Последние стражи Аарона - Мира Драгович

он увидел ее улыбку, даже глаза, полные слез, блестели яркими огоньками. Она глядела на него смело, не выказывая страха. Ивэн не знал какими бывают слуги добрых господ, но эта девушка выглядела именно такой. Она, то и дело поглядывая на него, наполнила ванну и принесла ему новую одежду — простую белую рубаху, легкую куртку, плащ и штаны из легкой серой шерсти — почти все пришлось по размеру.

Оставшись в одиночестве, он принялся смывать дорожную пыль, размышляя как быть с теми, для кого он будет не собой, а неясным призраком. Ему вдруг нестерпимо захотелось узнать, как выглядел отец. Аарона не существовало для его матери, а монахи Монастыря Всех Пророков и аббат Карел умышленно утаили от него целое королевство.

Ивэн долго сидел на краю кровати, не решаясь затушить лампу — все глядел на щит, висящий над пустым камином. Он был украшен серебристым гербом Брандов, на котором алый когтистый волк стоял на задних лапах. Ивэн не мог привыкнуть к мысли, что это был его герб.

«Серебро — это избранность и высокое происхождение. Алый — цвет храбрости и непоколебимости, — рассуждал он, выуживая из разума знания о геральдике, вбитые в его голову в монастре. — Волк чтит семейные ценности, но не лишен алчности и злости».

Он знал наизусть гербы всех королевств и десятков знатных семей, но собственный видел впервые.

«Айриндор, Руаль, Тиронская империя и Корсия, — перечислял он, задумчиво разглядывая алого волка. — Четыре королевства. Если не считать мертвого королевства Ангерран и нового, о котором я ничего не знал».

Юношу одолевала усталость, но лечь в мягкую кровать под балдахином, он не смел. Разозлившись на себя, он погасил лампу и коснулся было непомерно роскошных, по его мнению, простыней, как понял, что не вынесет темноты. Ринулся к ставням, надеясь на глоток свежего воздуха, способный охладить его изнутри. Но, выглянув в окно, Ивэн сжал пальцы в кулаки, сдерживая злость и страх. Он увидел, что внизу, у подножия замка, устроился внушительных размеров город, каких он даже не представлял себе ранее. Крыши множества домов были устелены серой черепицей, напоминающей чешую неведомого чудовища — дракона или огромной змеи. Луна, взирающая на юношу пустотой глазниц, висела прямо над городом, заключенным в кольцо крепостных стен, и освещала каждый его уголок. Один из краев дагмерской крепости заползал прямо на подпирающий город горный хребет. Ивэн перестал дышать, словно чья-то огромная рука сдавила его грудь, но не отвернулся. Он увидел, как внизу, под окнами, мокрая булыжная мостовая отражает свет луны и факелов, освещающих внутренний двор замка. Было удивительно тихо, и можно было услышать шум еще незнакомого ему моря.

«Я еще слишком мал и глуп, и не справлюсь с этим чудовищем», — заключил Ивэн, облизнув пересохшие губы.

К беспокойству примешалась жажда. Воду он мог бы добыть и при помощи чар, но ему этого вовсе не хотелось. Стены покоев давили на него, как и вид из окна, и он поспешно принялся надевать оставленную служанкой одежду. Помня о фонтанчике внизу галереи, он решил спуститься вниз.

— Все было бы иначе, не растеряй Аарон своих волчат.

Стоило Ивэну только покинуть покои, беззвучно отворив дверь, как незнакомый грубый голос прорезал тишину. Он огляделся по сторонам прежде, чем понял, что говорящий устроился в саду. Ему захотелось было вернуться назад, чтобы не подслушивать разговоры, предназначенные не для его ушей, но вдруг опомнился, ведь один из волчат — это он сам.

— Но есть как есть, — продолжил голос, не дождавшись ответа. — И пока в городе правит один лишь Совет, маги не чувствуют защиты. Они хотят видеть на троне тебя, а не безвестного юнца. Говорят, Галену наскучило изгнание и в скором времени он заявит о правах на Дагмер. Кругом сумятица.

— Эти слова ничего не значат, — возразил другой голос, принадлежавший, несомненно, лорду Бранду. — Он не сможет прямиком из леса забраться на трон. Кто его поддержит? Отступники и сброд со всех королевств? Я бы назвал их сомнительным войском, Стейн.

— Слова ничего не значат, но кровь решает многое, — порывисто отрезал неизвестный голос.

Ивэн прокрался к ближайшей колонне и неловко выглянул из-за нее. В саду под галереей, где неведомо почему в это время года все еще цвели белые розы, Бранд, облаченный теперь в светлый камзол с поблескивающими серебряными пуговицами, сидел на краю фонтана. Его волосы были зачесаны назад, что выдавало не только правильные черты его лица, но и страшный шрам, исказивший их.

Мужчина с грубым голосом укрылся в тени у стены и его никак нельзя было разглядеть.

— Окажись Гален единственным наследником, у тебя не осталось бы выбора. Помни, что мы обещали Аарону. У твоего рода есть обязательства, которыми ты пренебрег однажды, отказавшись от короны, — продолжил он.

— Совет согласился на мое регентство, напомню тебе, — ответил Бранд огрызнувшись.

— Плевать на Совет! Я говорю от лица магов и согласен с ними. Дотянется ли твой племянник ногами до пола, когда ты посадишь его на трон?

— Стейн, ты поймешь меня, как только взглянешь на него, — пообещал Морган. — Я отказался от короны, чем и горжусь — лучшего короля, чем Аарон не могу себе представить. Ивэн похож на него как две капли воды. И за время, что мы были в пути, я достаточно присмотрелся к нему.

— Коронацию следует провести как можно скорее… Молись Создателю, Бранд, чтобы твой племянник был хорош как старый северный бог, иначе я снова соберу Совет и буду требовать, чтобы ты надел на свою упертую соломенную голову эту треклятую корону!

— Тьма тебя подери, Локхарт! — неожиданно расхохотался Морган.

Смеялся он так заразительно, что Ивэн невольно улыбнулся и сам. Он смотрел на Бранда, освещенного лишь светом луны и вдруг признал, что тот ему нравится, и не потому, что подслушанные им слова были приятны. Мужчина с грубым голосом вызывал любопытство. Ивэн тихо прокрался назад к покоям и в этот раз громким хлопком двери известил о своем присутствии, казалось, весь замок.

— Племянник, — послышалось из сада, как только он появился на освещенном углу галереи.

Юноша обрадовался, что задуманная им хитрость сработала. Он потер глаза, пытаясь напустить на себя заспанный вид.

— Ивэн! — снова окликнул его Морган. — Спускайся, прошу тебя! Должно быть, сон не идет?

— Замучила жажда, дядя, — тихо отозвался он, выдав чистую правду.

Как только он спустился в сад, из тени вышел мужчина, облаченный в кожаный дублет, затянутый до самого подбородка. На поясе в ножнах висел небольшой топорик, за спиной — два коротких меча. Его темные