Слепая месть - Евдокия Гуляева

Именно поэтому не вижу, как наш автомобиль быстро нагоняет знакомый черный внедорожник Игоря, стремительно сокращая расстояние и отрезая от нас машину сопровождения с охраной. Вторая, стальная Lamborghini Urus, ловко подрезает уже нас и скидывает с дороги на широкую темную обочину, поэтому наш водитель вынужден резко сбросить скорость, так неожиданно, что нас, сидевших сзади, подбрасывает и швыряет вперед на спинки объемных кресел.

Мужчины в салоне громко ругаются, но я не хочу слышать ничего, кроме звенящего шума в ушах, поэтому закрываю их ладонями, стараясь перекрыть бесконечный поток раздражающего многоголосого гула. Хлопают двери, совсем рядом доносится частая стрельба и рваные крики раненых от нестерпимой боли, звуки которых мне выворачивают душу наизнанку, прямо с мясом, и я надсадно хриплю, словно это я, а не они, поймала своим телом смертельные пули…

Чувствую на себе сильные руки, которые подхватывают меня, вытаскивая из салона, и крепко прижимаюсь к знакомому телу, обхватывая мужчину за мускулистые плечи. Утыкаюсь носом в его шею, вдыхаю знакомый запах дорогого парфюма с явными нотками цитруса и кедра и из глаз не льются, а крупными каплями падают первые слезы…

«Беспредел творишь! Щенок!!! Шкуру с тебя спущу, ты знаешь!» – где-то рядом с нами разрывая горло орёт дядя Сережа. – «Девку отдай!» – захлебывается от удушливой злости. – «Клянусь своим положением, ты об этом пожалеешь!»

– Сомневаюсь!

Ответ Демьяна пропускаю через себя, словно громовой раскат, потому, что мы так близко, будто спаяны вместе…

Не отпуская меня, садится на заднее сиденье своей машины и она, ревя мотором, срывается с места, оставляя позади разгневанных людей Якута, вместе с ним, заставляя глотать свое бессильное бешенство и уличную пыль из под колес нашего автомобиля.

Решительно разворачивает меня у себя на коленях, пересаживая к себе лицом и прижимает крепче, обхватывая мою спину своими горячими ладонями. Я же не выпускаю его плечи из своих непослушных пальцев, сжимая их с такой силой, что вот-вот распорю кожу.

– Ну же, девочка, – едва слышно шепчет мне, своим дыханием шевеля волосы на моем виске, – успокойся… Испугалась? Мы же с ребятами просто повздорили без непоправимых последствий! Шшш, маленькая, – касается губами моего уха, – такая смелая! Аня, давай, посмотри на меня!

Поднимаю на него глаза полные слез и он тянется ко мне и собирает их капли своими губами, с такой несвойственной ему нежностью, что я непроизвольно разжимаю свои пальцы, причиняющие ему ненужную боль, но оставляю ладони на его плечах, поглаживая оставленные мной отметины. Своим приоткрытым ртом ловлю его прерывистое дыхание, которым он ласкает мое лицо и с надрывным стоном прижимаюсь к его губам, накрывая их многообещающим поцелуем…

Ток идет по коже, по позвоночнику вниз, концентрируясь под его ладонями, которыми он крепче прижимает меня к себе, притягивая максимально близко, так, что раскрытыми бедрами я чувствую его предельно возбуждённый член, скованный плотной джинсовой тканью. Поддавшись мощному инстинкту, прогибаюсь в спине, чтобы потереться о него и глотаю его рваный выдох, чувствуя, как его руки путешествуют ниже, обхватывая меня за попку, сжимая пальцами до чувственной дрожи…

Отстраняюсь, но только для того, чтобы сделать глоток воздуха и снова подаюсь к нему, игриво прихватывая его нижнюю губу зубами, отпуская и тут же пробегая по ней языком, жадно ныряя в его приоткрытый рот за новым порывистым полустоном. Сейчас безразлично, что мы в машине не одни, что случайные свидетели нашей страсти прячут глаза, стараясь максимально быстро довести нас до места назначения.

– Не доедем! – хрипит он мне в губы, и я знаю, что он улыбается. – Ром, – обращается к кому-то из впереди сидевших парней, – сколько еще?

– Так почти приехали, шеф! – хохочет тот. – Вы уж нас пожалейте, а то мы тут с Лёхой взмокли!

Я прячу лицо от жгучего стыда, носом утыкаясь в шею Демьяна, чувствуя, как он ладонью бережно прикасается к моему затылку, пальцами перебирая длинные пряди и притягивает меня ближе, позволяя укрыться от доброжелательного внимания его ребят. Я чувствую, как покалывает кожа на моих губах от растущего нетерпения, поэтому, чтобы унять лёгкий зуд, прохожусь по его шее влажными поцелуями, отсчитывая участившийся пульс.

– Аня… – сдавленно шепчет он… – Моя Аня…

Не могла не заметить, что он называет меня по имени. Его обезличенное «девочка» больше не сдирает мне сердечную ткань, проходя по сердцу, словно шлифовальной наждачкой. Теперь мне не так больно от его показной безэмоциональности, которую он, при общении со мной, выставлял вперед, как прочную броню, стараясь максимально скрыть от меня живые эмоции. Я и сейчас не вижу их, он прячет от меня свои чувства, но мне вполне достаточно той малости, что он предложил мне и я охотно принимаю его незначительное отступление от своих принципов.

Только тогда, когда увидел красные стоп-сигналы отъезжающего от меня черного «Гелендвагена» понял, что девчонка значит для меня значительно больше, чем я мог предположить. Я считал, что мне потребуется время, чтобы разобраться в своих чувствах к ней, но эмоции захлестнули, сразу, заполнив ревущей огненной лавиной, на незначительное мгновение, замершее сердце, сжигая напрочь остатки внутренних сомнений.

Пытаюсь вдохнуть, но не могу. Без нее, как без воздуха…

Чем дальше ее увозят от меня, тем сильнее ноет в моей груди, так ощутимо, что в стремлении снова быть рядом с ней, я бездумно срываюсь с места, отдавая короткие приказы своим людям. Можно не оборачиваться, я и так знаю, что они, все до одного, последуют за мной даже в самое пекло раскалённого ада, отдавая свои жизни за мои желания. Сейчас я желал одну единственную, без которой, как оказалось, не могу дышать.

Я сражаюсь за свой глоток воздуха! Только теперь понимаю, что готов рвать за нее зубами, раздирая глотки ее врагов, ради того, чтобы снова иметь возможность прижать девчонку к себе и сделать жизненно важный вдох, без которого так больно, что лёгкие просто разрывает…

Игорь берет на себя машину сопровождения с охраной, умело отрезая ее от самого объекта нашего внимания, а я сталкиваю «Гелендваген» с дороги на обочину, ловко подрезая его. Выскакиваю из своей машины и сразу бегу к остановленному автомобилю, хватаю за ручку его пассажирской двери и дергаю ее на себя, следя только за своей девочкой, которая закрыла уши руками и прижалась к спинке переднего кресла, низко опустив к нему голову. Рядом с ней, на заднем сиденье, сидит взбешённый Якут, который успевает лишь озираться по сторонам и пыхтеть от распирающей его ненависти:

– Беспредел творишь! Щенок!!! Шкуру с тебя спущу, ты знаешь!» – орет мне. – Девку отдай! Клянусь своим положением, ты об этом пожалеешь!

Не слышу ни выстрелов, ни стонов… В ушах стоит только грохот моего пульса.

Хватаю ее на руки и легко вытаскиваю из салона, крепко прижимая женскую фигурку к себе, делая первый ощутимый вдох…