Благородна и благочестива - Ольга Погожева

Ллейна Бианка только усмехнулась, но спорить с дочерью Золтана Эйросского не стала. Выехали до рассвета, и к полудню проделали долгий путь. Чем дальше на север, тем холоднее становился воздух, гуще придорожные пролески, и непрогляднее поросший лесом холмистый горизонт.

После обеда в дымке у самого горизонта, где земля сливалась с небом, Камилла разглядела синие из-за причудливого марева горы.

— Ой! — показала пальцем Камилла.

— Эйросские горы, — подтвердила ллейна Бианка, мельком глянув в окошко. — До них ещё далеко; к рассвету едва ли успеем.

Они и не успевали, но ночью планы изменились: вместо того, чтобы разбить лагерь и дать отдохнуть и лошадям, и людям, припустили ещё быстрее. Сопровождавшие их воины забеспокоились: далеко позади им почудилось движение и блеск огней.

— Если погоня, то не уйдём, светлейшая, — гаркнул в оконце один из солдат, натягивая поводья.

И всё же они постарались — погнали уставших животных, тревожно выглядывая в ночную мглу.

— Да что ж такое-то, — рассердилась Камилла. — Отчего им ночью не спится? Почему не днём?!

Бианка не ответила, а спустя пару часов быстрой езды известия поступили и вовсе неутешительные: солдат не ошибся, их преследовали. И стремительно нагоняли.

— Не успеваем, — крикнул на ходу тот же воин, заглядывая в оконце. — Ллейна Камилла! У меня приказ: доставить вас в Эйросский замок любой ценой! Пересаживайтесь ко мне, я доставлю вас в сторожевую вежу на границе с Эйросскими землями! Там найдём и подкрепление — вдвоём мы против них не совладаем!..

— Никуда я не сяду, — растерялась Камилла, стрельнув взглядом в побледневшую Бианку, выглянувшую в окно.

— Он прав, дитя, — сдавленно выговорила та, торопливо раскрывая сумочку. Достала оттуда плотный пакет, силком всунула в руки Камилле. — Тут — бумаги его величества о землях и признании тебя законной наследницей. В сторожевой башне находятся солдаты Эйросских ллеев — вышли их нам на подмогу! А сама не возвращайся. Слышишь ли?! Нам с Одеттой ничего не грозит — если мерзавцев нанял Салават, он не захочет терять ни одну из нас, способных, как он думает, родить мага воздуха! Да и слугам ничего не грозит тоже. Убить хотят только тебя!

— Вот ещё, — рассердилась Камилла, засунув бумаги обратно в сумочку. — Светлый ллей Салават, ежели это его рук дело, нанял людей ненадёжных — разбойники, помимо оплаченных жизней, могут прихватить и лишние! Особенно, если на их телах достаточно ценностей! Вы меня не путайте, ллейна Бианка, я в таком получше вашего разбираюсь! И не оставлю!

— Да послушай же меня, неразумная! — вспылила Бианка, срывая с себя сумочку и, невзирая на сопротивление, с силой одевая её Камилле через плечо. — Если с ними Арден, он не позволит подельникам убить нас! Отец Небесный! Хоть раз в жизни, хоть кто-то из упрямого Эйросского рода, хоть в виде исключения — послушай меня!!!

Карета замедлила ход, а затем и вовсе встала. Экипаж с пэрой Эдной, мэмой Софур и пэром Нильсом промчал мимо, едва не зацепив их бортом, а Камиллу буквально вытолкнули наружу, в объятия принявшего её солдата.

Тот втащил благородную девицу в седло, тотчас хлестнув поводьями, и Камилла уже не слышала ни того, как возница позади гикнул, вновь трогая экипаж, ни того, как приближался топот погони. Обернувшись, Камилла едва разглядела за плечом воина мелькавшие позади огни и скорее угадала, чем услышала, чужие голоса. В ушах свистело, то и дело гаркал на уставшую лошадь молодой солдат, и страшно неудобно впивалось в промежность седло на каждой кочке. Все силы дочь Рыжего барона употребила на то, чтоб не слететь к праотцам с хрипевшего скакуна, а когда солдат ткнул ей в руки поводья, велев погонять прямо, стало и вовсе тревожно.

