Непридуманная сказка - Яна Перепечина

- А ребёнка тебе не жалко?

- Но сейчас везде пишут, что детям нужно об этом знать…

- Мы ещё обсудим это, с отцом Петром посоветуемся, с Валентиной Павловной. А пока давай дадим Поле шанс быть такой, как все.

- Хорошо, - сдалась Ангелина. - Звони батюшке, решайте с датой рождения. Но хоть место рождения давай оставим реальное.

- Давай. Мало ли где мы её рожали.

- Вот и славно! – обрадовалась Ангелина. – А что с пропиской? Я твоей маме звонила, она просит прописать её к ним, представляешь? Я так тронута была.

- Давай всё же к нам. А то неудобно будет: живём в одном месте, а ребёнок прописан в другом.

- А мама?

- Я с ней поговорю. Она не обидится. Ты где сейчас?

- Стою через дорогу от больницы.

- Уже бежать к Поле готова?

- Как ты понял?

- А то я тебя не знаю.

Ангелина почувствовала, что он улыбается там, в центре Москвы, в своём кабинете, и нежность, совершенно не свойственная ей раньше, до встречи с Вадимом, накрыла её. Она тоже глупо заулыбалась и заговорщицки шепнула:

- Я тебя люблю, милый!

- Представь себе, я тебя тоже!

- Эк нас угораздило-то! Любовь – страшная штука! – засмеялась Ангелина и, нажав на кнопку с красной трубкой, сунула телефон в сумочку.

В больнице было тихо. Когда она с пакетами, в которых лежали подгузники для Поленьки и прочие детские принадлежности, которые попросили купить врачи, поднималась по лестнице, навстречу ей спускались две медсестры. Одна из них преградила ей дорогу и сурово спросила:

- Девушка, а вы куда это в неприёмное время? У нас сейчас вообще «тихий час».

И вновь смелая раньше Ангелина неожиданно для себя растерялась, но тут вторая медсестра, из того отделения, где лежала Поленька, дёрнула коллегу за руку:

- Лен, не шуми. Это мама к нашей отказной девочке.

- Да, я мама, - дрожащими губами произнесла Ангелина и сама не поверила: мама, она мама!

Женщины посторонились, и она пошла дальше. За её спиной незнакомая медсестра громким шёпотом спросила:

- Что, и вправду берут? Эту вашу, которую никто брать не хотел?

- Берут, - гордо подтвердила знакомая. – Уже в опеке были. Сегодня должны документы в суд подавать.

- Дела… Вот повезло малышке. Нашлись и ей родители…

Ангелина пошла дальше. Ей почему-то хотелось петь и смеяться.

У Поленьки была Валентина Павловна. Она поменяла девочке подгузник и собиралась подмывать.

- Ангелина, как хорошо, что ты пришла! Ника сейчас есть будет, хочешь покормить?

- А можно?

- Конечно, ты ж не чужой человек, а мама.

- Валентина Павловна, мы её хотим Поленькой назвать.

Медсестра чуть отстранилась от девочки, окинула её всю целиком, от почти лысенькой макушки до крошечных ножек, тёплым взглядом и сказала:

- А что? Ей очень идёт. Прекрасное имя! Полюшка, давай-ка мы тебе и на листочке имя поменяем. Чтобы уж всё правильно было…

Она вынула ручку и на картонке, прикреплённой к спинке кроватки, крупно написала: Полина Вадимовна…

- Валдайцева, - подсказала Ангелина.

- Валдайцева, - повторила медсестра и размашисто вывела под именем и отчеством фамилию. – Ну, так-то лучше! Ты же у нас не бесхозная, а папина и мамина.

И опять у Ангелины в груди что-то дрогнуло, сжалось, стало горячо и радостно. Она села у кроватки, просунув руку между прутьями, чтобы гладить дочку и, поколебавшись, спросила:

- Валентина Павловна, мы с Вадимом хотели с вами посоветоваться. Как вы считаете, всё-таки вы уже стольких деток пристроили, стоит ли всем рассказывать, что Полю не мы роди...

- Нет, - категорично мотнула головой медсестра, даже не дослушав вопрос до конца, будто ждала его и заранее всё обдумала.

- Но сейчас все рекомендуют не скрывать...

- Послушай, Ангелин, старую, хорошо пожившую тётку. У нас не Америка. Это там, может, такой вариант проходит. А теперь подумай, как дела обстоят у нас. Пока всё будет хорошо, все вполне могут по-доброму относиться к ребёнку. Ну, во всяком случае, внешне. А теперь представь, что Поля с кем-нибудь подерётся, велосипедом машину соседа поцарапает, чью-нибудь дорогущую куклу не захочет хозяйке отдать. Что будет, как ты думаешь?

Ангелина неопределённо пожала плечами.

- А всё очень даже очевидно. Сразу вспомнят, что она удочерённая, и начнётся: ну, конечно, она же приёмыш, что с такой взять?! Они все там дети алкоголиков и наркоманов! Нормальные люди детей не бросают. Вот гены своё берут! Ничего хорошего из такого ребёнка не выйдет! Изолировать её от здоровых детей из приличных семей!.. Ну, и всё в том же духе. Или просто будут к ней присматриваться, как к какой неведомой зверушке. Интересно же. Все её поступки и действия будут под лупой изучать. И как ребёнку жить? Как макаке в зоопарке? Ты хочешь Поленьке такой судьбы?

- Нет, но ведь не все люди злые. Даже наоборот. Очень много добрых...

- А никто и не говорит, что эти пересуды будут со зла! Может, даже с искренним желанием поддержать и помочь. Но ребёнку-то с этим жить. Так что мой тебе совет: молчите. Или, по крайней мере, говорите не всем и каждому. А только тем, в ком уверены на все сто.

- Спасибо… - Ангелина пригорюнилась. – Тяжело очень врать.

- Недолго потерпеть придётся. Как только все узнают о том, что у вас дочка родилась, косточки, конечно, вам перемоют. Но привыкнут быстро. Найдутся новые темы для разговоров. Ты сразу и успокоишься. Дальше-то всё будет как у всех: те же хлопоты, те же радости. Чем меньше ты будешь думать, что она не кровная, тем быстрее сама об этом забудешь. Поверь мне.

Ещё ни одна мама мне не говорила, что не смогла полюбить. Ты же совсем крошку берёшь. Ну, посмотри на неё, как её не любить? – Валентина Павловна наклонилась, взяла Поленьку на руки и переложила на пеленальный стол, нежно гладя её по животику. - Никому-то наша девочка никогда не была нужна. Мать с отцом – с отцом! – от неё отказались. Это ведь такая редкость, когда отец у отказничка есть, когда брак зарегистрированный. Почти всегда мамы одни, им тяжело, они сил в себе не видят, вот и отказываются. А тут просто редчайший случай. Оба родителя, брак у них официальный, а они ребёнка оставили. И вот эта крошечка справилась, выжила и очень хочет только одного – любви. И как ей в этом отказать?

Они обе – медсестра и мать – встали над пеленальным столом, на котором дрыгала ножками Полина Вадимовна Валдайцева.

- Повезло тебе, Поленька, - расстроганно погладила её по головке Валентина Павловна и обернулась к Ангелине: