Последний выход Матадора - Влада Ольховская

К тому же, Тимур никогда не был женат, жил один, и даже постоянной любовницы у него не было. Никто не знал, чем он занимается в свободное от работы время. Он вполне мог часами просиживать за компьютером, собирая данные, а об этом никто даже не догадывался, такого просто не ожидали от бывшего культуриста. Толкового образования у Тимура не было, но это ерунда, научиться можно чему угодно и без дипломов.

Он был физически силен, в этом сомнений нет, а как раз такая сила требовалась для многих убийств Матадора. Честолюбием он тоже отличался, и это объясняло, почему он старался привлечь к себе все больше внимания. Ну и, если присматриваться к совсем мелким деталям, он вполне мог быть человеком, который оставил следы в квартире Антона Чеховского. Хотя следы мало что значат: ботинки сорок третьего размера мог нацепить и здоровяк с сорок четвертым, и хрупкая девушка с тридцать седьмым.

Но идеальной кандидатурой Тимур, как ни крути, не был. Главным противоречием становилось убийство Алекса Арташова: в ночь его смерти Таборевич вроде как находился на фестивале и даже разместил в Сети фотографии оттуда. Хотя его самого на снимках не было. Если он действительно хакер, он многое мог подделать: взять чужие фото, поставить неверную геолокацию. А мог и вовсе мелькнуть на фестивале — и оттуда поехать за Арташовым. Сложно, но выполнимо.

К тому же, Тимур с явным пренебрежением относился к женщинам, они были для него скорее постельными аксессуарами, а не полноценными людьми. Стал бы он вот так вступаться за жертву Арташова? Признавал ли он вообще изнасилование преступлением, если для него все бабы — шлюхи по умолчанию? Хотя, если он рвется к славе мстителя, а не к истинной справедливости, ему все равно, что там сделали его жертвы, у него выбор не так уж велик.

Так что на следующей тренировке Леон присматривался к нему особенно внимательно. Тимур, к счастью, был слишком сосредоточен на себе, чтобы заметить это.

— Как насчет того, чтобы новый вес накинуть? — поинтересовался он. — Давай, ты можешь, ты здоровый, как лось, я вижу!

— Я хочу и остаться здоровым, а это вряд ли произойдет, если я тут спину сорву.

— Ой, да ладно тебе, даже бабенку твою Сенька строже гоняет!

Это как раз было преувеличением. Анна упоминала, что ей достался более-менее вменяемый тренер, который не настаивал, если она отказывалась от какого-то упражнения. Возможно, он всегда был таким, а может, свою роль сыграло то, что Анна подружилась с его женой — трудно сказать, но Арсений Гончаров не был проблемой.

А Тимур был.

— Не бабенку, а жену, — холодно поправил Леон.

Он и так многое терпел на этом задании. Но такие выпады предпочитал пресекать сразу, потому что после них у Тимура обычно начинались шутки ниже пояса. А здесь речь шла о его Анне — даже если для тренера она была Алисой.

— Все, понял, уважаю Ее Величество, — расхохотался Тимур, шутливо поднимая вверх обе руки. — Что, увлечен ты ею? Сочувствую.

— Э-э… Странная реакция.

— Большая страсть — большие беды. Уж лучше не привыкать к кому-то одному и даже имена не запоминать! Так вернее будет! Ладно, отдохнул и хватит, давай жим лежа сделаем.

Жим лежа — это не то упражнение, при котором есть желание и возможность болтать, особенно если учитывать, что Тимур повесил на штангу неслабый вес. Зато самому тренеру ничего не мешало, и он продолжал философствовать.

— Никогда я еще не встречал такого, чтобы увлеченность одной бабой и вся эта муть с браком кому-то счастье принесла. Вот ты будешь спорить — а ты лучше за дыханием следи! Ты, считай, вес своей ба… своей жены поднимаешь. Как тебе не спорить, если ты сам в это впрягся? Свои ошибки не любит признавать никто, вот ты и доказываешь с пеной у рта, что одна женщина на всю жизнь — это зашибись как круто! Так, тихо, тихо, руки держи ровно, а то убьешься… О чем это я? А, вот: никогда я еще не видел, чтобы вся эта любовь до добра доводила. Как можно на любовь вообще ссылаться? Ты ж взрослый мужик! Любовь — это все розовые сердечки для маленьких девочек, куда тебе они?

Во время подхода Леон ответить не мог, но и особой злости не чувствовал. Его не слишком волновало, что другие думают о его жизни, особенно такие люди, как Тимур Таборевич. Если бы речь шла о простых тренировках, он бы вообще сменил тренера. Но пока он вынужден был продолжать эту беседу, потому что Тимур, сам того не желая, свернул в нужную сторону.

Когда они пошли очередным кругом по залу, отдыхая между подходами, Леон поинтересовался:

— Ты-то с чего экспертом заделался? Если ты такой противник моногамии — флаг в руки. Чем тебе чужая любовь не угодила?

— Да нет никакой любви! А вмешиваюсь я потому, что жалко хороших мужиков. Женщины — они только на отношения и настроены. Что бы они там ни жужжали про карьеру и независимость, им только и надо, что мужика получше заполучить. Вот их высшее достижение! Помню, мне сеструха рассказывала: какими бы ты достижениями ни хвасталась в бабьей компании, все равно все будут помнить, замужем ты или нет.

— Сомневаюсь, что все так просто, но — допустим. А жалость откуда?

— Потому что для мужчин это противоестественная и вредная фигня. Навязанная! И я уже видел, как она до беды доводит. Помню, тренировал я одного парня — там такой потенциал по армреслингу был, прям от бога. А у него баба была, вот как у тебя, — постоянная, одна-единственная, любовь на всю жизнь. По крайней мере, пока эта дура от него не ушла. Присмотрела себе дрыща — зато богатого. Ну и где тут этот хренов естественный отбор?

— Какие времена, такой и отбор, — рассудил Леон.

— Вот и я говорю. Но свои мозги другому не вставишь, и парень тот запил по-черному. Если б он менее талантливым был, я уже бы забил. А я ж видел, что там чемпион растет! Пришлось постараться, но я его вытащил, к тренировкам вернул, уже даже заявку на соревнования подали. Но он снова пропал!

— Снова запил?

— Не сразу. Сначала его арестовали.

От удивления Леон, в это время начинавший упражнение, чуть не потянул плечо.

— За что это?

— По подозрению в убийстве, прикинь! Там история была мутная, до сих пор от нее тошно.

Тимур определенно хотел соскочить, он уже и сам пожалел, что упомянул такое, но Леон не мог этого допустить. Он и не рассчитывал на такой прорыв!

— Что за история? Он убил свою бывшую?

— Очень надо об нее руки марать! Сама померла. Она за те месяцы успела выскочить за своего дрыща замуж, дурное дело нехитрое. Но вместо того, чтобы лететь на пляж, как нормальные люди, они решили провести медовый месяц в горах, поперлись спускаться по горной реке, и девка утонула. Дура же, что с нее взять! А парень тот, мой подопечный, по-прежнему не мог поверить, что она дура. Он всюду кричал, да и мне рассказывал, что не могла она просто так утонуть, а убил ее новоиспеченный муж из-за какой-то там страховки.

— Ты считаешь, что он был неправ?