Они к тому часу обогнали экипаж со слугами, вырвались вперёд и понеслись по едва заметной в ночи тропе. Тракт сужался, поддаваясь напирающим с обеих сторон деревьям, так что Камилла почти не поднимала головы, чтобы не схватить веткой по лицу. А затем гиканье и дружный топот позади подсказали, что погоня настигает их всё неумолимее.

Воин сорвал с плеча самострел, полуоборачиваясь в седле, и спустил тетиву. Позади зло вскрикнули, и на смену единственному болту в ответ прилетели две стрелы. Защитник Камиллы выругался, не особенно сдерживаясь при высочайшей особе, рывком засунул самострел за плечо, перегнулся через седло и попытался в движении подцепить колчан с лёгким охотничьим луком. Самострел пробивал даже стальную броню, но скорострельностью не отличался, что в подобных случаях шансов на жизнь не добавляло.

— Там река впереди, — запаниковала Камилла.

— Мост, — мельком глянув на быструю речку с каменистыми берегами, крикнул в ответ солдат.

Ему легко сказать — мост! А вот у Камиллы поводья в руках так и ходили, нервируя и без того загнанную лошадь. На мост взлетели исключительно стараниями последней, а не благодаря таланту неумелой всадницы. Скорее, животное несло их по дороге вопреки усилиям наездницы.

Уже на том берегу солдат сдавленно вскрикнул и навалился всем телом на Камиллу. Дочь Рыжего барона удержалась в седле только потому, что её прижало к шее лошади, и та припустила ещё скорее, почуяв кровь и неожиданную свободу.

Воин за спиной невнятно стонал и всё пытался достать застрявшую в боку стрелу. Камилла видела оперенье, торчащее из незащищённого кирасой бока солдата, но помочь не могла ничем: боялась поводья из рук выпустить. Воин стремительно терял силы, всё больше кренясь в седле, топот погони сзади нарастал, стрелы свистели всё чаще, и единственной радостью стало светлевшее на горизонте небо — и выраставшая на глазах сторожевая вежа, оказавшаяся двумя деревянными башнями с толстым частоколом вокруг. Там, далеко за ними, росли покрытые лесами синие горы.

— Держитесь, пэр… как вас там! — крикнула Камилла, подстёгивая лошадь. Перехватила поводья одной рукой, доверившись умному животному, завела вторую назад, хватая накренившегося солдата за пояс. — Ну же! Не падайте на ходу — голову расшибёте!

Загнанная, взмыленная лошадь всё же упала первой, когда несколько стрел попали в круп. Камилла вовремя поджала ноги, съёживаясь клубком, и так и покатилась по неприветливо-каменистой земле, когда захрипевшее животное наконец рухнуло, придавив вскрикнувшего воина.

При падении дочь Рыжего барона ударилась локтями, коленями и плечами, стукнувшись напоследок и головой тоже. Удар оказался столь сильным, что она вскочить даже не попыталась, лишь глаза с трудом разлепила, вглядываясь в нагонявших их всадников. Их оказалось всего четверо — остальные, видимо, задержались в лесу, в погоне за экипажами — и Камилла даже узнала Ардена, нагонявшего их первым. Обхватила ладонями кружившуюся голову, с трудом усаживаясь на земле.

Молодой солдат лежал на спине, придавленный крупом собственного скакуна, и кровью в воздухе пахло уже ощутимо. Камилла разглядела оцарапанный висок, скатившийся шлем с лопнувшим ремешком — лишь благодаря ему воин и не размозжил голову в лепёшку — и встала на дрожащих ногах, всё ещё держась за виски руками. Мир перед глазами покачивался, глаза слезились, тело нещадно болело, а Арден с подручными приблизились уже достаточно, чтобы Камилла увидела нацеленные в неё луки.