В джазе только хулиганы - Dragonfly

Вошла в узкий коридор с вишнёвым колючим ковром и облокотилась спиной о ледяную стену…

Голова кружилась, желудок стонал от голода, сердцебиение раздавалось в висках и больно давило на грудь: я будто не выступала, а удирала от маньяка-потрошителя. Удрала… И вот настало время расслабиться. Но вместо этого всё, что удалось — навострить настрадавшиеся уши. Там из-за стенки приглушённо, но достаточно громко бил по башке духовой оркестр и… изгалялся дурацкий Соколов! Пока он то щебетал, то бархатно мурлыкал, я почему-то решила, что уже достаточно пришла в себя и, мотыляясь, двинулась в глубь коридора в поисках двери в зал. Мне нужно было увидеть, с каким лицом он безукоризненно отпоёт, зная, что едва не вывел меня из игры!

Я, позабыв о холоде, тащила с собой туфли и обессиленно дёргала за ручки встречающихся на пути створок. Все они были заперты — кроме самой дальней. Через неё-то, пришибленная, я и ввалилась с конца зала уже ближе под грандиозное завершение «Feeling good».

Соколов отплясывал, размахивая ладонью, и упоённо шпарил мелизмы*. Его блестящий открытый взгляд обхватывал всех и сразу, костюмчик сидел, как надо, и улыбка у паршивца не сходила с губ. Придержавшись за спинку одного из свободных кресел, я нацепила туфли, тут же сдавившие отёкшие ноги, и под визг дудок стала обходить зал через дальние ряды. Даша сидела с противоположной стороны, наверняка снимала Кирилла! А он всё старался, надрывался, заключив сцену в заложники.

Те отвыступавшие везунчики, что давно расслаблялись в зале, не сводили с Соколова глаз. Ну а я сильно торопилась присесть, мелькая перед их лицами: будто боялась не донести обмякающее на ходу тело. Ведь помимо усталости, страха перед ещё неизвестным вердиктом жюри, на этом конкурсе не выставляющим оценки в открытую, я унесла с собой из-за кулис нечто ну очень назойливое и досаждающее!

На пятом левом ряду показалась коротко стриженная сиреневая голова. Я стала подгребать к Ковалёвой в ускоренном темпе, морщась из-за разрезающего зал столпа мужественного голоса. Присогнувшись, свернула между кресел и спинок, прижалась к последним, чтобы пробраться через девушку, певшую в начале блока. Она мотнула головой, чтобы не терять Соколова из виду: а когда я перешагнула через её ноги, пожалела, что их не отдавила: вокалистка смотрела на Кирилла, разинув рот. Знали бы, чем промышляет за кулисами сладкоголосый махинатор!..

Фыркнув, я снова нагнулась, засеменила на носочках. Наконец-то, добралась до лыбящейся Даши, держащей, как я и думала, камеру. Протянула руку к её плечу, обессиленно опустилась на соседнее кресло, чувствуя, что расплескала по пути к мягенькому расслабляющему сидению слишком много желчи…

— Feeling so… goo-o-o-o-o-o-od! — серьёзно?! В этот же момент Соколов заголосил последнюю ноту.

Резко увёл микрофон и поклонился.

❤❤❤

— Лауреат третьей степени! Лауреат третьей степени! Лауреат третьей степени! Лауреат тре…

— Да мы поняли! — рыкнул на меня Соколов, устало улыбнувшись. — Хватит визжать.

— АААААААААААА! МАМА БУДЕТ В ШОКЕ!

Я напрыгнула Дашу и Рому, вернувшихся с круглого стола спустя почти два часа, и придушила их за шеи в агрессивно-счастливых объятиях.

— Поздравляю, Ра!

