Первая дочь - Эми Хармон

– Мы… пришли… в-в… гости.

Байр широко улыбался, глаза лучились светом. Тень кивнула. Движение получилось дерганым, и выглядела она, наверное, как старуха, у которой вот-вот случится припадок. Все эти долгие пять лет Байр не мог навестить ее – он неотлучно находился возле Альбы, выполняя обязанности охранника.

– Эт-то Альба, – старательно выговорил он, снимая девочку с загривка и опуская на землю. Для пятилетнего ребенка она была худенькой, но оказалась выше, чем ожидала Тень. Альба вцепилась в руку Байра и смотрела снизу вверх на Тень. Темные глаза и светлые волосы девочки сочетались очень красиво. Тень склонилась, чтобы их лица оказались на одном уровне. Она хотела разглядеть девочку вблизи.

– Здравствуй, Альба, – выговорила она, совладав с голосом и усмирив сердце. Плакать она не могла – боялась испугать ребенка. А ей хотелось, чтобы они пришли снова.

– А Дагмар? Он тоже придет? – спросила Тень. Ей нужно было что-то сказать, а еще она рассчитывала на присутствие хранителя. Это придало бы ей уверенности.

– Нет. Х-хранители с-собрались на… м-молебен, – выговорил Байр и, как всегда, покраснел, стесняясь своего заикания. – Королева… р-рожает.

– У мамы будет маленький, – добавила Альба. Речь ее лилась без запинок и помех. Стало ясно, что общество мальчика не нанесло вреда ее умению говорить.

– Ни-ни-никто нас не х-хватится, – сообщил Байр. – К-королева м-мучается. Ее боль… наша б-боль.

Тень понимающе склонила голову. Байр не хотел, чтобы Альба слушала крики матери. Желая отвлечь детей от их тревог, Тень повернулась к овцам и принялась знакомить Байра и Альбу с животными. Многих она называла по именам, рассказывала девочке и не отходившему от нее стражу об их проделках, характерах, отличиях, особенностях и даже обращала внимание на разницу в окраске шерсти.

Альбе понравились ягнята, с которыми она сразу подружилась. Девочка тянула к животным руки и ласково с ними разговаривала.

– Все з-звери ее лю-любят, – отметил Байр.

Тень кивнула. Она наблюдала за девочкой, двигавшейся между овцами так уверенно, будто провела с ними всю жизнь, и тихо радовалась. Все-таки в ребенке есть что-то от нее. Прошел час, другой. Вместо того чтобы уходить, Байр позвал Альбу и объявил, что они устроят урок на солнышке.

– У Альбы бывают уроки? – спросила Тень.

Кивнув, мальчик обеими руками ухватился за траву и вырвал из земли два темных влажных комка, пронизанных корнями. Повторив это несколько раз, он расчистил круглую площадку и утоптал ее. Альба передразнивала Байра, топала башмачками и путалась под ногами, а он привычным движением руки отодвигал ее в сторону.

– Давайте рисовать, – закричала Альба, хлопая в ладоши.

– Она о-очень умная, – сказал Байр. В голосе мальчика звучала гордость, на губах угадывалась улыбка. – Смотри. – Взяв ее посох, нижним концом он нарисовал на влажной почве какую-то фигуру.

Альба тут же назвала ее, хотя Тень не могла определить, правильно ли. Байр кивнул и затоптал рисунок. Тень попробовала мысленно запомнить изображение, чтобы позже выучить. Байр нарисовал другую букву, и Альба выкрикнула ее название, подняв руки к небу. Успокаивая девочку, Байр поднес палец к губам и указал на овец. Похоже, малышка поняла его правильно, и следующие ответы звучали значительно тише.

– Всего пять лет, а знает больше, чем я, – с улыбкой проворчала Тень. – Ты хорошо ее учишь.

Мальчик покачал головой и кивнул в сторону дворца, видневшегося вдали.

