Слепая месть - Евдокия Гуляева

Отстраняется, но только для того, чтобы провести рукой по всей длине моей шеи и, лёгким движением, поочередно, спустить лямочки шелковой сорочки с моих плеч. Ткань легко подается ему, скользя вниз по моим предплечьям, задерживаясь только на вершинках чувствительных сосков, которые не дают ей упасть совсем, привлекая к себе внимание возбужденного мужчины. Сразу заметил и слегка задел кромку кружева пальцем, разрешая атласу сползти ниже, обнажив мою грудь.

Интуитивно отпрянула, невольно смутившись…

Желая прикрыться, подняла руки, но тут же, опустила их вниз, потому, что мое движение проворно перехватил Демьян и прижал их своими ладонями к каменной поверхности подоконника, теперь тотально контролируя мои действия…

Снова потянулся ко мне, успокаивая мое внутреннее смятение, целуя линию моих точеных скул, спускаясь ниже, не удержавшись, прикусывая отчаянно пульсирующую венку на шее, выдающую крайнюю степень моей заинтересованности. Припечатал ее губами, отсчитывая ритм моего сердца и улыбнулся, скользнув по воспаленной от желания коже.

Все чувствую: каждый рваный выдох, нетерпеливый вздох, каждое прикосновение, ведь для меня все впервые…

Так остро, на самой грани смешанных эмоций…

Сейчас все не так, как в тот, первый раз. Тогда он не думал, брал.

Сейчас он разрешает мне отзываться, ждет ответа на свои действия, медлит, играет с моим желанием, не спеша разжигая мое влечение. Губами проводит по выступающим ключицам и я горю от его неровного дыхания, которое тонко чувствую на своей коже. Подаюсь к нему, чтобы не лишиться этих прикосновений. Хочу придвинуться еще ближе, поэтому нетерпеливо ерзаю на самом краю широкого подоконника, но Ветер плотно удерживает мои руки, ни на миллиметр не уступая мне стратегическую инициативу.

Опускает голову еще ниже, губами задевая только самый верх моей обнаженной груди, кожа на которой сразу же покрывается колючими мурашками. Кажется, что он целует каждую из них, влажно успокаивая их языком, но эффект от его прикосновений обратный: меня трясет от желания, зажженного от сильного и уже неконтролируемого мной выброса эмоций…

Он не трогает меня, до сих пор удерживая мои руки своими горячими ладонями, только лёгкие касания пламенных губ, а я уже тихо постанываю от готовности продолжать.

Вздрагиваю, когда он грубо втягивает в свой горячий рот мой сосок и прогибаюсь в пояснице, подставляя ему свою грудь. Переплетаю наши пальцы, которые подрагивают от сильнейшего напряжения. В ответ на мое несмелое действие он чувственно стонет и тянет чувствительный сосок губами так, что желание буквально простреливает у меня между ног. Я пытаюсь сомкнуть бедра, но лишь раздразниваю себя, а он делает первый игривый выпад, задевая меня каменным от перевозбуждения членом…

Дрожу, чувствуя, как ноет клитор в ожидании прикосновений. Хочу. Так хочу новых касаний, что снова нетерпеливо ерзаю на самом краю и поднимаю свои ноги, смыкая их на его спине, пятками притягивая максимально близко к себе.

– Так не получится…– рычит он, – снова будет больно…

– Мне уже больно. Сейчас…

С гортанным стоном он отпускает мои руки и проводит по моим ногам от колен до широко раздвинутых бедер, задирая ткань сорочки. Поддевает край трусиков пальцами и сдвигает их в сторону, потирая мои припухшие складочки. От интимного прикосновения я дергаюсь, но не пытаюсь отодвинуться в сторону, а подаюсь к нему, поднимая лицо вверх и снова нахожу его губы.

Целую теперь сама, эротично постанывая в такт его поглаживаниям, ныряю в его приоткрытый рот своим языком, снова отступая и покусывая…

Горю. Сосредоточена только на маленьком эмоциональном узелке, который он умело потирает большим пальцем, размазывая выступившую влагу, другим чуть входя в меня, лишь на фалангу, не больше, растягивая мои стеночки. Без стеснения кричу, когда задевает особо чувствительную точку и поднимаю руки, впиваясь в его плечи.

– Шшш, маленькая, – выдыхает он, – такая узенькая девочка…

– Демьян… – его имя срывается с моих губ…

– Такая влажная … – шепчет бархатный голос. – Такая чувствительная … – новый виток пальцем по клитору. – Такая отзывчивая… Нетерпеливая…

Он не дает мне насадится глубже, хотя тело уже разрывает изнутри от зудящей боли.

Я на пределе. Склоняюсь к нему и прикасаюсь лбом к его плечу, языком слизывая с кожи похоть, которая уже выступила на ней перламутровыми бисеринками пота. Он не равнодушен к моим касаниям, потому, что рвано выдыхает и его пальцы подрагивают на моем клиторе, сбиваясь с заданного им ритма.

– Сейчас хочу, – я почти на пике своей агонии, – сейчас…

С громким стоном он, указательным пальцем, входит в меня. Глубоко. Резко. До предела.

И я кричу. Яростно пульсируя, сжимая его напряженными от перевозбуждения стеночками, туго обхватывая, крепко, до ярких искр, зажмуривая свои глаза…

– Вот так, моя девочка, – рычит он, – еще раз назови меня по имени…

Вынимает из меня палец и глубоко засаживает снова, продляя мою агонию, а сам, другой рукой, спускает со своих бедер домашние штаны и обхватывает член, потирая крупную головку. Опустив голову, смотрю, как быстро работает сжатым кулаком, вверх-вниз, и мое тело накрывает новая волна возбуждения, только сейчас оно другое, более откровенное.

– Демьян, – шепчу не для него… для себя, пытаясь сохранить в памяти звучание его имени, сейчас, на самом пике острого удовольствия.

Ответом мне только громкий, полный чувств, мужской стон…

Поднимаю руки и обхватываю его лицо ладонями, всматриваясь в привлекательную бездну его глаз. Как и всегда, они безэмоциональны, но я уже привыкла к этому. Он не двигается, позволяя мне рассмотреть капли осеннего дождя, которые отражаются в них. Порывистый ветер нещадно бьёт их о стекло снаружи и они, словно припечатанные, замирают на мокром полотне большого окна… кристаллами застывая и у него в глазах…

Притягиваю его голову ближе и, поддавшись порыву, целую его в плотно сжатые губы. А он, разворачивается и молча уходит, тихо прикрывая за собой дверь спальни, оставляя меня в одиночестве оценивать буйство непогоды.

«Штормит…» – вспоминаю я.

Еще секунду назад держал ее в своих руках и чувствовал, как девичье тело трепещет от первого в жизни оргазма, а сейчас, как безумный лечу по коридору в свою спальню, чтобы громко хлопнуть дверью…

Вспоминаю, как взяла мое лицо в свои маленькие ладошки, подрагивающими пальцами осторожно дотрагиваясь до колючих щек и сама потянулась к моим губам, припечатав их поцелуем, полном трогательной нежности. Именно он оттолкнул меня. Внезапно так отшвырнуло от нее в сторону, словно грозовым разрядом, проскочившим между нами: световая вспышка от скопившегося предельного напряжения в воздухе и сразу ослепительная молния.

Мимолетная слабость и резкое, полное отторжение…