Прости. Забудь. Прощай - Алексей Коротяев

но не успела сделать и шага, как Алена толкнула ее в грудь, и женщина неловко упала назад на подушки.

— Куда! Я еще не закончила! Думаешь, я тебе сейчас волосы буду пуч-ками с головы удалять? Не-е-т! Уму-разуму учить! Ты считаешь, что он…

Алена замолчала, плечи ее затряслись.

— Смирнов… ты сволочь! — произнесла она, всхлипывая. — Почему ты

мне изменяешь? Чего тебе не хватает? Я самая красивая была на курсе. За

мной весь мединститут бегал, а я выбрала тебя! Микроскоп из скопленных на

сапоги денег купила, чтобы ты своих спирохет бледненьких дома мог изучать.

Хотя, впрочем, этим ты сейчас и занимаешься. Только без оптики…

Алена опять тихо заплакала. Алексей хотел подойти, но женщина остановила его жестом.

— Не подходи! И так хреново! А знаешь, — сказала она, поворачиваясь

к Вере, — как я обратила на Алешку внимание? Тогда фильм Тарковского «Зеркало» только появился. Много споров было. Может, потому, что посмотреть его

не все могли, только на закрытых просмотрах, а рассказать этот фильм… невозможно. Я влюбилась в картину сразу и отстаивала ее достоинства с любым

100

оппонентом. Моему парню, Юрке Абрамову, помнишь его, Леш? Фильм не понравился. Так и сказал: «Ерунда какая-то»! А Алеша… Он тогда незаметный

был на курсе. Только после армии. Волосы не отросли… Немногословный такой.

Не нашего, в общем, круга! Ходил в потертом кожаном дедушкином реглане и

одних и тех же коричневых брюках, а мы — в джинсах «Левис» и таких же курт-ках. Так вот, спорила я как-то о многослойном содержании фильма с Женькой

Лазуткиным с нашего потока. Он что-то возражал, не соглашался. Потом махнул рукой и сказал: «Слушай. Да ну тебя! Ты лучше с Лехой поговори. Он от

“Зеркала” в восторге». Я даже не поверила сначала: «Этому… понравилось?» А

Женька мне говорит: «А что? Он классный парень. Ты его просто не знаешь». И

отошел. Вот тогда я первый раз на тебя посмотрела с интересом, Алеша! Так

это было, так! А затем… долгая и счастливая семейная жизнь… в этой квартире.

Ладно, достаточно! Я сейчас ухожу… прихожу и… чтобы ее здесь не было. А с

тобой, дорогой, разговор продолжим, когда …

В прихожей раздался длинный звонок.

Алеша поднялся:

— Я открою.

— Игорь… заходи!

— Она здесь?

— Да.

— Только за хлебом и вышел, поверишь? Потерпи, Леш! Я отвезу ее до

Рождества в Германию. Обещали посмотреть. Здесь ей никто не может помочь!

С кем я только не советовался! После этой катастрофы пять лет назад… Ведь

знаю, что каждую осень у нее обострение и что она опять будет… это делать, но

не могу я в клинику ее заранее отдавать! Не могу и все! Попроси за меня про-щения у Веры. Пожалуйста! Не время сейчас… Я Алену… заберу… Она, когда

меня видит, сразу приходит в себя.

— Испугалась?

Алексей присел рядом с Верой и обнял ее за плечи.

— Не могу привыкнуть, — вздохнула Вера. — Не первый раз уже, а все

равно трудно… Потому что знаю, как ты ее любил. Тяжело видеть, что пережи-ваешь это снова… возвращаешься в то время, когда она… любила тебя. А еще

больнее… видеть твое лицо и то, как тебе хочется… этот момент продлить. Я

ведь твоя жена и все чувствую! Она уже лет десять, как от тебя ушла… Почему

ты не хочешь поменять квартиру?

Алеша ничего не ответил, а только вышел на застекленный балкон и

закурил. Через мутное стекло он видел, как Игорь помог Алене сесть в машину, как она за секунду до этого повернулась, пробежала глазами по балконам. Нашла… Задержала взгляд и… заплакала. В этот момент Алеша точно понял одно: с этой квартиры он никогда не переедет…

101

теория вероятности

Собака захлебывалась ненавидящим лаем и рвалась c цепи, но из

дома никто не выходил. Мужчина осторожно обошел избушку, держась подальше от внушительных клыков, и крадучись приблизился к одному из двух

маленьких оконец. Заглянул.

— Держи руки на виду, — услышал он за спиной громкий женский голос и

одновременно с ним характерный звук взводимого курка.

Не оглядываясь, он повиновался и поднял руки.

— Уже давно за тобой наблюдаю. Что надо?

— Заблудился я, — начал мужчина.

— Врешь, а я этого не люблю.

— Правда!

— Сказала же: не люблю. Откуда-то надо идти, чтобы здесь заблудить-ся. Тут в радиусе ста километров ни одного поселения. Ты около дома c полчаса слоняешься. Собака у меня хорошая, сразу заприметила. Роняй мешок

на землю и оттолкни его ногой. Не вздумай дергаться. Мне своя жизнь дороже

твоей. Шарахну из обоих стволов и Руслану скормлю. Он даже костей не оставит. Клади! Только медленно!

Мужчина усмехнулся, скосил глаза и, не оборачиваясь, сказал спокойно:

— Ладно! Я с нар соскочил. Иду давно. Очень устал. Ты меня даже сдать

никому не сможешь. Сама говоришь, не живут тут люди. Из оружия — только

заточка. Хочешь, отдам?

Он потянулся было к ботинку, но голос хлестко остановил его.

— Нет! Отстрелю все. , если еще раз сделаешь что-то без моей команды.

— Понял! Из одного лагеря в другой. Начальник, ты чего?

— Ненавижу эту вашу феню с детства.

— Я могу и культурно.

— Хватит! Разойдемся по-доброму. Ты мне скажешь, куда идешь, и я

научу, как туда добраться. Понятно?

— Если бы я знал куда! В том-то все и дело.

— Чего бежать было, если идти некуда? Тебе тюрьма наверняка как дом

родной. В этих местах одних головорезов держат. Скажешь, за книжку, не сдан-ную в библиотеку, срок тянешь? Стоять! — приказала она, заметив, что мужчина

сдвинулся с места.

Игнорируя предупреждение, он опустил руки и вызывающе повернулся лицом к направленным на него стволам.

— Шмальнешь? Я из 40 лет своей жизни только первые 15 провел на

свободе. Породу людскую в тюрьме во как изучил. Ты рот раскрыла слово про-102

изнести, а я уже знал, что стрелять не будешь. Меня автоматные рожи на мушке

не раз держали.

— Шаг сделаешь, точно стрельну.

— Дай сказать! Я не задумал ничего плохого, и темных мыслей у меня

в голове нет. Отдохнуть надо. Так что, хочешь ты или нет, а мириться со мной

придется.

— Ишь, какой скорый!

Женщина, взяв ружье наизготовку, обошла вокруг непрошенного гостя

и, не спуская с него глаз, начала отстегивать собаку от цепи.

Мужчина напрягся и потянулся к ботинку.

— Не дергайся! Я не собираюсь Руслана спускать. Мы с ним заходим в

дом. Попробуешь сунуться — всадника без головы сделаю.

— Книжки любишь читать? Я тоже!

— Чтобы утром тебя здесь не было.

— Вот утром и поговорим.

Людмила, удерживая