Рогал Дорн. Крестоносец Императора - Гэв Торп

— Я хочу, чтобы вы постоянно отслеживали все сигналы телепортации. Если возникнут какие-либо отклонения или помехи, вы в тот же миг, буквально в тот же миг, запустите процедуру возвращения.

Гидореас взглянул на своего повелителя, чтобы понять, нет ли у того иных указаний на этот счёт. Примарх явно услышал распоряжение хускарла, однако ничего не предпринял, чтобы отменить его.

— Будет исполнено, заместитель командующего Гидореас, — сказал магос, снова опустив искусственные конечности.

— Построение «Главий», — приказал Дорн хускарлам, подходя к платформе.

Золотая броня Рогала сверкала от вспышек энергетических разрядов на механизмах вокруг него. Рядом с примархом выстроились отделения астартес — Гидореас чуть слева от него, бойцы в пять рядов позади.

— Господин, вражеский обстрел перегружает первый блок генераторов пустотного щита, — доложил Вендраал.

Дорн молча снял шлем с пояса, надел и закрепил, прокрутив его обеими руками. Затем примарх повернул голову к Ортсиаксу.

— Есть наведение на какой-либо корабль, магос?

— Капитального типа, Рогал Дорн. Я определил и зафиксировал цель. Вы бы предпочли атаковать источники мощности или центр управления?

— Командную палубу, — без колебаний ответил примарх.

— Вы приказываете — мы повинуемся, Рогал Дорн.

— Провост-лейтенант... — Примарх отвернулся и снова смотрел прямо перед собой. — В момент телепортации всем орудиям открыть огонь по второму капитальному кораблю.

— Так точно, владыка примарх.

То, что на «Фалангу» обрушиваются залпы противника, совершенно не ощущалось здесь, в недрах звёздной базы. Грозные энергии, порождённые генераторами пустотного щита, прикрывали корпус, отводя яростные атаки вовне. Гидореас прослушивал вокс-рапорты — непрерывную литанию об отказах и починке этих устройств. Из состояния сосредоточенности его вывел магос Ортсиакс, объявивший, что они вошли в пределы досягаемости телепорта.

— Запускайте, как только захватите цель, магос, — распорядился Дорн. — Хускарлы, истребить или подавить всех врагов поблизости от места прибытия. Бить в полную силу, никаких послаблений.

— За Императора! — взревел Гидореас, выхватив силовой меч и подняв комбиболтер.

— За Императора! — эхом отозвались хускарлы, и в ту же секунду начался процесс телепортации.

Вспыхнули и неистово заметались разветвлённые потоки энергии; они хлестали платформу, танцевали на позолоченных доспехах.

Рывок смещения Гидореас отчётливее всего ощутил глазами. На мгновение он превратился в концепцию самого себя, которая летела через бесконечно малый участок варп-пространства к целевому кораблю. Его диссоциация[13] внезапно завершилась, когда тело сформировалось заново в выбранной точке, и краткое оцепенение сменилось всплеском ощущений, что хлынули в материальную сущность воина, как только она восстановилась.

Имперцы оказались в ярко освещённом сооружении, похожем на купол. Наверху располагалось кристаллическое обзорное окно, в котором Гидореас разглядел звёзды и лазурную вспышку лазерного разряда из дорсальной[14] орудийной установки. На панелях вокруг поблёскивали электронные дисплеи. Они, как и светящиеся элементы управления, подобные самоцветам, отбрасывали янтарные и красные лужицы света на белую поверхность консолей и бесшовный настил палубы.

Гидореас увидел человека — вернее, гуманоида, — женщину с короткими волосами, одетую в свободный длинный китель серого цвета поверх бледно-голубых брюк. На щеке у неё виднелась татуировка с символом, незнакомым хускарлу. Отвернувшись от своего пульта, она с беспредельным изумлением уставилась на легионера. Вскинув комбиболтер, Гидореас выстрелил, и грудная клетка женщины превратилась в рваную красную дыру, внутренности шлёпнулись на панель управления, а осколки костей разбили один из экранов. Хускарлы вокруг магистра развернулись, сломали строй, и их оружие взревело.

Ринувшись вперёд, Дорн первым же взмахом громадного цепного меча в одной руке разрубил двоих противников. Зубья клинка с визгом прогрызли край пульта управления.

Атака продлилась всего несколько секунд, после чего воцарилась тишина. Оглядевшись по сторонам, Гидореас насчитал двадцать одного мертвеца. Приборные панели испещряли воронки от болтов, и воин отметил, что материал, из которого сделаны пульты, скорее напоминает камень, нежели металл или пластек.

— Охранять! — гаркнул он, указывая на двойные двери в стене купола.

Отделение Вортагира прошагало туда с комбиболтерами наготове.

— Мы на борту, — объявил Дорн по воксу.

— Лорд-командующий, неприятель выходит из боя, — поспешно доложил Вендраал. — Но не ваш корабль! Он берёт курс на столкновение с «Фалангой».

Словно в подтверждение сказанного, из скрытых систем оповещения раздались пронзительные вопли. Сердца Гидореаса забились быстрее: он понял значение визгливых звуков, ведь такой язык не нуждался в словах.

— Огонь по нему всеми батареями! — рявкнул Дорн, отступая к хускарлам. — Магос, немедленная эвакуация. Сейчас же!

Даже обладая генетически улучшенным организмом, Гидореас ощутил приступ тошноты, когда телепортационные устройства, снова вцепившись в него и остальных воинов, выдернули их обратно через варп и поставили на сверкающую площадку. После полной материализации его тело до мозга костей охватила ноющая боль. Судя по стонам и кашлю других хускарлов, такие неприятные ощущения испытывал не он один.

Дорн уже сошёл с платформы, и бронированные двери зала раздвинулись перед ним. Гидореас убрал меч в ножны и, как мог, побрёл за примархом.

Повернувшись, Рогал двинулся по коридору к смотровой галерее, расположенной по направлению к корме от телепортариума. Подойдя к огромным бронированным окнам, он задрал голову, чтобы разглядеть приближающийся корабль неприятеля.

Гидореас добрался туда как раз в тот момент, когда «Фаланга» открыла огонь из главного калибра, обрушив на энергетические поля вражеского звездолёта высокомощные снаряды и сгустки плазмы. Сопротивляясь натиску, защитная оболочка сияла белыми звёздами, которые почти ослепляли хускарла, невзирая на авточувства боевой брони. В хор обстрела вливались голоса всё новых орудий, и корабль противника уже больше походил на стремительную комету, окружённую дрожащей пеленой взрывов и разрядов энергии, чем на космолёт.

Наконец лэнс-излучатели на турелях выбрали энергию из общей сети, после чего пять алых лучей полоснули по незваному гостю, пока тот стремительно мчался вперёд, идя на таран. Два из них бессильно отразились от щитов, но три других поразили корпус и, рассекая палубы одну за другой, практически разрезали корабль напополам. В недрах вражеского звездолёта что-то детонировало — вероятнее всего, реактор, — и забрало Гидореаса на миг перешло в режим затемнения, оберегая его глаза от вспышки. Как только обзор вернулся к