Годы, как птицы. Записки спортивного репортера - Михаил Шлаен

Кому ГТО в непомерную радость, а красноярцам седьмое счастье на небе от того, что они хозяева зимней Универсиады-2019.

– Господа, чем так привлек вас Красноярск, что FISU избрала его для проведения этих соревнований?

Мой вопрос, как мне почудилось, вызвал недоумение у Клода Луи Гальена и Эрика Сэйнтронда, руководителей Международной федерации университетского спорта. – А когда еще выпадет такая замечательная возможность глубже прочувствовать, что такое Сибирь, ощутить на себе крепкий русский мороз и вообще проникнуться величием ее природы, масштабами этого чудесного уголка Земли, которым, по нашим представлениям, нет конца и края.

На экране во время нашего разговора крутили рекламный ролик, и каждый кадр был настолько точен и убедителен, раскрывал со всех сторон богатейший облик и жизнь Восточной Сибири вместе с ее главным городом, что действительно вряд ли можно было оставаться равнодушным, увидев все это. Красота неописуемая! Зимний пейзаж, возможно, даже привлекательнее, нежели летний. Во всяком случае, восхищение не сходило с лиц гостей. Я заметил: попутно, с удовольствием причмокивая из кружки горячий напиток, настоянный на ароматных сибирских травах по особому рецепту, они с не меньшим удовольствием, исподволь бросали взгляд на симпатичных сибирячек, девушек-волонтеров с точеными фигурками моделей, наслаждаясь их грациозностью и статностью. Богата Русь на роскошных красавиц, и они, в свою очередь, какое ее несметное богатство.

У кого как, а у меня при упоминании гостями о сибирских холодах мороз по коже пробежал, хотя в помещении чебоксарского выставочного центра, где мы беседовали, было, наверное, не меньше плюс двадцати градусов. Семидесятые годы прошлого века. В Красноярске финал зимней Спартакиады народов России. Самолет ночной, по радио сообщают: в Красноярске минус 1 – минус 4. Соответствующим образом одеваюсь. В салоне весело, перебрасываемся с коллегами шутками-прибаутками. За бортом о чем-то поет зеленое море тайги. И вдруг перед посадкой командир экипажа «убивает» наповал: а минус 41, не хотите ли. Не знаю, чтобы я делал, если бы не бывший начальник ЦСКА полковник Анвер Хайдарович Чанышев. Я заранее, еще в Москве, известил его о своем прилете, и он распорядился встретить. Тут же, в здании аэропорта, я облачился в ватные штаны, валенки на пару размеров больше и в полушубок чуть ли не до пят. Так во всем этом и проходил всю Спартакиаду, презирая стужу и коварный ветер с Енисея. Особенно он был чувствителен в Дивногорске, где стартовали конькобежцы. Зато, какая там, отвечающая названию города, дивная природа!

– Не беспокойтесь, будет чересчур холодно – отогреем теплом встреч и нашим сибирским гостеприимством, – успокоил меня Максим Уразов, главный ответственный за организацию Универсиады. – И сибирская Лайка, талисман Универсиады, поспособствует этому. Она у нас – символ верности, дружелюбия, радости и неукротимой энергии, словом, большой друг, который в любой ситуации, в самую трудную минуту готов придти на помощь.

Что из Саранска, что из Чебоксар я уезжал с сожалением. Нескольких дней форума маловато, чтобы вне его глубже проникнуться изяществом наших городов и самобытной культурой народов, населяющих огромную многонациональную Россию. Но спасибо и на этом. В любом случае побывал на празднике, который всегда с нами, и одним из его девизов может быть услышанное в Чувашии: «Слава миру на Земле! Слава хлебу на столе!»

Все чаще наведываюсь на Ваганьковское кладбище. Из близких и родных у меня там никто не похоронен. Прихожу то проводить в последний путь хорошо знакомых мне людей, с которыми немало лет был связан общими интересами спорта или просто по жизни, то по поводу какой-то даты.

Иду и про себя, а то и вслух разговариваю с памятниками. На центральной аллее, особенно по правую руку от входа, едва ли не со всеми подряд. Нет, что я говорю, – с какими памятниками, с живыми людьми беседую. Какая галерея славных имен! Каждое – целая эпоха; не важно, какой вид они представляли, в сумме они ковали для страны одну большую Победу. Ради нее за ценой не постояли, себя не щадили, отдавали без остатка все свое здоровье. Их нет, некоторых уже по многу лет, а для меня они по-прежнему живы, будто расстался с ними вчера.

Я стою у могилы Бубукина и жду – вот-вот Валентин Борисович порадует новым анекдотом, он сыпал ими, как из рога изобилия, где, в каких тайниках памяти хранил столько. Только встретишься, не успеешь еще пожать друг другу руки, как Бубукин: «Ты этот знаешь? Нет? – теребит он меня за плечо. – Тогда слушай. Самый свежий». Сколько таких свежих ушло с ним на небеса.

«Девушки! Относитесь гуманнее к мужчинам. Поймали вечером – отпустите утром…»

«Приходит муж домой с пылесосом. Жена: Ты что, пылесос купил? – Нет, откуда деньги? Встретил твою подругу. Пошли к ней домой, выпили, закусили. Тут она разделась и говорит так ласково: «Бери, что хочешь…» – И что? – Как что? Я и взял пылесос, в хозяйстве все пригодится».

«Сеня, скажите, а окулист принимает? – Не то слово, бухает по-черному!»

«Идеальная жена – как таракан. Её видишь или ночью, или на кухне».

Может, сегодня они с седой бородой, но я почему-то помню их до сих пор.

Над ним самим, когда он из «Локомотива» пришел работать в ЦСКА, подтрунивали: самый старший из самых младших лейтенантов, это было его первое офицерское звание.

Памятник Бубукину, оригинальный по задумке и воплощению. В середину гранитного основания «вписалось» футбольное поле, а в углу – в золотых тонах бутса и мяч.

– Такое ощущение, что Валентин именно этим мячом и этой бутсой заколотил нам решающий гол в финале Кубка СССР 1957 года, – сказал мне спартаковец Анатолий Исаев. – Удар у него был мощный прицельный. Мы проиграли тогда «Локомотиву», никак не могли пробить Маслаченко, ну, все брал Володя.

К Бубукину как-то приклеилось – кладезь юмора, весельчак и балагур. Но это когда потехе час, а когда было – делу – время, его называли тружеником футбола; так, во всяком случае, отзывался о Бубукине знаменитый французский форвард Раймон Копа после Кубка Европы-1960. Столько одновременно знаменитого футбольного люда, сколько пришло попрощаться с ним, не часто встретишь на трибунах стадиона даже на самых ответственных матчах. С одними Валентин Борисович играл, с другими вместе тренировал. И все говорили о нем, как о живом; вот он рядом, человек неуемной энергии, из которого она просто брызжет фонтаном, большой мастер, светлая голова.

Остроумный по жизни, он в профессии своей одновременно совмещал в себе функции и тренера, и психолога, и педагога. Чем – столь редкостным качеством – привлек внимание Анатолия Владимировича Тарасова, брошенного с армейского хоккея на помощь армейскому футболу. Немало лет Валентин Борисович входил в тренерский штаб ЦСКА, причем не только московского, но и ханойского, который привел к золотым медалям чемпионата Вьетнама. Это добавило ему и звездочек на погонах, так что подтрунивать над ним со временем перестали.