Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса - Юрий Никитин

–А как же замуж?– со вздохом спросила болотница.

–Кто тебе запрещает и то, и другое?

На лице болотницы появилась глубокая задумчивость, изящные брови сдвинулись, она даже выпрямилась, словно впервые задумалась о чем-то. Несколько мгновений она стояла неподвижно, Олегу почудилось, что даже превратилась на время в корягу, но потом вскинула подбородок и проговорила:

–Не знаю почему, маг, но я хочу тебе верить. Если ты меня обманешь, тебе будет стыдно.

–Не обману,– уверенно ответил Олег,– все должно меняться, перетекать из одного в другое, ибо если нет движения, наступает гибель. Сперва болото, а потом гибель. Потому надо идти. Всегда идти.

В глазах болотницы заблестела вода, она смахнула со щеки прорвавшую запруду дорожку и даже улыбнулась.

–Езжайте на Веточке,– сказала болотная дева.– Она хорошо идет по топи, не тонет и не вязнет. Довезет, куда скажешь.

–И не сожрет? Не потопит?– уточнил Олег.

Болотница покачала головой.

–Нет. Теперь нет.

На ожившее бревно волхв вскарабкался быстро, но удержался с трудом – кора мокрая и скользкая. Он сжал колени и ухватился за сучок, который вместо рога на голове Веточки.

–Моих спутников верни,– приказал Олег болотнице.

Так послушно кивнула. В следующий момент вода снова забурлила, болотница запрыгнула в свою гигантскую кувшинку, лепестки вмиг накрыли ее и цветок с болотницей внутри нырнул в воду. Над болотом подернутый мерцанием полог блеснул синевой и исчез, остались только светлячки и запах тины.

Савмак на листе кувшинки качнулся, и туман с его тела опал в воду, тут же рассеявшись. Ратник вытаращился на Олега отупевшим взглядом.

–Это чего со мной?– хриплым после чар голосом выдавил он.

–Да кто тебя знает,– отмахнулся Олег.– Сел и задрых. Я ему ору, вставай, поехали. А он спит и в ус не дует.

Савмак оглядел неверящим взглядом себя, затем болото, зачем-то посмотрел на свои ладони.

–Да ладно…– растерянно выдохнул он,– чтоб я, да в болоте уснул…

Олег пожал плечами.

–Вот и я о том. Тут мокро. Хотя лягухи, так поют, так поют…

Ратник будто только сейчас заметил, на чем верхом восседает Олег, глаза Савмака вытаращились, брови взлетели на лоб.

–Это что за страшилище?– изумился он.

–Конь,– уверенно ответил Олег.– Не видишь разве?

В голосе Савмака прозвучала открытая неуверенность.

–Да как-то оно не шибко на коня похоже,– отозвался он.

–Ну как же,– убежденно произнес волхв.– Четыре ноги, сидеть верхом можно. Значит, конь. Садись. Поехали.

Савмак снова недоверчиво осмотрел ожившую деревяшку, но поднялся с колен и вытер лицо от воды.

–А она ну… это… не сожрет по пути?

Олег пожал плечами и ответил задумчиво:

–Если сожрет, то тебя первого.

–Это почему меня?– воскликнул ратник изумленно.

–Ты самый крупный, мясистый,– пояснил волхв.– Таких всегда первыми съедают.

Лицо Савмака стало недовольным, он проговорил обиженно:

–Несправедливо.

–Ну почему? Как раз справедливо. Зачем ему жрать того, кто невкусный? А ты вон в самом соку. Хотя женщин тоже жрут первыми – они мягче и нежнее.

Теперь с подозрением ратник посмотрел уже на Олега, его кулаки непроизвольно сжались, Савмак зябко передернул плечами.

–Ты, пастор, что-то много знаешь про вкусы тварюк,– сказал он.– Ты, часом, сам людев не жрал?

На несколько мгновений Олег задумался. За его долгую жизнь он повидал всякое, хотя что его жизнь в сравнении с Вечностью. Так, пылинка на полотне мироздания. И ему непременно нужно дознаться правды у этого мироздания, а для этого сытость брюха только мешает. Потому во время думствований лучше питаться медом да всякой мелочью, а можно и вовсе солнцем и воздухом, чтобы мысли великие не сбивать. С другой стороны, его все время отвлекают, тянут в мирские дела, а без сочного, обжаренного в костре мяса в этом деле не обойтись.

Олег еще недолго порылся в памяти и покачал головой, ответив уверенно:

–Нет, людев не жрал.

–Точно?– подаваясь вперед, уточнил ратник.

Олег кивнул.

–Что я, зверь, что ли, какой? Я человек мирный, духовный. Хожу по миру, ищу истину.

В болоте протяжно квакнула жаба, образина под Олегом переступила с ноги на ногу, пустив по воде обширные круги. Савмак зачем-то посмотрел назад через плечо, его руки опустились, спина расслабилась.

–Ну ладно,– сказал он.– И на том спасибо. А с Люсиль как быть? Где она, кстати?

Когда спали чары болотницы, Олег тут же услышал плеск и редкие крики недалеко. Судя по ним, женщина не рискнула двигаться с места. Волхв указал головой вправо, на молодую поросль болотной сосны.

–Да вон,– сказал он.– Не слышишь, что ли?

Савмак прислушался, лицо стало внимательным и сосредоточенным, словно в уме решает сложную задачу, через пару мигов губы растянулись в глуповатой улыбке.

–Гляди, слышу,– отозвался он.

Люсиль они нашли на кочке, вымокшую до нитки. Всегда аккуратно уложенная прическа растрепалась, шляпка куда-то делась, теперь темные пряди сосульками свисают до самого мха. Когда Олег с Савмаком выехали из-за сосен верхом на живой коряге с оскаленной красной пастью, Люсиль закричала и от страха повалилась на спину.

–Что… это?– запинаясь, спросила она, таращась на тварь.

Олег обвел корягу величественной дланью и сообщил важно:

–Это Веточка.

Глаза Люсиль округлились еще больше, подбородок задрожал, а голос охрип.

–Какая еще веточка?– не поняла она.– Это демон? Пастор Олег, вы оседлали демона?

Олег постучал по деревянной шее, тварь утробно зарычала, заурчала и потерлась массивной головой о ладонь волхва.

Тот ответил миролюбиво:

–Кому демон, а кому и зверушка родная. Ты как, здесь остаешься или с нами поедешь? Понимаю, тут красиво, лягухи поют, кикиморы всякие пляшут. Если захочешь остаться и уйти на дно болота – запрещать не стану.

После этих слов Люсиль подскочила с кочки, как ошпаренная и заозиралась, словно кикиморы прямо сейчас должны полезть из воды.

–Я с вами,– коротко сказала она.

Люсиль уселась в середке между Олегом и Савмаком, опасливо косясь вниз на изъеденную трещинами кору, которая теперь спина ездовой твари. Тонкие руки обхватили Олега за пояс, а теплая и высокая грудь прижалась к спине.

–Ты мне в ухо не сопи,– предупредил волхв.

Люсиль хмыкнула и отстранилась.