, то… – Он сглотнул. – Всё равно мне конец, так ить?

– Подожди, – оборвала его королева.

Кулл посмотрел на неё снизу вверх:

– На пытайся меняр остановить.

– Конечно, нет. Ты – очевидный кандидат, которым легче всего пожертвовать. К тому же шкура у гоблинов крепче, чем человеческая кожа. Но ты быстрее преодолеешь более длинное расстояние, если я заброшу тебя прямо в центр и тебе не надо будет пробираться туда с краю. Стой на месте.

В десятке метров от них, из самой густой части зарослей, начало с силой вырываться какое-то беспорядочное движение. Вибрирующие тени вздымались сквозь лианы словно снопы пепла, а потом возник пузырь из ровной абсолютной тьмы. Он рос, раздуваясь, словно огромный чернильный шар, пока не стал высотой с дом. Темнота была настолько полной, что походила на дыру в полотне леса.

– Может быть, – сказала Фэйбл, – нам стоит проверить, что это там такое, прежде чем забросим кого-нибудь в эти острые смертоносные лианы?

Руки Тинна горели от сотни крошечных уколов. Он то ли бежал, то ли падал сквозь сужавшийся тоннель, состоявший из колючек. Он думал только о том, как спастись. Существо следовало за ним с расчётливой медлительностью. Оно заполняло собой колючий коридор за его спиной. Когда коридор расширялся, Существо тоже расширялось. Оно было всегда рядом с ним, когда бы Тинн ни осмеливался оглянуться, окутанное рваными тенями, с лицом, терявшимся в темноте.

Чувства теснились в груди Тинна. Конечно, там был страх – он наполнял его сердце. Была печаль – она подступала к его горлу. Злость, отчаяние, паника…

И холод.

Неестественный холод пробегал над ним и сквозь него. Его пальцы онемели. Всё его тело болело. Это была пустотелая боль от потери чувств, и она была почему-то хуже обычной боли. Немота постепенно прокралась в его череп. Тинн продирался сквозь лианы, уже совсем не ощущая уколов шипов или натяжения стеблей. Его зрение помутнело, голова ныла. Становилось всё труднее сосредотачиваться, тяжелее думать. Под его ногами ломались и хрустели кости. Ужасные слова, которые до этого прятались в глубине его сознания, теперь звучали громче и громче, пока наконец не начали отдаваться в его мозгу как пушечные выстрелы.

Я не на своём месте.

Я никогда не буду на своём месте.

Я один.

Существо пробралось в его голову. Мысли были его собственными, Тинн знал это – он много лет прятал их глубоко в себе, – но именно Существо вытаскивало их наружу. Он оглянулся. Оно было прямо за его спинной.

Лёгкие Тинна горели от усилий, паники и пронизывавшего холода. Он сделал последний отчаянный прыжок и наконец выбрался из гнезда лиан. Колючие заросли остались позади, и Тинн, задыхаясь, покатился по открытой площадке. Он был свободен. Наконец свободен.

Но почему всё ещё так темно? Может, наступила ночь? Тинн поднялся. Над ним висел купол из абсолютной тьмы, полная и беззвёздная пустота. С тяжестью в груди он осознал, что смотрел совсем не на небо. Он находился в центре чернильного пузыря. Было совсем неважно, что он вырвался из лиан, – он по-прежнему оставался в ловушке.

КОНЕЧНО, ТЫ В ЛОВУШКЕ, раздалось в его мозгу эхо голоса. ТЫ БЫЛ В ЛОВУШКЕ С ТОГО САМОГО МОМЕНТА, КАК СТУПИЛ В ЭТОТ ЛЕС. ТАК ВСЁ И ДОЛЖНО БЫЛО КОНЧИТЬСЯ, ПЕРЕВЁРТЫШ. Я – ТВОЁ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ. Я – ТВОЙ ОТВЕТ.

Тинн медленно повернулся кругом.

Существо было там, оно неспешно выползало из зарослей.

– Зачем ты это делаешь? – закричал Тинн. – Зачем ты позволило мне убегать? Зачем ты играешь со мной?