Рунные витражи - Марина Ясинская

– Вертихвостка, лучше помолчи, не мешай Чудаку.

Сам Мастер Ё читать не умел, как и все остальные Крысы. Удивительно – человек, который мог программировать автоматонов, не знал ни одной буквы.

«Умения передал мне отец, а тому – мой дед. Для этого вовсе не надобно уметь читать. А откуда у тебя такие знания?» – спрашивал меня Мастер Ё.

И правда, откуда? Я зажмуривался, силясь вспомнить. Мой отец был охотником на кальмаров, а мать – собирательницей мидий. Стоило опустить на ночь в воду доску с приманкой, как утром можно было собрать с нее целый мешок моллюсков. Если их, конечно, не съедали охочие до нежного мяса кальмары. По ночам поднявшаяся над горизонтом луна оставляла в океане светящуюся дорожку, а отец уплывал охотиться на своей плоскодонке. Так я и запомнил его в тот последний вечер, когда возле нашего дома появился огромный кракен. Отец стоял на носу лодки, держал гарпун и махал мне рукой. Надеюсь, что кракен, которого я убил, был потомком того гиганта.

Мама рассказывала мне сказки, что знала на память, но ни она, ни отец читать не умели. Тогда откуда научился я? Почему-то на ум приходит тающий в руках зеленый шар, похожий на семя неведомого растения. Неужели он мог передать мне знания?

– Хорошо, дневник, так дневник, – согласился я, откладывая книгу в сторону.

Журнал, чей написанный от руки текст во многих местах размыло водой, был найден Мастером Ё когда-то давно на одном из кораблей. Хотя читать Ё не умел, но предпочел тетрадь не выбрасывать и спрятал до лучших времен. Большая часть слов в дневнике была нам непонятна, но звучали они таинственно, как песни русалок, будто вот-вот – и поймешь заключенный в них смысл.

– Таянье ледников не остановить. Это вопрос уже не десятилетий, а считаных лет или даже месяцев, – принялся читать я. – Процесс происходит стремительно, и мы с Элизабет…

– Дальше, – попросила Клео. – Это мы уже слышали.

Я пожал плечами, перелистнул несколько страниц и продолжил чтение.

– Какие технологии будут доступны человечеству после катастрофы? Всё, что сложнее молотка и колеса, вскоре забудется – не останется хранителей знаний. Я предлагаю остановиться на воде. Пар – вот та энергия, что поможет пережить человечеству времена нового потопа. Пар и механика. Надо поделиться этой идеей с Элизабет, но она слишком увлечена своей генной инженерией. Хорошо, что моя жена гений – есть с кем поговорить на равных, если выпадает свободная минутка. Сейчас она изучает возможность передачи информации на генном уровне. Надо будет расспросить у нее, как идут дела.

PS. Горо что-то приболел – второй день сидит на дне аквариума и едва шевелит щупальцами. Интересно, кто-то из наших знает, как лечить кальмаров? Надо не забыть спросить у Элизы».

– Кракен! – выругался Эй-ты, схватившись за щеку. Вылетевшая из тела автоматона гайка оцарапала ему лицо и упала прямо в угли. Эй-ты бросился за ней, вытащил, обжигаясь и дуя на пальцы.

– Что такое передача знаний на генном уровне? – спросил я.

Мастер Ё отрицательно покачал головой.

– Думаю, что-то вроде забытой магии, – сказал он. – Возможно, ответы на дне океана, куда за древними предметами спускаются лишь водолазы.

– Эх, добыть бы один такой костюм, – мечтательно произнес Эй-ты.

Их прошлый поход за водолазными костюмами окончился пленением Мастера Ё, и тот до сих пор был сердит на своих компаньонов за то, что те не смогли вытащить его из плена.

«Быть спасенным диким автоматоном – это просто оскорбление, – говорил он мне по секрету. – Хотя нам с тобой, признаться, изрядно тогда повезло».

Мастер Ё где-то раздобыл схему «Левиафана» и делился со мной своими планами.

«Слушай, Чудак, ты кажешься мне толковым малым. Нам надо придумать, как отсюда выбраться. Щупальца Великого Кре находятся здесь и здесь, – показывал он мне чертеж на старой промасленной бумаге. – Идут сквозь трюм, пробивают борта и уходят к другим судам. Выше – несколько заброшенных отсеков, где можно натолкнуться на диких автоматонов, а после начинается машинное отделение. Рядом – шлюз для охлаждения двигателей. Дальше пробраться на палубу по лифтам или воздуховодам нереально – слишком много охраны».

«Пробовали?» – спросил я.

Мастер Ё нахмурился и кивнул.

У Крыс была одна цель – выбраться наружу и захватить один из внешних кораблей. Мастер Ё рассказывал, как жил на поверхности, прежде чем его поймали. «Судов великое множество – большие и маленькие, потрепанные штормами и почти новые. Внешние служат защитным барьером для Великого Кре. Внутренние – пристанищем для людей и автоматонов. Займи один из пустующих кораблей – и можно вырваться на свободу».

«И что ты с ней будешь делать, со свободой?» – спрашивал Эй-ты.

«Там чайки, – вместо Мастера Ё отвечала Клео. – И альбатросы. И нет Великого Кре».

Из Крыс «Левиафана» один Эй-ты считал, что Великий Кре мертв.

«Он должен был привести «Левиафан» к земле, – говорил он. – Но до сих пор вокруг лишь открытый океан. Вы слышите, как плещется за бортом вода? А если земля близко? Что, если Великий Кре просто не хочет отпускать всех на берег? Или же он давно умер, а мы будем плавать до скончания веков и жить, как жили наши деды и отцы, пока нас не засосет пучина. Сколько прошлолет после потопа – тысяча, больше тысячи? Но если Великий Кре жив, то мы должны его убить и освободить плененные корабли. Предавшего капитана смещают».

«Так то капитан, а то Великий Кре. Кто его заменит? – спросил Мастер Ё. – Ты видел, сколько драгунов в верхних отсеках?»

Это было неделю назад, но мне казалось, что я среди Крыс уже давно. Я понимал, что должен уйти. Неведомая сила толкала меня наверх, к солнцу, туда, где океан и соленый ветер.

– Готово, – сказал Эй-ты, неуверенно глядя на Мастера Ё.

Автоматон походил на человека, которого распяли и выпотрошили прямо на полу. Мастер Ё поднялся и придирчиво осмотрел дело рук Эй-ты.

– Неплохо, – наконец произнес он и протянул руку. – Отвертку.

Затем не глядя принял инструмент и начал копаться в программаторе автоматона.

– Дай мне, – попросил я, следя за его неловкими действиями.

Мастер Ё недоуменно на меня поглядел, но отвертку отдал и молча наблюдал, как я настраиваю программу. Винты подкручивались на заданную глубину, переключая триггеры. Нолики и единички чередовались у меня перед глазами, порождая в голове известные мне команды. Но откуда я их помню? Откуда я вообще умею программировать автоматоны, словно Безумный Механик?

– Есть, – я, наконец, завершил свою работу и щелкнул рубильником.

Автоматон дернулся, приподнялся – сначала неуверенно, словно боясь упасть, а потом вытянулся в полный рост и остался стоять с распростертыми руками-манипуляторами, будто собираясь в порыве благодарности меня обнять. Я забрался внутрь автоматона. Вокруг тела захлопнулись пластины брони, контакты управления обхватили руки и ноги. Я поднял руку, и автоматон, гудя приводами, повторил мой жест. Со щелчком сошлись и разошлись механические пальцы.