Рогал Дорн. Крестоносец Императора - Гэв Торп

хускарлу, он увидел, что среди звёзд беспорядочно кружат лишь несколько зазубренных, обвитых плазмой обломков. Их свечение быстро угасало в пустоте.

— Остальные космолёты неприятеля резко ускоряются и движутся к границе действия наших сенсоров, владыка Дорн, — доложил Вендраал из стратегиума. — Запустить двигатели и преследовать?

— Следуйте за ними так быстро, как только можете, но вряд ли мы их догоним, — ответил примарх. Фрагменты корабля догорали, и единичные всполохи пламени за бронестеклом отражались на золотых доспехах Рогала. — Полагаю, этот враг желает оставаться неизвестным как можно дольше.

По коридорам разнёсся отрывистый грохот болтеров, совсем непохожий на пронзительный визг лазерных карабинов неизвестного врага. Фафнир Ранн выстрелил снова; для устойчивости он опирал ствол на овальный вырез с краю абордажного щита, а сам выглядывал над верхней кромкой, чтобы навести оружие с помощью авточувств, заполнявших его поле зрения данными о целях.

Ранее неприятель применил некое ЭМИ-устройство, которое вырубило всю электрику и другие системы на данном участке. Бортовые датчики слежения отключились, и верхняя палуба крейсера «Каролинг» погрузилась в морозную тьму. Мрак не должен был серьёзно помочь противнику, ведь генетически улучшенные глаза легионеров и модули визуального усиления его доспехов без труда пронизывали тени. Однако темнота оказалась не единственным средством в арсенале нападавших: они полагались на неё в сочетании с полями, которые искажали свет, смещая зримый облик своего владельца в видимом диапазоне таким образом, что искусственные органы чувств Ранна воспринимали врагов как изменчивую дымку, распадавшуюся на фрагменты по всему спектру, от ультрафиолета до инфракрасного излучения. Мелькали какие-то движения, но чётко засечь не удавалось ни одного противника. Лишь игра света и цвета, как солнечный блик на прицеле или лучи, преломленные осколками призмы, что висят в воздухе, но ты замечаешь их только уголком глаза.

Надежду сразить неприятелей Фафниру давал лишь один метод — достаточно быстро среагировать на их выстрелы и определить их исходную точку. Шансов на это он почти не имел, учитывая, что враги палили из лазерного оружия и постоянно перемещались с включённой маскировкой.

— Так ничего не выйдет, — прорычал сержант скорее самому себе, чем окружающим. Отделение прорывников самого Ранна сейчас поддерживали два подразделения тактических легионеров.

— Отставить самостоятельный огонь, — объявил Фафнир своему небольшому отряду. — По моей команде стреляем залпами, чередуем шеренги. Цельтесь в стены и потолок, чтобы поражать цели осколками. Подготовьте гранаты для броска перед атакой.

Имперские Кулаки прекратили огонь, и в неожиданно наступившей тишине по передней части щита Ранна замолотили лазерные разряды. Фафнир достал осколочный заряд и взвёл его, держа в руке. На охряной броне прорывников, удерживающих коридор, сверкали красные всполохи.

За те секунды, что прошли до следующего приказа сержанта, он успел мысленно проследить цепочку событий, приведшую его сюда. Всё началось с того, что четыре неопознанных корабля внезапно и необъяснимо появились в системе вдали от предела Мандевиля, ограничивающего возможную зону выхода из варпа. Проворные космолёты с мощными лазерами за считаные минуты выбрали своей целью ударный крейсер «Каролинг» и обстреляли его двигатели, пока он пытался развернуться и выпустить торпеды.

«Каролинг» оказался удобной мишенью, поскольку два других корабля флотилии находились в нескольких часах пути и не могли вмешаться. Однако же враги сблизились с ним и пошли на абордаж вместо того, чтобы разрушить его генераторы щита с той же точностью, с какой они поразили двигатели ударного крейсера, не задев при этом реакторы.

Поначалу действия противника, который осмелился на столь рискованную операцию, казались бессмысленными, но затем отряды быстрого реагирования доложили, что около полутора десятков легионных сервов пропали без вести. Их взяли в плен. Потом возникло впечатление, что неприятели отступают, однако, стоило первым легионерам нагнать их, как группы вторжения прервали отход и твёрдо вознамерились захватить добычу иного рода.

Они обнаружили, что Имперских Кулаков такие попытки не слишком обрадовали.

— Давай!

Ранн бросил гранату вместе с остальными воинами. Маленький диск, описав дугу, взорвался в воздухе примерно в сорока метрах от него. Заряд исторгнул огонь и тонкие керамитовые нити, способные нашинковать всё, кроме панцирной брони.

Пока коридор окутывали дым и пламя, Фафнир приказал начать стрельбу. Его болтер застучал в унисон с оружием других прорывников, и разрывные боеголовки снарядов ударили по ферробетонным переборкам, разбрасывая секущие осколки по всему проходу.

— Вперёд на двадцать! — рявкнул сержант.

Между тем тактические легионеры во второй шеренге открыли огонь поверх братьев-прорывников, целясь высоко, чтобы коридор заполнили смертоносные фрагменты металла и искусственного камня.

Продвинувшись на двадцать шагов, отделение Ранна поставило щиты и вновь начало стрелять. Всё пространство между стенами накрыл шквал болтов и детонаций. Выглянув из-за переносного заслона, Фафнир впервые увидел врагов по-настоящему.

Сначала о них пошли слухи среди навигаторов — якобы что-то нарушало затишье в окружающем варпе. Корабли перемещались там, где просто не могли. Призраки, отголоски или даже видения будущего? В эмпиреях было возможно поистине всё.

Слухи распространялись всё дальше — просачивались от вооружённой стражи навигаторов к экипажу, пока одни группы крепостных охранников делились своими тревогами с другими. Тогда же враг и получил имя.

Незримые.

Довольно скоро вести дошли и до легионеров, однако общие домыслы и нервозность навигаторов не сочли поводом для беспокойства.

Судя по тому, что слышал Ранн, «Прорыв ночи» впервые потерял корабли около трёх недель назад. Корветы, эсминцы и одно транспортное судно, исследовавшие вроде бы безжизненную систему, перестали выходить на связь. Когда для расследования причин туда прибыла усиленная флотилия, они обнаружили обломки и плазму, но ни единого следа врага. Кое-кто утверждал, что нападению подверглась даже сама «Фаланга», однако Яго уведомил отделения, что данная информация не подтверждена.

Эта жертва стала первой, но не последней. С тех пор один только «Прорыв ночи» лишился ещё пяти звездолётов. Пока что гибли только корабли Имперской Армии; возможно, удача наконец отвернулась от Незримых, когда они решили заняться «Каролингом».

— Теперь я вас вижу, — проворчал Ранн, глядя на месиво в форме человека, лежащее на полу примерно в двадцати метрах впереди.

Женщина, красная кровь, две руки, две ноги, всё тело обтянуто серебристой сеткой, которую сложно разглядеть даже сейчас, когда убитая перестала двигаться.

Когда прорывники