— Эх… чтоб я на своём первом конкурсе, да сразу взял лауреата! — вздохнул усач и похлопал меня по спине ладонью, сжимающей стопку наших дипломов. — На, забирай… Ребят, а по поводу кубков, нам сказали, что их в течение недели пришлют на адрес Надин Дмитриевны…

В моих руках оказался «документ». На жёстком картоне, усыпанном подписями, важными фамилиями, регалиями и печатями в окаймлении узорчатой рамки, действительно было написано: ВАСНЕЦОВА РЕГИНА. ЛАУРЕАТ III СТЕПЕНИ!

Муахахаха!

— Третья степень — это почти дипломант. А дипломант — ниже среднего, — улучив на себе мой широко распахнутый взгляд, равнодушно проронил Соколов.

— М-м. Спасибо за поздравления, — радостно шикнула я. — А твой лауреат первой степени — это почти как лауреат второй?

Соколов, уже успевший нацепить пальто, скуксился.

— Не-не! Лауреат первой — это почти как гран-при, да Кирюх? — расхохотался Рома, но улыбка тут же слетела с его лица при виде недобро оскалившегося Соколова.

Помнится мне, это больное место нашего талантливого соколика?!

— Сегодня было очень лояльное жюри, — пожал он плечами и вздохнул. — Даже гран-при вручили маленькому ребёнку «За старания». Нужно собрать как можно больше мнений и найти среднеарифметическое, чтобы понимать, что ты из себя представляешь. Так что, признак мастерства — это стабильность, — как-то нравоучительно подытожил он, мельком пройдясь по моему лицу осторожным взглядом.

— Это Кирилл правильно говорит, — подтвердила Даша. — Но ты всё равно не обращай на него внимания, Ра! Он просто учуял конкуренцию! — Соколов перевёл равнодушный, искренне задолбавшийся взгляд с Даши на меня и скривил бровь. И тут Ковалёва вдруг нахмурилась. — К слову… а что за заминка случилась перед твоим выходом, Ра? Нам высказали на круглом столе… Вы же выступали с Кириллом подряд? — у неё вытянулся рот. — И… ты поэтому пела в микрофон с зелёной наклейкой? Разве ты не должна была взять синий, который под тебя настроили на саунд-чеке?!

— Ой, — лишь и выдала я, похолодев изнутри…

— Я же тебе три раза напом…

— Всем пока! — бросил Кирилл, утягивая со стула чехол с костюмом, со стола — свой диплом, оставленный Ромой, и быстро ретировался в сторону арки.

— Не поняла… — недовольно мотнула головой Даша.

А вот я… кажется, начинала понимать!

__________________________________

1. Текст песни Fever

2. Перевод: Ромео любил Джульетту, а Джульетта — его. И когда он приобнимал её…

3. Мелизмы — «украшение», мелкие мелодические фрагменты, исполняемые на один слог. «Песня внутри песни».

Глава 20. С первым снегом

— Надин Дмитриевна! Он подменил мне микрофон! — взвизгнула я, тыкнув ногтём примерно в печень дёрнувшемуся Соколову.

А ещё! А ещё! Ввёл меня в заблуждение обольстительными горячими речами на ушко! Но об этом позоре лучше не распространяться…

— Да она вообще без микрофона стояла перед выходом! Пускай радуется, что я хоть какой-то принёс! — он, посмеивающийся, смахнул с себя мою ладонь и смерил наигранно оскорблённым взглядом. Или не наигранным?

Сегодня Соколов пришёл на занятие в тонкой водолазке с закатанными рукавами и светлых джинсах, которые я на нём крайне редко видела — он всегда одевался с иголочки, прямо хоть на сцену его отправляй! Человек без выходных по любому зову готов выступать там, где обещают гран-при!

— Скажи, что ты неспециально! Скажи! — истерично наехала я, сверяясь с реакцией преподавательницы. Она бегала шальным взглядом от меня к Соколову и явно накапливала в чей-то адрес гневную речь. — Мы посмотрели запись твоего выступления! Ты пел в синий! Он тоже был мне нужен! Ты его для себя отложил?