Чудовищная сделка - Надежда Олешкевич

- Увы, я натерпелась достаточно.

- Но ты даже не выслушала условия. Крошка, нельзя вести себя столь неосмотрительно.

Дернув щекой, Вольтер не позволил Лену вывернуться и с размаху всадил бордовый шарик в его висок. Тот вошел ему прямо в кожу. Наполовину. Мужчина затрясся, закатил глаза. Очередной камень выпал из его руки, так и не успев достичь цели, с губ сорвался сдавленный крик, быстро перешедший в стон.

- Нет! - бросилась я к ним, позабыв обо всем на свете.

Волосы Лена стали седеть. Щеки впали. Кожа всего за миг истончилась, покрылась сеткой мелких морщин, скопившись вокруг глаз и в уголках рта. Я преодолела лишь половину пути, а уже поняла, что не успею.

- Он мой! - хрип сзади, и Вольтера поразила молния.

Я подхватила падающего Ходжеса, в то время как Солби, поверженный, покачнулся назад. В его груди чернела дыра. Волосы торчали во все стороны и дымились.

- Мой… - последнее, что произнес Видящий, и его голова отклонилась.

- Лен, - похлопала я мужчину по щеке. Потрясла. - Лен, ты меня слышишь?

Губ Ходжеса тронула улыбка. Он коснулся пальцем моей скулы, скользнул по ней и уронил руку.

- Не смей! - затрясла я его за плечи. - Ты не можешь вот так… Лен, нельзя! Очнись немедленно.

Всхлип вырвался непроизвольно. Я потрогала его волосы, осмотрела с ног до головы, проверила старые раны. Не желая мириться с подобным исходом, схватила его за рубашку и снова встряхнула

- Ши, - подняла заплаканные глаза на опустившего рядом орла. - Он жив, не бойся. Жив ведь, я знаю, - вытерла предательские слезы и осмотрелась. - Жив, ему не разрешали умирать.

Пернатик ткнулся носом в плечо Ходжеса. Склонил голову набок, изучая, подошел ближе.

- Жив, я сказала! - ответила срывающимся голосом на встревоженный взгляд орла. - Жив… Нужно только…

Я обратила внимание на стоявшую неподалеку лошадь. Осторожно уложила Лена на траву, побежала в дом. Сбросила в оставленную там сумку все полезное, включая шкатулку с обломками артефактов, и поспешила обратно. Уже проделываемыми ранее манипуляциями забросила Ходжеса на ездовое животное. Забралась сама. Замедлилась, правда, подумав, что следовало бы что-то сделать с телами. Однако решила не тратить на этих чудовищ в человеческом обличии время и поскакала вперед.

Густой лес.

Граница.

Люди…

Я не представляю, как мне поверили, однако военные довольно просто пропустили меня на территорию Опина, вняв моему рассказу, что отец умирает и ему очень нужна помощь. Они даже подсказали, в какой стороне находится Граунч-Тайр.

Бесконечная скачка по тракту.

Поворот в непроглядную глушь.

Ночь в седле.

И храм…

Я спешилась, побежала к двери. Начала настойчиво стучать, но мне открыли лишь через десять минут.

- Здравствуйте, помогите нам.

- Утром, - недовольное.

- Но он умирает. Вы не понимаете…

- Утром! - повысила голос женщина и захлопнула прямо перед моим носом дверь.

Ну уж нет!

- Утром, - повторила служительница богов, ответив на мой очередной стук. - Ждите, или не примем.

- Как можно?.. Он же на грани смерти. До утра не доживет.

- Вот и узнаем, благосклонны ли к вам боги.

Рука скользнула вниз. Я обессиленно развернулась и села на ступени. А благосклонны ли?

Меня разрывало от праведного гнева. Глаз уже дергался. Внутри клокотала злость. Нижняя губа болела от необходимости ее прикусывать и слушать размеренную неторопливую речь.

Служительницы храма Лианы - Матери всех святых - не спешили идти нам на уступки. Мне, то есть. Лена они помогли отнести в крохотную келью и уложить на единственную кровать, на которую падал свет из узкого окошка под потолком. Одна из них, самая строгая на вид, бегло осмотрела мужчину. Отпустив других девушек, меня попросила следовать за ней.

Через пустой - без деревьев, тропинок и какой-нибудь живности - двор довольно старого храма она повела меня в башню. Открыла дверь в первую же комнату. Пропустила внутрь и сказала ждать. А потом начался допрос. С пристрастием. Долгий, мучительный, бесконечный.

- В который раз повторяю, - выдохнув, как можно спокойнее произнесла я. - Он мой опекун, на него напали.

Сказывалась вторая бессонная ночь, в теле ощущалась усталость. Однако я не могла отступить, не добившись успеха. Лену нужна помощь!

- Кто напал? Когда это произошло?

- Вчера днем. Там был Видящий с другом. Ленной потерял сознание, а я сразу вспомнила о вашем чудодейственном святилище и бросилась сюда. Знаю, вы можете что-то с этим сделать. Пожалуйста, поспешите.

Девушка, сидевшая напротив, улыбнулась. Она пододвинула в моем направлении чашку с травяным отваром. Безмолвно пригласила угоститься и чинно сложила руки на коленях.

Зеленая мантия скрывала ее фигуру. Белый чепец не позволял рассмотреть даже цвет волос. Мне приходилось разговаривать с натянутой на лицо маской безграничного добродушия. Скромность даже в движениях. Участливый взгляд. И ямочка на левой щеке.

- Извините, но мне сейчас не до ваших отваров, - сжала я кулаки. - Ленной умирает. Мы и так прождали до утра, чтобы попасть в храм. Лишь одной Лиане известно, сколько мне понадобилось терпения, чтобы смириться с вашей нерасторопностью.

- Не волнуйтесь так, - растягивала она каждое слово, чем уже вызвала оскомину на зубах. - Матушка освободится и займется вашим другом.

- Он мне не… уф, как сложно, - вытерла я лоб и подняла глаза к потолку. - Почему вместо решительных действий вы оставляете человека в беде? Ленною нужна помощь. Но вы почему-то ведете меня в эту каморку, расспрашиваете очевидные вещи и ничего не предпринимаете.

Как не сорваться? Меня кормили обещаниями, толком не слушали доводов, к тому же не верили. Нет, я и сама хороша. Не рассказывала целиком правду, ограничилась короткими фразами без уточнений. Меня не расположила к себе ни одна из служительниц Храма, что наводило на неприятные подозрения. Почему они себя так вели? С какой стати не приняли с самого начала, заставили ждать, отделили меня от Лена, сейчас предлагали подозрительный на вид отвар и томили ожиданием?

Дверь открылась. К нам заглянула женщина, которая отказалась впустить нас ночью.

- Идите за мной, - обратилась она мне.

- Куда?

- Без вопросов.

Что это за храм такой? Где открытость к народу, стремление помогать, участие, их хваленая добродетель? Нет, я редко бывала в подобных местах, так как в Опине нет культа поклонения сверхъестественным силам и все необъяснимое считалось опасным, а потому толком не знала, как правильно. Однако сейчас не переставала удивляться оказанным приемом и намеренной медлительностью.