Севастопольский вальс - Александр Харников

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться на предложение Дмитрия Николаевича. Тем более что это предложение было больше похоже на приказ. Эх, отправить бы в этот самый МИД майора Копылова. Только из этого вряд ли что получится – он сейчас плотно работает с местными жандармами, да к тому же и чином не вышел. Мелковат он со своим майорским званием для спесивых чиновников МИДа.

– Ну что ж, Дмитрий Николаевич, – попробовал пошутить я, – если «партия сказала надо», то…

– Тоже мне комсомолец, – усмехнулся Кольцов. – Ступайте, приготовьте парадную форму и ждите вызова к императору.

«Вот те раз, – подумал я, – значит, хитрюга Кольцов без меня меня женил. А то начал: “У меня к вам огромная просьба…”»

Когда же я пришел к императору, Николай был вежлив, но сразу взял быка за рога.

– Андрей Борисович, я знаю, что у вас много других важных дел, и потому весьма вам благодарен за ваше согласие.

– Сделаю все, что в моих силах, ваше императорское величество, – браво ответил я.

Николай улыбнулся.

– Я попросил Дмитрия Николаевича до получения вашего согласия не разглашать, кто именно станет новым министром иностранных дел. Теперь я назову вам его имя. Это – генерал от кавалерии Василий Алексеевич Перовский. Он сейчас генерал-губернатор Оренбургской и Самарской губерний. Две недели назад я отправил к нему курьера. Полагаю, он уже прибыл в Оренбург, и в самое ближайшее время Василий Алексеевич отправится в столицу. Я знаю вас и знаю генерала Перовского, и потому полагаю, что вы с ним сработаетесь. Придется, конечно, открыть ему тайну вашего происхождения, ведь иначе он просто не поверит информации, поступившей от вас. Кроме того, я попрошу его помочь вам с вашими планами привлечения чиновников МИДа к вашей основной работе.

– Благодарю вас, ваше императорское величество!

– До приезда генерала Перовского, как вам, надеюсь, уже сообщил Дмитрий Николаевич, обязанности министра иностранных дел я возьму на себя. Мне не хочется, чтобы люди из ближайшего окружения графа Нессельроде принимали участие в грядущих переговорах с посланцами императора Австрии и короля Пруссии. Мне нужны люди, которые будут служить мне и России, а не прислушиваться к тому, что скажут в Вене. К тому же креатуры Нессельроде стараются не спорить со мной и выполняют мои распоряжения, хотя они бывают порой… – тут император замялся.

– Патриотами, но не обязательно России? – подсказал я.

– Спасибо, Андрей Борисович, я хотел сказать нечто другое, но ваше определение, как говорится, не в бровь, а в глаз. Вы же хоть и не из нашего времени, но патриот именно нашей державы. Более того, вы тот человек, который без лести будет говорить мне правду, как бы горька она ни была. Насколько мне известно, генерал Перовский ценит в людях те же качества, что и я.

– Ваше величество, я готов немедленно приступить к выполнению своих обязанностей.

– Вот и отлично. Завтра в девять часов утра я назначил аудиенцию генералу фон Герлаху и послу фон Бисмарку. А в час дня – новому австрийскому канцлеру фон Рехбергу унд фон Ротенлевену. Конечно, согласно протоколу, первым мне надлежало бы принять австрийца, ведь он – канцлер, а потом уже посланцев Берлина.

– Я полагаю, что тем самым вы желаете послать сигнал пруссакам, что они – дружественная нам нация, а австрийцы должны это звание еще заслужить.

– Именно так, господин подполковник. Вы весьма точно описали сложившуюся ситуацию.

Мы обсудили возможные темы для беседы, а также личности всех трех визитеров, после чего я провел три часа в библиотеке и заодно припахал свою команду. Так что поспать мне удалось не более четырех часов.

А сейчас мы с императором, с утра пораньше, должны окончательно подготовить стратегию нашей беседы с гостями из двух германских государств…

26 августа (7 сентября) 1854 года. Санкт-Петербург Березин Андрей Борисович, подполковник Гвардейского флотского экипажа, советник Министерства иностранных дел

– Позвольте представить вам моего советника, гвардии подполковника Андрея Борисовича Березина, – сказал император после того, как поприветствовал Герлаха, который, в свою очередь, представил ему Бисмарка.

Герлах оказался примерно таким, как я его себе и представлял – полным человеком в генеральском мундире с венцом седых волос, седыми бакенбардами и холодным взглядом серых глаз, контрастировавшим с его доброжелательной манерой держаться. А вот Бисмарк был схож со своими всем известными фотографиями, разве что был значительно моложе, а усы и то, что оставалось от его волос, были рыжими. Но взгляд его был настороженный и острый. Увидев меня, он чуть заметно кивнул Герлаху. Интересно, чем именно заинтересовал его скромный подполковник, к тому же одетый в форму гвардейского офицера XIX века.

Первая часть разговора была сугубо официальной. Бисмарк вручил императору верительные грамоты и произнес небольшую речь, посвященную надеждам на добрые отношения между Россией и Пруссией. Как я и ожидал, он подчеркнул, что союз двух великих европейских держав – ключ к миру и процветанию Европейского континента.

«Интересно, – подумал я, – ведь Пруссия пока еще великой европейской державой не является, а то, что сказал новоиспеченный посол – это прямой намек на то, что Пруссия надеется на поддержку России в воссоединении немецких земель под ее эгидой».

Ну что ж, именно эту тему, в числе прочих, мы с императором обсудили сегодня утром. Тогда, узнав, как именно происходил этот процесс в нашей истории, император, подумав, сказал:

– Тут не все так просто. Имеются и некоторые пока еще нерешенные вопросы. Например – тот же Вюртемберг, в котором моя дочь Ольга – супруга наследника престола Карла Евгения.

– Я понял вас, ваше императорское величество. Иными словами, вы полагаете, что неплохо бы сделать так, чтобы Вюртемберг оставался независимым. Возможно, с присоединением Великого герцогства Баден к Вюртембергу. Зато в наших интересах подчинение Пруссии Эльзаса и даже Северной Лотарингии, где большинство жителей говорит на немецких диалектах, чтобы остановить экспансию Франции на восток и северо-восток.

Император задумался, а потом заметил:

– Наверное, и Баварии тоже. Вряд ли королевство Бавария без нашей поддержки станет реальным противовесом Австрии и Пруссии.

– Именно так, ваше величество. У нее нет выбора – или она станет вассалом Австрии, или – Пруссии. Первое в свете недавних событий нежелательно, даже если новый австрийский канцлер и считается дружественным России.

А теперь Николай Павлович покосился на меня, ожидая моего ответа «железному канцлеру». Ну что ж, пора произнести первое слово в мировой политике. Я улыбнулся, и сказал:

– Господин генерал, господин посол, в наших интересах существование сильной Пруссии. Более того, если Пруссия окажет нам серьезную помощь в нашей войне с Францией и Англией, то мы будем готовы поддержать вопрос о принадлежности Пруссии Эльзаса и немецкой части Лотарингии, при соблюдении, конечно, прав франкоязычного меньшинства. Единственное, что мы бы хотели заранее обговорить в дополнение к различным торговым привилегиям – это то, что мы вынуждены настаивать на сохранении независимости Вюртемберга. Присоединение Бадена к последнему ознаменует торжество справедливости, ведь и тот, и другой – части бывшего герцогства Швабского.