Жених со знаком качества - Людмила Милевская

— Она мертва! Мертва! Сердце не бьется!

— Да брось, Роб, не может быть, — пьяно отмахнулсяЗаславский, снова хватая руку Лидии.

— Ну что? Что? — в отчаянии закричал я.

— Тише, Роб, не кричи. Дай зеркальце.

Я полез в сумочку Лидии, отыскал там зеркальце и протянулего Заславскому.

Он приложил его к губам и носу девушки, потом рухнул наколени и попытался услышать работу ее сердца, но я-то уже точно знал, что ононе работает.

— Да, Роб, — трезвея, констатировал Заславский, — онамертва.

“Я тоже”, — столбенея подумал я.

Думаю, вид у меня был незаурядный, потому что Заславскийиспуганно воскликнул:

— Эй, Роб, очнись! Ты не наделал в штаны?

Я ответил:

— Пока еще нет, но не могу обещать, что так будет всегда.

— Роб, слышишь, Роб, держи себя в руках, — посоветовалЗаславский.

— Это конец! — взвыл я. — Уж лучше пустить себе пулю в лоб!

— У тебя есть пуля?

— В том-то и дело, что нет!

— Роб, не отчаивайся. Как это произошло?

— Что — это?

Заславский виновато посмотрел на меня и спросил:

— Как ты ее убил?

— Что-ооо?!

Битый час я доказывал Заславскому, что выгнал Лидию, дваждывыгнал, и оба раза она ушла живой и невредимой. Он внимательно слушал, кивал, апотом спросил:

— Роб, ты уверен, что второй раз она была живая?

— Мертвые по ступенькам не бегают, — заорал я. — Виктор,пойми, я вытолкал ее из квартиры. Она оказывала яростное сопротивление.

— Но как-то она попала на твою кровать. Вот, лежит,чертовка, не дышит, — Заславский осуждающе кивнул на Лидию.

— Сам не знаю, — хватаясь за голову, воскликнул я. — Как-топопала. Возможно, встречая неотложку, забыл дверь закрыть, возможно, у кого-тоесть ключ от моей квартиры.

Заславский вдруг сделал неожиданное заключение:

— Вот к чему приводит блядство. Роб, я всегда тебе говорил:веди здоровый образ жизни. Ты же устраиваешь оргии, понавел к себе баб,понимаешь ли…

— Ах, ты негодяй! — набросился я на него с кулаками. — Не тыли наущал меня кобелировать!

Он мгновенно взялся за ум и сообщил:

— Роб, тебя я в беде не брошу. Ты точно ее не убивал?

Я повел себя, как грузин, воскликнув:

— Клянусь мамой!

Заславский задумался.

— Вот что, — сказал он, — кто-то хочет подложить тебесвинью, но мы лишим его такой возможности. Ты давно с ней знаком?

— Часов десять от силы.

— Следовательно, у тебя мотива нет, — обрадовалсяЗаславский. — Зачем тебе ее убивать?

— За десять часов женщина может довести мужчину до белогоокаления, не то что до убийства.

— А кто вообще знает, что она здесь была?

— Многие уже знают, Лидия постаралась, — заверил я, но этотолько вселило в него решимость.

— Так, да? Хорошо! Да, она у тебя была, я свидетель. Была,но ушла, я видел своими глазами. Сейчас погрузим ее в машину и отвезем подальшеот твоего дома.

Я растроганно посмотрел на Заславского и сказал:

— Спасибо, Виктор, ты настоящий друг, но не стоит тебевпутываться в это дело. Особенно сейчас, когда стоит вопрос о твоемчленкорстве. Ты без пяти минут академик. Может пострадать твоя блестящаянаучная карьера. Я никогда себе этого не прощу.

Он отмахнулся:

— Роб, к чему пафос? “Блестящая научная карьера”! Как онаможет пострадать? Мои достижения, это мои достижения. Как бы я нилжесвидетельствовал, они останутся моими на века. Короче, грузим этусучку-проститутку в твою машину и дело с концом.

Я рассердился:

— Виктор, прекрати. Нельзя так грязно говорить о покойниках?

— Роб, в чем дело? — возмутился он. — Может, прикажешь еерасцеловать, эту пакостницу, эту жрицу любви, эту гадкую гетеру?

— Совсем недавно ты находил у нее достоинства, — напомнил я.

— Да, находил, но у живой. Роб, знай, нет ничегоотвратительней мертвой проститутки.

Я содрогнулся:

— Что ты мелешь?!

Заславский пристально посмотрел на меня и сказал:

— Роб, это прием такой. Тебе нельзя распускать слюни. Еслиначнешь эту девку жалеть, считай пропал: не сможешь хладнокровно избавиться оттрупа. Ты должен пылать негодованием, она враг твой, она же тебя подставила.

— И еще как, — вздыхая, сказал я. — Даже не подозреваешьнасколько.

— Ты что-то скрываешь от меня? — переменился в лицеЗаславский.

Пришлось ему рассказать про яд. Он взбесился:

— Чертовы бабы, не успеют и шагу ступить, как все раззвонятподругам! Только послушай, дорогая, он травил меня ядом, какая прелесть! Дуры!Все дуры! Все, как одна! И все проститутки!

Заславский так разошелся, что я, опасаясь Кристины, вынужденбыл его успокаивать.

— Виктор, не стоит нервничать, она же не на твоей кроватилежит. И вообще, к чему этот шум? Ты не мог бы говорить потише?

— Потише? — удивился Заславский. — Боишься, проституткауслышит? Ха-ха, — нервно заржал он и завопил еще громче, — как я забыл! Услышитта, другая, которой давно пора быть у гинеколога! И у момолога! А онаоколачивается здесь, черт возьми! Вот, Роб, к чему приводит распущенность, —уже назидательно продолжил он.

— Ты тут один, без меня резвишься, а я трупы за тебя таскай.В следующий раз обязательно бери меня на блядки. Я опытный, такого не допущу.

Кивая на Лидию, я взмолился:

— Виктор, хватит, что о том? Давай об этом думать.

Он мгновенно переключился:

— Об этом? Да-а, это скверно, что знает и вторая шлюха иВован… Слушай, пусть знают. Яда не было — свидетель твоя мать.

— Мать нельзя впутывать! — сатанея, завопил я.

— Хорошо-хорошо, — поспешно согласился Заславский, — я саммогу подтвердить, что это просто шутка. Девица-то здоровая ушла. В любомслучае, Роб, нужно от нее избавиться. Ты что, хочешь оставить ее на своейкровати? Хочешь милицию сюда вызвать? Изволь, тогда мне лучше уйти.