Проигранное желание - Кэтрин Болфинч

в архив. Его, кстати, так и не было. Ни звонков, ни сообщений. Хоть я и хотела бы остаться наедине со своими мыслями, но какая-то часть меня по нему скучала.

Мне не хватало его шуток, лекций, во время которых я часто ловила на себе холодный взгляд, случайных столкновений в коридоре и его появлений в архиве. И мне не хватало вечеров в его машине, которые стали какими-то слишком частыми. Весь Кристиан Ротчестер был каким-то… живым, не таким, как привычные люди вокруг. За ним хотелось наблюдать, его хотелось слушать. И с его появлением время почему-то ускорилось еще сильнее.

Я закуталась в шарф, толкнув дверь на улицу. Морозы подбирались все ближе, почти ласково убирая платья и легкие свитера еще дальше на верхние полки. Зима в этом году выдалась очень холодной. Радовало, что отголоски праздничного настроения все же теплились еще где-то внутри. Может быть, в этом году чудо не обойдет меня стороной?

Но пока что передо мной был привычный маршрут, по которому я ходила каждый будний день вот уже три года. Удивительно, что рутина иногда затягивала так сильно, что становилась незаметной. А ведь правда я никогда не задумывалась, что хожу по одной и той же дороге столько лет, каждый фонарный столб стоит на своем месте, каждая вывеска, светофор, поворот, даже машины парковались иногда на одних и тех же местах. В наушниках играла почти все та же музыка, иногда разбавляясь музыкальными новинками, но и они появлялись редко. Снег под ногами скрипел точно так же, как и вчера, как и неделю назад и с тех самых пор, как метели накрыли город в первый раз. И дорога от университета до дома занимала все те же пятнадцать минут неспешным шагом.

Телефон неожиданно зазвонил, вырывая из мыслей и останавливая музыку. Я полезла в карман, уже настраиваясь на то, что придется снова немного поморозить пальцы.

Номер был мне незнаком, но по коду вполне подходил к моему городу, поэтому я ответила.

— Не холодно без шапки, Ротчестер? — на том конце провода раздался ехидный голос, от которого почему-то поползла улыбка.

— У меня есть два вопроса, Ротчестер, — перековеркала мужчину я, входя во двор. Он тихо рассмеялся

— Я случайно позвонил следователю?

— Да.

— Тогда слушаюсь и повинуюсь.

— Как ты узнал, что я без шапки?

— Ты ни разу ее при мне не носила, — легко ответил Кристиан, — так что давай второй вопрос.

— Почему позвонил только сейчас? — не то, чтобы меня очень сильно волновал его ответ. Он даже как-то сам вырвался.

— Потому что номер твоего телефона я нашел только сейчас, — я усмехнулась, не сразу понимая, что голос прозвучал не из динамика телефона. Сердце бешено заколотилось в груди, разнося и радость, и удивление, и неловкость по венам, заставляя мозг одновременно и отключиться, и усиленно работать. Прямо передо мной, посмеиваясь, стоял Кристиан.

Глава 16

Среда. После архива. Кристиан

Изабелла выпорхнула из машины, легко поцеловав меня на прощание и не сказав ни слова, кроме «спокойной ночи». Почему-то мне показалось, что в ее голосе слышалась самая настоящая издевка. Какая спокойная ночь после такого?! И дело не в том, что произошло, а в том, где. Вся ситуация с Ротчестер давно вышла за рамки, но это переходило границы моего понимания, любой логики и здравомыслия.

Жалел ли я? Нет. Хотел бы повторить? В любом другом месте — да. Повторить и продолжить.

И хотя я и знал, что там действительно никого не было в тот момент, но учитывая, как быстро распространялись слухи в этом заведении, как выражается отец, то разумная, а точнее, поздне-разумная, предосторожность должна была включиться. И проверять реакцию отца на эти сплетни я бы не особо хотел. Пусть они бы и оказались правдивыми.

С моей специализацией я мог бы уйти в любую компанию, любой другой университет, а вот на архитектуре Изи поставила бы крест. Что было не слишком правильным, и я не знал, задумывалась ли она о последствиях, потому что все зашло уже слишком далеко, и непременно зайдет еще дальше.

Я вышел из машины, оставляя там и эти мысли. Хотя они скорее всего просочились сквозь щели, и теперь бесшумно ползли за мной хвостиком. Ровно как и воспоминания, возвращающие возбуждение, которое, кажется, никуда и не уходило. И с каждой ступенькой становилось только сильнее, вытаскивая из памяти картинки открытой аккуратной шеи, красивой груди, скрытой под тканью черного платья, запах ванили, которым, кажется насквозь пропиталась и моя рубашка, и ее восхитительные мягкие, пушистые волосы, в ужасном свете желтой лампы, сияющие почти как пламя, пожирающее нас обоих. Этому безумству нельзя было поддаваться, но мы не сдержались. И, наверное, в любой другой раз тоже бы не сдерживались.

Квартира встретила темной, холодной пустотой, привычной до самых кончиков пальцев. Вот только сейчас черные цвета почему-то не радовали, наоборот, безумно раздражали.

Я кинул ключи от машины и телефон на небольшой столик в коридоре. Не успел стянуть пальто, как всегда раздражающая меня мелодия звонка раздалась почти на всю квартиру. На экране высветилось имя отца, заставляя мгновенно похолодеть и вызывая дурное предчувствие, хватающее за горло. Слишком плохой знак, даже при том, что в знаки я не верил.

Вряд ли отец услышал мой посыл во вселенную или что там еще бывает сейчас. И вряд ли узнал о Ротчестер — слишком занят слухами обо мне и Монро. Конечно, с таким его рвением они скоро замолкнут, и тогда приписывать мне романы начнут чуть ли не с каждой из студенток, строящих мне глазки. И с одной стороны, не хотелось бы, чтобы в списке сплетен оказалась Изи, а с другой, не хотелось, чтобы эти слухи долетали до нее.

Я глубоко вздохнул, настраиваясь на разговор.

— Да?

— Почему ты так долго подходишь к телефону? Будто у меня других дел нет, как пытаться дозвониться до тебя, — вместо приветствия начал мужчина. Да, примерно к этому я и готовился, но если разговор начался без нравоучений о студентках, значит, тема беседы окажется другой. Это радовало.

— И тебе привет.

— Привет-привет, завтра конференция, ты должен быть, как представитель нашего факультета.

— Официально я не работаю на твоем факультете, если ты вдруг забыл. — фыркнул я, включив громкую связь и сбрасывая с себя лишнюю одежду. Отец на том конце провода тяжело вздохнул, почти в точности, как я несколько минут назад.

— Ехать должна была Стенелли, но она на больничном, ее заменяешь ты, поэтому будь готов к десяти