– К-королева, – поправил он. Альбу учила читать королева.

– Королева столь же умна, сколь и красива, – прошептала Тень и не ощутила зависти; эта новость обрадовала ее.

К небу, как птица на ветру, воспарило мелодичное песнопение, и Альба, перестав скакать, повернулась и поднесла ладонь к ушку.

– Слушайте! – воскликнула она. – Хранители поют!

Песня была глубокой и звучной, скорбной и нарастающе печальной. Тень тоже обратилась лицом в ту сторону, откуда доносилась песня. Наступило ее любимое время дня, когда хранители Сейлока исполняли свои песнопения. Когда она уводила стадо слишком далеко, то не слышала молитв и ей их не хватало. Между тем мелодия стала давящей, мрачной и наводила на мысль скорее о панихиде, чем о празднике. То была не хвалебная песнь, и волосы на затылке у Тени встали дыбом. Почуяв ее страх, овцы принялись блеять и бегать по кручам.

– Н-нам н-надо идти, – выговорил Байр, поднимая Альбу и усаживая себе на плечи.

Кивнув на прощание, он побежал к стенам, крепко держа подпрыгивающую у него на шее Альбу за коленки. Светлые волосы девочки летели за ними, как белое сияющее облачко.

* * *

Байр вбежал в ворота Храмовой горы. Альба крепко держалась за его голову. Сомкнутые на лбу мальчика ладошки походили на венец. Она привыкла ездить на его плечах. Таким образом и они были неразлучны, и руки-ноги Байра оставались свободными. К тому же ей нравилось смотреть на мир с высоты его роста. Но на этот раз девочка не визжала от восторга, как обычно. Малышка ощутила что-то пугающее в песне хранителей и испугалась сама. Она так крепко сжимала голову Байра, что он перестал чувствовать кожу.

Хранители всё еще находились в святилище; их пение поднималось меж балок и стропил, лилось с колокольни, как похоронный звон. Громкие голоса звучно молили богов о снисхождении. Пение эхом отдавалось в голове Байра, пробуждая ужасные предчувствия. С королевой случилась беда. Кто-то окликнул Байра по имени, но он, миновав ворота, бросился навстречу неизвестности, как когда-то кинулся к медведице в лесу, надеясь, что смелость перед лицом опасности заставит смерть отступить.

У подножия дворцовой лестницы толпились слуги. Их лица были обращены вверх, словно они ждали новостей. Байр вспугнул их своим появлением, и они расступились, давая ему дорогу.

– Не поднимайся туда, парень, – посоветовал какой-то стражник.

– Оставь принцессу здесь, Байр, – попросил другой голос, но мальчик уже бежал по широкому лестничному пролету, не сводя глаз с высокого окна, льющего свет на ступени.

Его руки крепко сжимали худенькие ножки Альбы, надежно удерживая девочку на плечах. Байр не мог оставить принцессу, но должен был увидеть королеву; им обоим требовалось убедиться, что все в порядке.

– Подожди, пока король уйдет, – крикнул все тот же стражник, оставшийся внизу, но Байр не обратил на него внимания.

Воин не сделал попытки остановить его.

– Вон! – донесся крик короля Банрууда откуда-то сверху, и Байр чуть не сбился с ноги, подумав, что король обращается к нему.

От макушки до пят пробежал озноб, а Альба вцепилась ручонками ему в волосы. Мгновение спустя мимо них по лестнице сбежала служанка, за ней другая; обе обливались слезами. Одна обернулась, попыталась ухватить Байра за руку, чтобы увести, но тот увернулся и, одолев несколько последних ступеней, оказался в широком проходе, отделявшем детскую Альбы от покоев королевы. Тяжелые деревянные двери в королевскую спальню были распахнуты, и Байр смог увидеть королеву на огромной кровати, стоявшей напротив входа. Глаза ее были закрыты, руки покоились на ярко-синем покрывале, подходившем под цвет ее глаз.