Золотое дерево - Розалинда Лейкер

Габриэль написала за это время множество писем и сделала несколько акварелей с натуры, изобразив на них старинные кварталы города. В одной из лавчонок, расположенных на узкой улочке, Габриэль увидела редкого мотылька одного из видов шелкопрядов в резной коробочке и купила его, чтобы порадовать Эмиля. Когда Жюль отправлялся на дежурство, Элен сопровождала Габриэль в ее прогулках по городу. Но и оставаясь в одиночестве, Габриэль никогда не скучала, поэтому время бежало для нее незаметно. Ей приходилось принимать множество приглашений на вечера и балы, потому что в этом городе одно увеселение следовало за другим и светская жизнь била ключом. Вместе с братом и его женой Габриэль выезжала на званые вечера и обеды, ездила в гости, чтобы потанцевать и посидеть за карточным столом. Обладая привлекательной внешностью и приятными манерами, Габриэль сразу же обратила на себя внимание в обществе, возбудив интерес множества потенциальных поклонников; однако она сразу же пресекла все их робкие попытки воспользоваться отсутствием мужа и вступить с ней в более близкие отношения, чем это предусматривали правила приличия. Несмотря на ее решительность в этом вопросе, Габриэль все же осталась в, дружеских отношениях с теми офицерами, которые поначалу рассчитывали на большее.

Через некоторое время, не видя никаких признаков того, что войска в скором будущем действительно вторгнутся, переправившись через пролив, на территорию Англии, Габриэль начала подумывать о возвращении домой. Само собой разумеется, что Элен очень не хотелось уезжать из Булони, потому что они с Жюлем за все годы своей супружеской жизни не проводили так много времени вместе, и с каждым днем отсрочки начала военной кампании ей вновь и вновь предоставлялась возможность побыть наедине с мужем.

— Ты вполне можешь остаться здесь еще на какое-то время, — в конце концов сказала Габриэль невестке. — А я вернусь домой дилижансом.

— Прошу тебя, повремени с отъездом до конца этого месяца, — умоляющим голосом промолвила Элен, — наверняка к этому времени все решится. Когда же Жюль отправится вместе со своим полком в Англию, мне будет так не хватать тебя!

Однако Габриэль настаивала на своем незамедлительном отъезде, подчеркивая, что письма Эмиля становятся все более резкими по тону, в них ощущается испытываемое им нетерпение. Он наверняка не ожидал, что разлука с женой продлится столь долго.

После некоторого размышления Габриэль решила все же уступить уговорам Элен и остаться с нею в Булони до конца месяца. В тот же вечер она написала Эмилю, известив его, что дата ее возвращения все еще не определена.

Заканчивался июнь, но признаков начала военной кампании все еще не было заметно. В хорошую погоду Габриэль чаще всего проводила время, стоя за мольбертом. Вот и в это утро она приготовила свои акварельные краски для того, чтобы закончить этюд с изображением древнего крепостного вала. В который раз за время своего пребывания в Булони она возблагодарила судьбу за то, что Доминик Рош нанял ей в детстве учителя живописи.

Габриэль сразу же почувствовала, как кто-то остановился у нее за спиной и начал, заглядывая ей через плечо, рассматривать ее акварель.

— Прекрасно, мадам Вальмон. Мне очень нравится ваш этюд, — лроизнсс прохожий, и Габриэль узнала по голосу одного из офицеров, приятелей Жюля.

— Благодарю вас, лейтенант Тераль, — она была с этим человеком в дружеских отношениях. Они часто танцевали вместе на балах и званых вечерах. Габриэль была польщена его похвалой, поскольку месье Тераль сам был превосходным художником. — Правда, мне не совсем удалась вот эта светотень.

— Сделайте ее более насыщенной по цвету, — и он встал на большой камень за ее спиной, добродушно усмехаясь в пышные гусарские усы. Наклонившись немного вперед, он внимательно следил за тем, как она выполняла его советы. — Ну вот, другое дело. Посмотрите теперь, как прекрасно оттенена залитая солнечным светом часть крепостного вала!

— Да, действительно, — промолвила Габриэль и отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей работой, а затем добавила, стараясь поддержать разговор: — Ну что слышно о предполагаемом наступлении нашей армии?

— Ничего. Ожидание — утомительное дело.

— Однако как бы то ни было, но блокада, предпринятая Императором, принесла свои результаты, она позволила прекратить доступ британских товаров на европейский рынок.

— И все же у противника осталась лазейка. Если вторжение обернется неудачей, необходимо будет принять все меры, чтобы перекрыть и этот путь проникновения на континент британских товаров.

— И что же это за путь? — спросила Габриэль, обмакнув кисточку в ярко-синюю краску для того, чтобы подчеркнуть голубизну летнего неба над побережьем.

— Португалия, Говорят, что британские торговые корабли каждый день заходят в Лиссабон и другие португальские порты на побережье.

Габриэль задумчиво мыла кисточку в стакане с водой.

— Значит, вы считаете, что вторжение в Англию вообще не состоится?

— Как оно может состояться, если англичане до сих пор полностью контролируют пролив Па-де-Кале? Во всяком случае, я слышал разговор, что наш полк, возможно, в скором будущем будет передислоцирован к восточной границе. Ходят упорные слухи, что Австрия и Россия, объединив свои вооруженные силы, готовятся напасть на нас.

Суровое выражение его лица свидетельствовало о том, что он считает эти слухи сущей правдой.

Вернувшись в гостиницу, Габриэль рассказала Элен все, что услышала, стараясь подготовить ее ко всяким неожиданностям. В этот же вечер освободился соседний номер, и Габриэль переселилась туда для того, чтобы дать возможность Элен и Жюль побыть наедине. Супруги были ей за это очень благодарны, потому что вскоре гусары получили приказ передислоцироваться с побережья в другое место. Элен восприняла весть о предстоящей разлуке мужественно.

— Я ведь знала, что разлука может наступить внезапно, и в душе прощалась с тобой каждый день, — сказала Элен Жюлю, припав к его груди. — Однажды ты навсегда вернешься домой, и нам не надо будет больше разлучаться.

Жюль прошептал ей слова любви и начал страстно целовать жену. Через два дня Элен и Габриэль, стоя на набережной, наблюдали за тем, как полк Жюля покидал конным строем Булонь. Боевые штандарты весело развевались на ветру, во главе колонны шли горнисты и барабанщики, конный строй гусар, одетых в отороченные мехом ментики, сапоги из темно-красной кожи и кивера, украшенные алым плюмажем, представлял собой живописное зрелище. Элен взяла Жюльетту на руки, чтобы Жюль мог подольше видеть ее, и он торжественно отсалютовал им с широкой улыбкой на устах, однако его взгляд был невеселым. Когда эскадрон скрылся с глаз, ноги Элен подкосились, она больше не могла сдерживать себя. Габриэль взяла у невестки ребенка и помогла ей добраться до гостиницы, где их упакованные вещи уже были уложены в ожидающую обеих дам коляску.

Когда путешественницы, наконец, добрались до Лиона, Габриэль заехала к отцу, чтобы повидаться с ним и отдохнуть немного перед тем, как отправиться в усадьбу. По дороге домой Габриэль почувствовала, как в ее душе растет тревога — радость от предстоящей встречи с Эмилем сменилась беспокойством и опасением: Габриэль не знала, как встретит ее муж после столь продолжительного отсутствия, которое, конечно, не могло понравиться ему. Эти опасения мучили ее все последние дни, но она пыталась гнать от себя тревожные мысли.