Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

Над головой сверкали огнем и светом роскошные люстры из тиффалейского цветного стекла. Окна, протянувшиеся до самого потолка, изящно принарядились портьерами и перемежались с гигантскими золочеными зеркалами. Во время нашего движения вперед я все-таки улучила минутку и увидела себя. Ох, Минати, знали бы мама с папой — какая ты красавица и как тебе идут длинные платья!

В зале собралось множество гостей. Музыканты затянули длинную, сложную композицию и самые нетерпеливые уже танцевали. Остальные посетители группировались у стен — возле зеркал и столиков с напитками и легкими закусками. Дамы — верх грации и изысканности, поправляли платья, качали пышными прическами, сооруженными с использованием настоящих фруктов и цветов, и кокетливо посматривали сквозь маски, разговаривая со спутниками. Голубой шифон, розовый газ, синий бархат, черные шелка, белоснежный атлас — подчеркивали стройные фигурки, скрывали недостатки и выделяли полные объема достоинства. Лебединые шеи обнимали богатые колье со вставками драгоценных бриллиантов, изумрудов и рубинов — наследство покойных предков. И не существовало ни одного кавалера, способного устоять перед женскими чарами. Довольные, изрядно раскрасневшиеся после продегустированных вин, мужчины выхватывали жадными взглядами самых хорошеньких дам — предлагали пройтись, стать парой в следующем танце или рассудить спорщиков. Постепенно танцующие и прогуливавшиеся заполнили все свободное пространство залы. Меж ними сновали лакеи в салатового цвета ливреях и разносили напитки в бокалах.

— Постойте, девушка, кто вы? Посторонним запрещено! Покажите свой пригласительный! — как из-под земли перед нами вдруг кто-то выскочил.

— Она со мной.

— Что? — удивленно я взглянула на горбоносого низенького мужичка в синем фраке и черных узких штанах. Взгляд мне вернули сполна — полный пренебрежения. Несмотря на ответ Аксельрода, мужчина не собирался нас покидать, все также пытаясь преградить путь уверенно вышагивающему Друиду.

— Я повторюсь, лиджев Гофмайер, девушка пришла со мной. Приглашена по моему распоряжению. Займитесь, пожалуйста, делом, гости скучают.

Покрепче взяв меня под руку, Аксельрод отошел и тихо выругался. Да, он очень не любил зарвавшихся Правителей — ничего не стоящих, но строящих из себя богиня весть что! И мы, что было сил, протискивались мимо гостей, стараясь никого не задеть ненароком. Иногда Друид останавливался, чтобы ответить на приветствие и переброситься парой слов, но чаще ограничивался лишь скупыми кивками. Он торопился.

В дальнем конце зала на небольшом пьедестале я рассмотрела пять тронов — по количеству Членов Круга. За ними находились две лестницы, которые вели в верхнюю часть залы. Странное дело, вход был сокрыт непроницаемо-черным пологом.

— Лиджев Аксельрод, — прошептала я, — Что располагается там? Зачем закрывать вход?

Аксельрод, до этого как разбивающий волны корабль, двигавшийся вперед, вздрогнул и крепко, до боли сжал мою кисть, покоившуюся у него на сгибе локтя. И тихо прошипел:

— То, что находится за Черной Ширмой, есть — великая тайна. Не смей даже смотреть в ту сторону. Будет лучше, если ты сделаешь вид, что не видишь ее и этих лестниц. И никогда, слышишь, никогда к ней не приблизишься!

Я тихо ойкнула, кивнула. Не мой дом — не мои правила. Хотя куда логичнее было бы замаскировать этот вход, чтобы всякие любопытные, как я, не задавали неуместных вопросов. Неуместных и тревожных вопросов, которых становится все больше.

Центральный трон занимал сгорбившийся старичок в старом, довольно потертом сюртуке и с седой бородой, лежащей на коленях. Издалека могло показаться, что он спал, так тихо и мирно он себя вел, но приблизившись, я поняла, что он смотрит сквозь прорези своей маски, с каким-то детским задором разглядывая танцующих.

— Это самый удачный момент, чтобы представить тебя Тильгенма́йеру, — кивнул Аксельрод. И мы подошли. Старичок тут же заметил нас. Стянул маску и чуть каркающим голосом весело сообщил:

— Устал я от этого ежегодного маскарада. Пусть молодежь развлекается, а я слишком стар для этого уме́дре [5: Уме́дре — дерьмо (мет.)]!

— Потому я не ношу масок на праздник, — согласился Аксельрод, успевший занять трон по правую руку от старичка.

— Я говорил тебе, Аксельрод, — продолжал он с улыбкой, — что Бахад Мунташей — мой любимый праздник именно из-за следующего за ним бала. Ведь именно в танце человек раскрывает истинные порывы души, а То́ния никогда со мной не соглашалась… — голос сидящего был низким и глубоким, будто доносился из бездн его мудрости, — Так вот куда вы так рано сбежали сегодня утром, Аксельрод! Всем сказали, что поедете в Храм готовить праздник, а сами отправились за юной спутницей! Где же вы держали ее все это время?

— Она недавно прибыла в наши окрестности и остановилась у добрых людей за стеной, пока я готовил пропуск в город, — сухо отвечал Аксельрод.

— Не стоило держать эту прекрасную особу за стенами, дорогой лиджев. Сразу вели бы сюда! Мы прекрасно вас знаем и приняли бы тут, в Доме Круга. Однако не забывайте по друидские обеты.

Казалось, Аксельрод слегка смутился, но ничего не сказал.

— С какой же целью вы все-таки привели ее? — не сбавляя градус веселости, продолжал старичок. — Хотя, постойте, пусть она сама расскажет о себе, про ваши планы мы узнаем позже.

Я широко распахнула глаза и тут же потупилась. Негоже так лупиться на уважаемых людей. Нужно отвечать, биографию мы зазубрили. Аксельрод цепко и испытующе смотрел на меня, Тильгенмайер глядел с восторженным интересом. Откашлявшись, я повела свой рассказ:

— Меня зовут Минати Летико, я из города Пелеплене́с…

— Да-да, я чувствую, что у вас не наш выговор, дорогая. Вы так мягко и медленно произносите согласные! — перебил Луноликий. — Простите, продолжайте!

Я слегка оторопела. Какой-то десяток слов, произнесенных со слабым акцентом, способен выдать меня⁈ Аксельрод тоже напрягся, хоть по его расслабленной позе и отсутствующему выражению лица сложно было об этом догадаться.

— Я сирота, — нервничая, я стала говорить еще медленнее, — и долгое время воспитывалась в Добром приюте у лиджи И́нгрид И́збоэн. А потом в пятнадцать, я умудрилась заморозить при купании всю воду, и тут же была направлена в Чертог…

— Как, как вы сказали, «заморозить при купании»? — и в полутьме залы я увидела, как у старичка заблестели глаза.

— Да… — я снова потупилась, всем своим видом показывая, что мне, собственно, нечем гордиться.

— Это восхитительно! И много воды вы заморозили? — не унимался пожилой Друид.

— Пару кувшинов и деревянную бадью…

— Прелестно, прелестно! Продолжайте, пожалуйста!

— В Чертоге преподаватели занимались со мной по индивидуальной программе.