Пепел прошлого - Галина Владимировна Романова

– Послушай, Сережа, ты чего это паникуешь? – Устинов положил руки подростку на плечи и заставил смотреть себе в глаза. – Никогда, ни при каких обстоятельствах твое имя не всплывет. Неужели ты мог подумать?..

– Я-то нет. Отец в шоке.

– А он-то что паникует? Откуда узнал вообще?

– Да я и рассказал. Как-то само вышло. – Сережа повел плечами, сбрасывая его руки. – Мы тут из города ехали пару часов назад и такое видели по дороге!.. Жесть просто!

– Авария?

– Если бы! – фыркнул Сережа. – В лесополосе, что вдоль трассы, тетку повешенную обнаружили. Полиции полно, медиков. Ну, отец машину остановил и пошел туда, а я следом. И это… Узнал я ту тетку-то, Гавриил Николаевич.

– Да? И кто же она? – Он чувствовал, как бледнеет и вытягивается его лицо. – Кто-то из наших?

– Нет. Это та самая тетка, которую вам привезли ночью и на ступеньки положили. Я узнал ее, хоть она и страшная теперь. Повесилась, отец говорит. И еще говорит, что к вам теперь придут.

– А ко мне зачем? – Его внутренности сжались мерзлым комом, а голос сделался противным, блеющим, жалким. – Ко мне-то зачем?

– Так на ней ватник нашего медпункта, док. Отец сказал, там на кармашке табличка с вашим именем. Наверное, она его украла, когда ее к вам привезли, – округлил глаза смышленый подросток. – Надеть было нечего, мерзла, вот и украла из медпункта. Так, Гавриил Николаевич?

– Именно. А я его обыскался, – неумело разыграл облегчение Устинов, всплеснув трясущимися руками. – Спасибо, что сказал.

– Я-то вам сказал, а вы, смотрите, не скажите, – попросил подросток еще раз, перед тем как уйти. – Про меня.

– Могила! – убедительно стукнул себя в грудь кулаком Устинов.

Он проводил взглядом повеселевшего подростка и на негнущихся ногах вернулся в свой кабинет. На телефон он теперь даже не смотрел. Вызывать полицию не было никакой необходимости, они скоро сами будут тут.

Врач общей практики юлил, как уж под вилами. Родионов час потратил на беседу с ним, а не продвинулся ни на шаг.

– Да, личность погибшей женщины кажется мне знакомой, но не могу быть твердо уверен, – неуверенно пожимал плечами доктор Устинов. – Я ее и рассмотреть-то не успел как следует. Ночью перевязку сделал, в койку положил, а утром ее уж не было. Я даже историю болезни не завел.

– Почему?

– А что я там напишу, товарищ майор? – изо всех сил таращил глаза доктор, пытаясь казаться честным. – Ни имени, ни документов. Пьяная тетка с царапинами в боку. Так и записать?

Родионов помолчал, рассматривая кабинет. Чисто до стерильности. Кресло новое возле стола, а телевизор старенький. В комнате отдыха новый телик – доктор к себе не повесил, поскромничал. Может, хороший человек, зря он к нему цепляется?

– Она ушла и забрала с собой ваш ватник? С выбитым именем на кармашке?

– Наверное. Я его пока не хватился, потому пропажи не обнаружил. Думал, висит в шкафчике.

– Как она попала к вам, вы не знаете?

– Говорю же вам, задремал. – Он раздраженно поморщился, схватился за край стола и оттолкнулся от него вместе с креслом. – Глаза открыл, в окно выглянул, а на ступеньках что-то лежит под одеялом, и машина какая-то старая уезжает.

– Какая машина? – Родионов согласно кивал в такт его словам, но все равно решил уточнить: – Что за машина?

– Я не знаю, то ли «Волга» старая, то ли «Москвич». Горбатая такая. Ну я и поспешил на помощь. Одеяло откинул, а там женщина. – Он честно глянул на полицейского. – Пьяная. Бок в крови. Я ее на руки и в смотровую. Оглядел – ничего серьезного. Раны обработал, повязку наложил и уложил спать в палате.

– Почему сразу не позвонили в полицию? – строго глянул Родионов, хотя понимал, что реальной причины – если доктор говорил правду – не было.

– Вы серьезно? – фыркнул Устинов, развеселившись. – Вы бы обрадовались, если бы я позвонил вам и рассказал о пьяной бабе, ободравшейся в кровь? И попросил приехать ночью с целью установления ее личности?

– Ну да… Звучит так себе.

Родионов с силой потер лицо. Его подняли с кровати в единственный выходной, выпавший на среду. Он так мечтал выспаться: телефон отключил, дверь закрыл в прихожую и спальню. Нет же, все равно достали! Ирхин молотил по двери так, что мертвого поднял бы. И ворчал потом: полчаса потерял из-за того, что майор Родионов телефон вздумал отключить.

– Одно утешает, – проворчал Алексей, – личность погибшей установлена почти сразу.

– И кто это? – приоткрыл глаза дремавший в дороге Родионов.

– Это наша пропавшая с пожара Валентина Толкачева.

– Не сгорела, так повесилась! – фыркнул Родионов, удобнее устраиваясь на пассажирском сиденье в машине Ирхина и снова прикрывая глаза.

– Не повесилась, а повесили, – поправил его капитан. – Предварительное заключение: смерть насильственная.

– Я уж понял, – скривил губы Родионов. – Иначе меня бы тут не было.

Народу нагнали на место происшествия столько, что и хотели бы не затоптать следы, не получилось бы.

– Ну что это! Что это такое, Сергей Иванович! – вытаращился Родионов на Усова. – Что это за танцы с бубнами на месте преступления? Все же затоптали!

Усов лишь руками развел и пошел отчитывать своих сотрудников, не удосужившихся даже оцепить территорию. Вернулся он скоро и зашептал, что личность возможного подозреваемого установлена: это врач общей практики местного медпункта Устинов Гавриил Николаевич.

– Откуда такая уверенность?

– На ней его ватник.

– И?

– Что и, майор? – ухмыльнулся Усов. – Ясно, что ее доставили к нему прямо с пожара, и все это время она была у него. А потом деньги украла и решила сбежать.

– А он ее догнал и за украденные двенадцать тысяч повесил. Суперверсия! Наверху одобрят. – Родионов посмотрел на него как на идиота. – Вы это серьезно, Сергей Иванович?

– А кто еще мог до нее добраться? – Усов глянул на него с обидой.

– Тот, кто не убил ее на пожаре. К примеру, недавно освободившийся Владимир Лыков, который собирался в гости к сестрам Толкачевым накануне пожара.

– А разве это не он сгорел вместе со всеми? – Усов сунул руку под капюшон теплой куртки, почесал макушку и спросил: – Что там с экспертизой по нему? Есть его образцы в базе?

– Есть, – буркнул Родионов. – Экспертиза будет готова через неделю. Это только в кино: пробирку сунули в аппарат, и через час все готово. В реальности все гораздо сложнее. Если установим, что труп не его, он станет подозреваемым номер один во всех убийствах.

– А если он сгорел? Кого подозревать станем?

– Ваши версии, товарищ майор? – Родионов еле скрыл усмешку.