Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия - Татьяна Руденко

Зависимость от ненадежного партнера, с которым не возникло доверительных отношений, не могла нравиться Доминику, и уже в следующем году он начал самостоятельную деятельность – на Большой Дмитровке. Это отражено в «Книге для записи торговых сделок по Тверской части маклера Михайлова» за 1819 год: «1819-го года апреля 30-го дня санкт-петергурской 3-й гильдии купец и московский гость Доми[ни]к Сихлер дал сие условие ея превосходительству генерал-аншевше и ка-валерственной даме Елисавете Петровне Глебовой-Стрешневой в том, что нанял я Сихлер в доме ея высокопревосходительства, состоящем Тверской части 1-го квартала под № 70 в приходе великомученика Георгия, в бол[ь]шом каменном корпусе угольныя овальные жилыя покои в обеих этажах, начиная от манежа скол[ь] ко оных есть и к ним конюшню в показанном манеже на четыре стойла и с соразмерным каретным сараем, да в особом корпусе половину перегороженного ледника, кухню и покои для людей, с отдельным местом для двора и полисадником, впредь на пять лет, сщитая срок с пятнатца[то]го числа прошедшаго августа месяца тысяча восемьсот осмнатцатого года ценою в год государственными ассигнациями по четыре тысячи пятисот рублей, которыя ден[ь]ги и платить при наступлении каждой четверти года вперед по равным частям»457.

Газетный переулок. Фото 1890-х гг. На углу этого переулка и улицы Большой Дмитровки располагалась усадьба Е.П. Глебовой-Стрешневой, где работали Сихлеры и Гиньон

Теперь в мастерской на Дмитровке работало несколько представителей этого семейства, с тех пор хозяева уже никогда не доверяли свое дело посторонним лицам. Магазин быстро сделался популярным у титулованной публики, сюда приходили не только за покупками, пример – молодой князек Сергей, мальчик лет тринадцати, взятый на попечение своим дальним родственником-генералом в его московский дом. «Француз Ноэль, приставленный для усовершенствования во французском языке, часто посещал со своим воспитанником перчаточный магазин г-жи Сихлер, где он приучался к изящным манерам и тонкому обращению»458. В магазине можно было встретить самых знатных особ города, прочих же посетителей тут и не ждали. Хозяева даже подчеркивали, что обслуживают только высший свет. В начале 1824 года на этой почве в магазине случился скандал, а хозяин даже попал за решетку. «Тут… сказывал Шульгин, что, по просьбе неотступной некоторых дам, Цихлера выпустили, но только на сутки, чтобы кончить маскарадные платья, кои у него делались к празднику Бобринской; на другой день был он опять заперт и до сих пор сидит. Шульгин уверяет, что Пален так был рассержен грубостями, сказанными его жене Цихлером, что ехал его убить, и Шульгин насилу его урезонил. Правда, что старик был очень груб; он принял Паленшу за провинциалку и сказал ей: «Ступайте покупать в лавки на Кузнецком мосту, а мой магазин предназначен не таким фигурам, как вы». Она, кажется, сестра Орлова-Денисова. Долго ли проморят Цихлера, – не знаю; наказание заслужил, но зачем печатать его лавку? Тут могут страдать и те, кои не участники его грубостей. Это, кажется, несправедливо: запечатать можно за контрабанду или долги. Много это делает шуму в Москве»459.

Постепенно скандал затих, и в том же году Доминик вступил в московское купечество. Для этого ему потребовалась рекомендация от двух купцов 2-й гильдии и купца 3-й гильдии: «Мы нижеподписавшиеся московские купцы, быв уверены в добрых качествах и познаниях в торговых делах уволеннаго из с[анкт]петербургскаго мещанскаго оклада Доминика Сихлера и зная, что он имеет достаточный капитал на вступление в Московское купечество по 3-й гильдии, соглашаемся принять его в сословие наше и ручаемся по нем в точном платеже всех казенных податей и гражданских складок, как по купечеству так и по мещанству… в чем и выдали мы ему сие свидетельство за подписанием нашим»460. На основании этого представления московское купеческое общество дало согласие на принятие Сихлера в свое сословие461. И через некоторое время указом Московской казенной палаты от 21 апреля 1825 года за № 7837 «предписывается. приняв от с[анк]т-петербургскаго мещанина Доминика Зихлера следующия на сей 1825 год с капитала 3-й гильдии процентный с повинностями деньги двести восемьдесят рублей, вычтя из оных в пользу города четверть процентных 20 руб. отослать в здешнюю шестигласную думу, на земския повинности 40 руб. и за право торговли 220 руб. в здешнее уездное казначейство, и потом его Зихлера причислить с начала сего ж 1825 года в московское купечество по 3-й гильдии с женою его Марьею Францовою»462.

В посемейном списке за 1825–1826 годы купцов «Гостиной сотни» Москвы значится «Доминик Зихлер, 65 лет; у него жена Марья Францова, 52 года. По указу Московской казенной палаты от 21 апреля 1825 г. за № 7837 /перечислен/ из с/анкт-петербургских/ мещан с 1825 г. С 1825 по 1834 г. числится по 3-й гильдии; капитала объявлено 8000 руб.»463. Доминик был прихожанином французской церкви Святого Людовика в Москве, во всяком случае, священник именно этой церкви свидетельствовал, что «московский 3-й гильдии купец Доминик Сихлер и законная супруга его Марья Францевна исповедают католическую апостольскую римскую религию»464.

В 1836 году Доминик выбыл из московского купечества465. Но до этого – в 1835 году – в 3-ю гильдию вступил его сын Эрнст Жан Этьен Сихлер. Указом Московской казенной палаты от 22 ноября 1835 года за № 24953 предписывалось «из иностранцев российско подданного Эрнста Жан Этьена Сихлера с женою его Фанниею Францовою в Московское по 3-й гильдии купечество на будущий 1836 год причислить»466. Эрнсту Жану Этьену было 28 лет, его супруге – 27, они торговали дамскими уборами и проживали в доме Глебовой-Стрешневой на Большой Дмитровке. Присутствие Эрнста Сихлера в Москве прослеживается до конца 1840-х годов. В адресной книге 1839 года значится «Сихлер Эрнст Жан Этьен, портн[ой], куп[ец] 3 г[ильдии], Твер[ская] ч[асть], 5 к[вартал], пр[иход] Георг[иевского] монастыря, д[ом] Глебовой-Стрешневой»467. Его имя присутствует в указателе 1846 года468. В 1845 году он продлил аренду помещений в доме Глебовых-Стрешневых еще на шесть лет469. Календарь на 1850 год сообщает: «Сихлер, Эрнст Жан Этьен, 3 гил[ьдии] куп[ец], Серп[уховская] ч[асть], в Градской больнице»470.

Мастерская Доминика Сихлера – достаточно крупная по меркам 1830-х годов, согласно официальной ведомости на 1831 год, в ней числились 1 работник и 40 учеников, возраст последних не превышал 18 лет471. У его преемника Эрнста Сихлера в 1837 году значились 2 работника и 17 учеников472. Фанни Францевна в 1842 году заявила об 1 работнике и 14 учениках473.

Представители делового семейства внимательно следили за всеми новинками в индустрии моды, для детального знакомства с которыми выезжали во Францию. Из газетных публикаций следует, что они отправлялись в «командировку» раз в два-три года. Нам известны «вояжи» Доминика Сихлера из столицы летом 1815 и 1818 годов474, из Москвы – в октябре 1826-го и в сопровождении дочери Зои Сихлер в апреле 1828 года475. Перед очередным отбытием из Москвы Доминик опубликовал в газете уведомление: «Московский купец Сихлер, предполагая, что по случаю отъезда его за границу можно будет подумать, что и дела его по магазину, состоящему на Большой Дмитровке, в доме генеральши Глебовой, от сего прекратятся, честь имеет довести до сведения особ как здешней столицы, так и иногородних, удостаивавших его своею доверенностию, что во время пребывания его в Париже управление магазина препоручил он сыну своему Льву Сихлеру и дочери г-же Лопес»476. Вскоре его родственницы Изабелла Францевна Сихлер и Наталья Осиповна Лопес, урожденная Сихлер, сообщали москвичам, «что для поддержания славы, которою их заведение поныне пользуется, прибыла к ним из Парижа мастерица, превосходного искусства по модной части, избранная г-м Сихлером, ныне пребывающим во Франции. Кроме сего… по причине нахождения отца их в Париже, они имеют способы беспрестанно получать появляющиеся ежемесячно там новости, и чрез то удовлетворительным образом возобновлять отделку всех работ их»477.